Сказка — ложь, да в ней намек...

К "Горбунку" как правило обращаются в самом нежном возрасте — простой, но сочный язык Ершова, не перегруженный архаизмами, но со значительными элементами старины, приучающими ребенка к своеобразию и выразительным возможностям родного языка, занимательный сюжет, полный чудес и диковинок, позитивный нравоучительный финал — все здесь словно создано для воспитания и познания через игру, сказку, запоминающиеся и часто необычные образы. Эти рифмы и выражения живут потом с нами всю жизнь, всплывая из памяти к месту и не очень, однако для подавляющего большинства сказ про удачливого Ивана-дурака и его верного друга Горбунка прочно ассоциируется с миром детства — и напрасно: сказка по сути поучительна и актуальна для читателя любого возраста, несмотря на свою потешно-скоморошечью форму. Фото предоставлено автором Именно этот пласт сказки почувствовали и уловили создатели нового спектакля в МДТЭ — и через воссоздание на сцене ярмарочного балагана решили познакомить малышей уже нового поколения, кого в силу специфики нашей эпохи уже не так просто засадить за книжку и заставить просто слушать текст, с бессмертным творением Ершова, а взрослым решили напомнить о прекрасной сказке-морали через новую музыкально-театральную форму подачи материала. В итоге родился полноценный мюзикл — ёмкий и компактный, в одном акте, менее полутора часов хронометража, не утомительный для самой малолетней аудитории, полный ярких образов и драйвового действа. Музыку написал основатель и бессменный руководитель МДТЭ композитор Валентин Овсянников — он опирался на русский мелос и фольклор с его переменными неклассическими размерами, своеобразными ритмами, простой, но выразительной напевностью: ведь сказка Ершова очень русская по своему мышлению и образности, значит и музыкальное ее преломление должно неизбежно и обязательно нести черты этнографического театра. Но "упаковано" все это в современный формат эстрады — с ее открытой и яркой подачей материала, местами прямолинейной и без особых нюансов, с господством метро-ритмической жесткой сетки, с повышенной звучностью. На самом деле эстрадная подача в "Горбунке" абсолютно к месту — ведь эстрада корнями в том самом балаганно-скоморошечьем площадном народном театре-представлении, из него она по сути когда-то и выросла. Поэтому музыкальный лубок, оформленный в современные тембры и ритмы, оказывается тут абсолютно гармоничным и естественным — а сама история получает словно дополнительное измерение. Фото предоставлено автором Автор стихов Алина Байбанова частично использовала тексты Ершова, но многое переосмыслила и додумала сама. Кроме того появились прозаические вставки "от рассказчика" между картинами, которые озвучивают для публики развеселые ухари-скоморошины. Сюжет Ершова в целом оставлен неприкосновенным, есть небольшие сокращения и упрощения, но в целом канва знакома всем. Самая заметная новация — корректировка эпизода с "чудо-юдо рыбой кит": вместо обширного поселения на хребте у гигантской рыбины главный герой вместе с публикой оказывается в подводном царстве с разгулом океанских диковинных обитателей — явная перекличка с другой хрестоматийной русской сказкой, с Садко. Небольшая сцена МДТЭ использована постановщиками разумно: она не загромождена, фактически весь реквизит ограничивается одной мобильной конструкцией — симбиозом повозки и царского трона, которая служит в спектаклей многофункционально — вокруг нее и на ней происходит очень многое в спектакле. Но такой минимализм не рождает ощущения скудости, поскольку акценты перенесены на иное — художники Надежда и Давид Мативосяны и Елена Соломкина придумали яркий, колористичный антураж: разноцветные задники и занавесы с нарисованными на них солнцами и прочими чудесами, а самое главное — уникальные костюмы, пышные, богатые, пестрые. Фото предоставлено автором Первыми тон буйства красок задают те самые сказители-скоморошины, выкатывая на сцену в диковинных головных уборах и расписных нарядах. Второе удивление — это волшебные кони: сначала изящная белогривая кобылица, а после нее — роскошные вороные рысаки. Они поражают не только своим внешним видом, но и великолепной пластикой, эстетично передающей повадки благородных животных. Буйство ярмарочного гулянья или роскошь царского двора через костюмы с выдумкой и фантазией переданы и убедительно, и одновременно с тонким юмором, с лукавой усмешкой-подначкой. Еще одно диво — это жар-птицы в огненных костюмах, с их удивительной "пернатой" пластикой. Такое же удивление — в подводном царстве с его роскошными медузами и прочими рептилиями. Синтез визуальности, явленной прежде всего в костюмах, и пластики, движения, через которое создатели спектакля сумели транслировать зрителю очень многое, рождает поразительный эффект — заполненности сценического пространства и динамичности повествования. Хореографические находки Дмитрия Устюжанина по-настоящему талантливы, увлекательны и интересны. Из этих выразительных элементов режиссер Игорь Бунаков организует синтетическое лубочное действо — яркое, стремительно развивающееся, в котором кинематографический динамизм позволяет удерживать интерес у самого разного зрителя — от совсем юного до умудренного опытом. В его сердцевине — яркие актерские работы, каковых добивается режиссер от артистов — трогательный в своей наивности Иван-дурак Антона Яговитина, притягательный своей искренностью, жертвенностью и одновременно вечным юмором и неиссякаемым оптимизмом Конёк Эмиля Рамазанова, веселящий нелепым самодурством и откровенной глупостью Царь Ивана Вершинина, пленяющая красотой и изяществом Царь-девица Ольги Агафоновой, возмущающий подлостью и ядовитостью Спальник Константина Сташкова и др. Фото предоставлено автором Словом, знакомая всем история предстает в новом, порой неожиданном, но очень ярком, увлекательном формате — и при этом не теряет своего этического и дидактического посыла. Авторам спектакля удается найти баланс между всеми компонентами — и развлечь, и просветить, и поучить, и порадовать красотой театральных форм и средств. Новый "Конёк-горбунок" в Московском детском театре эстрады — это добрый семейный спектакль, равно интересный и детям (вне зависимости от того, знакомы ли они со сказкой Ершова или встречаются в ее героями впервые), и взрослым (которые не только вспоминают собственное детство, но могут вполне подумать и над "зашитыми" тут серьезными вопросами русского бытия и мышления).