Первого из восьми соучастников подготовки покушения на Соловьева отправили лечиться

Второй Западный окружной военный суд отправил на принудительное лечение 43-летнего Василия Стрижакова в рамках дела о подготовке убийства тележурналиста Владимира Соловьева. Уголовной ответственности ему удалось избежать благодаря психическому заболеванию. Свою вину он так и не признал. Для того чтобы рассмотреть дело первого из восьми фигурантов, тройке судей потребовалось четыре судебных заседания, на последнем из которых прошли прения сторон, занявшие 15 минут. В ходе них прокурор Милана Дигаева заявила, что считает доказанной вину подсудимого в инкриминируемых преступлениях. «Прослушка» и секретный чат Стрижакову вменялся целый «букет» статей УК: «незаконный оборот оружия» (ч. 2, ст. 222 УК РФ), незаконное «изготовление оружия» (ч. 3, ст. 223), «незаконный оборот взрывчатых веществ» (ч. 4, ст. 222.1 УК РФ), «незаконное изготовление взрывчатых веществ» (ч. 3, ст. 223.1 УК РФ), «участие в террористической организации» (ч. 2 ст. 205.5), а также «приготовление к убийству лица в связи с осуществлением служебной деятельности общеопасным способом группой лиц из корыстных побуждений». «Совершение Стрижаковым вышеуказанных запрещенных уголовно наказуемых деяний подтверждается заявлением потерпевшего Соловьева о планировавшемся убийстве, а также рядом других доказательств», — сказала прокурор.

К таковым она отнесла стенограмму разговоров в квартире главного фигуранта дела Андрея Пронского. Он считается лидером возрожденной им осенью 2021 года запрещенной в РФ и признанной террористической неонацистской группировки National Socialism / White Power (NSWP — «Национал-социализм / Белая сила, власть»). Именно он, по версии следствия, принял по интернету заказ на устранение телеведущего от жителя Украины Артема Дериглазова, пожизненно осужденного на Украине за убийство сотрудника полиции. Пронский же подобрал соучастников. «В ходе одного из разговоров Пронский говорил, что в состав организованной группы входят 12 человек. И ходе этих разговоров принимал участие и Стрижаков. В ходе этих разговоров участники запрещенной организации NSWP обсуждали план убийства Соловьева, оборудованные членами организованной группы тайники с оружием и боеприпасами, меры конспирации. При этом делался акцент на то, что Стрижаков обладает специальными познаниями в области изменения предустановленных данных (Стрижаков работал мастером по ремонту мобильных телефонов — Business FM). В дальнейшем Пронский, общаясь по телефону со Стрижаковым, дал ему указания поменять IMEI-номера на всех мобильных телефонах». Прокурор отметила, что в одном из разговоров Стрижаков сам просил Пронского дать ему возможность поучаствовать в поджоге военкомата. «Также в одном из зафиксированных разговоров Пронский говорит, что Дериглазов разрешил ему привлечь Стрижакова, так как последний может помочь со взрывчаткой, сообщает о навыках Стрижакова в области химии и электроники, а Пронский и Владимир Беляков (еще один из фигурантов дела. — Business FM) хвалят Стрижакова и говорят, что он справится с поставленными задачами», — продолжила Дигаева. Гособвинитель рассказала, что в одном из мобильных телефонов подсудимого нашли базу данных сотрудников ФСБ с персональными данными, инструкции по кибербезопасности, по изготовлению взрывчатых веществ, детонаторов с таймерами, а также инструкцию по мерам конспирации. Кроме того, в телефоне подсудимого был обнаружен чат «1488», в котором Стрижаков не просто вел разговор с Пронским, Беляковым, Степановым и Дружининым по обстоятельствам подготовки убийства Соловьева. «В нем Стрижаков подтверждал готовность принять участие в убийстве Соловьева», — подчеркнула прокурор. Склад в квартире В ходе обыска в квартире, где проживал Стрижаков, были найдены сумки с пистолетами, патронами, самодельными ручными гранаты, а также порох. «Свидетель Евдокимов сообщил, что в ходе обыска Стрижаков пояснил, что был осведомлен о наличии в его квартире данных предметов и принадлежности данных предметов Скауту, то есть Белякову. Он пояснил, что Скаут привез оружие «для переделки», — продолжила гособвинитель. На некоторых найденных в ходе обысков предметах, оружии и боеприпасах эксперты нашли «биологические следы» Стрижакова. Ранее по делу о покушении на Соловьева были арестованы восемь человек: Владимир Степанов, Владимир Беляков, Андрей Пронский, Тимофей Мокий, Максим Дружинин, Василий Стрижаков, Андрей Волков и Денис Абраров. По версии следствия, они собирались взорвать автомобиль телеведущего. Они планировали скрыться через Белоруссию в Украину (на этот случай они обзавелись украинскими паспортами), а в случае неудачи — массово покончить с собой. Белякова, Степанова и Мокия допросили в военном суде как свидетелей. В суде они опровергли причастность подсудимого к деятельности NSWP и подготовке убийства Соловьева и заявили, что противоположные показания они дали на следствии под давлением. Прокурор призвала суд отнестись к новой версии фигурантов «критически» и доверять их первоначальным словам, которые, по ее мнению, «объективно подтверждаются письменными материалами дела». Поскольку проведенная в институте имени Сербского экспертиза нашла у Владимира Стрижакова психическое заболевание — «органическое бредовое шизофреноподобное расстройство личности» и сочла его невменяемым, а также установила «синдром зависимости от стимуляторов», Дигаева просила освободить его от уголовной ответственности и направить на принудительное лечение в психиатрический стационар специализированного типа с интенсивным наблюдением. Версия защиты

Адвокат подсудимого Леонид Муратов и мать Стрижакова Ирина Маданова, признанная законным представителем, заявили о недоказанности его вины. Ранее мать фигуранта изложила корреспонденту Business FM версию, согласно которой сын разрешил Владимиру Белякову пожить в своей квартире. Он-то и привез туда сумки с оружием, о котором Стрижаков якобы не подозревал. «Потом в квартиру также приезжал друг Белякова Владимир Степанов, который привез сумку, принадлежавшую Тимофею Мокию», — сказала женщина.

В суде она обратила внимание на то, что база данных сотрудников ФСБ, которую упомянула прокурор, появилась на мобильном телефоне сына лишь 9 мая, тогда как его арестовали 25 апреля. «Второй телефон, где шла речь о подготовке убийства Соловьева, ему тоже не принадлежал», — уверена она. «Я считаю, что он к этой организации непричастен и не участвовал ни в каких таких действиях», — сказала Маданова. Появление отпечатков пальцев подсудимого на найденном в ходе обыске у него дома пистолете его адвокат, Леонид Муратов, объяснил тем, что Пронский при нем доставал оружие, чтобы «похвастаться», а Стрижаков взял его, чтобы посмотреть. «Да, он что-то знал. Его вина лишь в том, что он пустил этих лиц для проживания и хранения оружия. Больше никакого участия в реализации преступной деятельности он не принимал», — такое мнение высказал адвокат. Леонид Муратов заверил, что подсудимый не представляет опасности для общества, и просил отказать в направлении его на принудительное лечение. Сам Стрижаков в последнем слове попросил, в случае если его все же направят лечиться, отправить его не в психиатрический стационар специализированного типа с интенсивным наблюдением (который, по сути, напоминает тюрьму. — Business FM), а просто в стационар специализированного типа. Однако, пробыв в совещательной комнате час, тройка судей удовлетворила просьбу прокурора и выбрала первый вариант, пояснив, что так рекомендовали врачи в своей экспертизе. Покидая суд, мать Стрижакова сказала, что не будет обжаловать решение, так как «не видит в этом смысла». Не в первый раз Ранее Стрижакова в разные годы уже дважды привлекали к уголовной ответственности — за незаконный оборот наркотиков и покушение на убийство, однако из-за болезни ему оба раза удавалось избежать колонии. При этом в психиатрических больницах мужчина провел в общей сложности около десяти лет. Там он и познакомился с Андреем Пронским и Тимофеем Мокием, также имеющими диагноз и совершившими преступления, но так и не севшими в тюрьму. Пронский, Мокий, как и другие фигуранты дела, пока еще ждут суда. Однако диагнозы и в этот раз могут помочь им избежать сроков в колонии.