Как инклюзивный театр меняет человека и почему нужно перестать его бояться
При всем многообразии театров есть в Москве и такие, о которых мало кто знает, но они - заслуживают отдельного внимания. В их числе Театральная студия ИнклюзиON для людей с разными формами инвалидности. Существует она с 2021 года, но за это короткое время в репертуаре появились пять спектаклей, которые не просто вызывают интерес публики, но и побеждают на фестивалях по всей стране. Сейчас артисты готовят для зрителей еще две премьеры, одна из которых - в редком и не самом простом жанре семиоперы.
О том, зачем нужен сегодня инклюзивный театр и кто его зрители, мы побеседовали с режиссером, руководителем ИнклюзиONа Ларисой Никитиной.
Вы семь лет занимаетесь инклюзивным театром. Сначала как педагог по пластике, помощник режиссера. Теперь - уже третий год - руководитель студии. Как строите взаимоотношения с артистами?
Лариса Никитина: Существуют разные модели понимания инвалидности. Согласно медицинской, человека с инвалидностью сначала нужно привести в норму, чтобы он стал полноценным членом общества. Такая модель приемлема в медицине, но не в сфере культуры. Еще одна - благотворительная, где инвалидность становится либо объектом жалости, либо объектом вдохновения, если человек совершает что-то из ряда вон выходящее. Однако в обоих случаях - он опять не воспринимается как полноценная личность. Именно отсюда пришло стремление относиться к особенным актерам осторожно, уговаривать, подстраиваться под них. Но делать этого нельзя, иначе мы попросту "героизируем" сам факт немощности. Я ориентируюсь на социальную модель инвалидности, согласно ей проблема не в человеке и его ограничениях здоровья, а в обществе, которое не готово принимать людей такими, какие они есть. И задача учреждения, куда человек с инвалидностью приходит работать или заниматься творчеством - создать для него доступную среду и отношение как к равному члену общества.
У кого из начинающих актеров больше шансов попасть в спектакль? Кто успешен на этом пути?
Лариса Никитина: Те, кто пришел не для того, чтобы стать знаменитым, а чтобы учиться и добиваться чего-то вместе в другими. В нашей студии сейчас 16 участников в возрасте от 18 до 55 лет. Среди них есть слабовидящие и незрячие, есть люди с синдромом Дауна, аутизмом... И главное в каждом - это личные качества, готовность разделять общие правила, не быть эгоистом и жадиной в командных отношениях. Всему остальному можно научить при любом состоянии здоровья и темпераменте. Каждому найдется место в творческом процессе и роль в спектакле, если он готов делиться с теми, кто вместе с ним "варит ту же кашу", пыхтит над спектаклем, мучается, также ждет поддержки, креативного волшебства.
Вашу постановку "Вечер историй" с удовольствием принимали в московских Центрах долголетия. Спектакль "Странники" по текстам классиков пользовался успехом в Культурном центре ЗИЛ и получил награды на фестивалях в Самаре и Астрахани. Весенняя премьера "Спасите героя!" уже несколько раз собирала зрителей… Какие задачи встают перед инклюзивным театром, когда уже есть и команда, и репертуар?
Лариса Никитина: Театр, у которого сформирован репертуар, вступает на новую сложную территорию: нужно выстраивать регулярную систему показов, для этого требуются постоянные площадки, а их у коллективов, подобных нашему, зачастую нет. К примеру, наша студия работает в социальном учреждении, не рассчитанном на частые спектакли. Значит, если мы хотим больше играть, необходимо проявлять активность. И сейчас мы в поиске партнеров для коллабораций - это могут быть культурные центры, театры, готовые доверять нам свою аудиторию и показывать инклюзивные постановки. И здесь мы подошли еще к одной большой теме - это зрители…
Кстати, как зрители воспринимают инклюзивный театр? Здесь нет какого-то страха, заученного отторжения?
Лариса Никитина: Это очень интересная тема, почти неисследованная. Нужно исходить из того, что каждый зритель ищет в театре. Какую информацию хочет получить, какие эмоции пережить? Я уверена - есть много театральных зрителей, которым интересно нарушать границы привычного, которые ищут встречи с другой эстетикой, неправильностью. Ищут спектакли, которые расштамповывают, меняют человека.
Зритель, который попадает на территорию такой игры, открывает вместе с актерами непривычные рецепторы восприятия, выстраивает новую сигнальную систему, которая в корне отличается от знания, как принято смеяться и грустить. И тут, когда происходит такая пахота душевная, становится неважно, чем человек на сцене отличается от сидящего в зале. Если мы принимаем правила игры, что инклюзивный театр - это место, где нет ограничений, как надо выглядеть, как говорить, где инаковость становится не изъяном, а средством художественной выразительности, тут как раз и начинается творческое волшебство, сближающее людей.
Но, конечно, необходимо рассказывать широкой аудитории об инклюзивном театре, учить людей воспринимать его без внутреннего сопротивления, которое пока, к сожалению, существует.
А что бы вам хотелось изменить в отношении людей?
Лариса Никитина: Мне очень хочется, чтобы слово "инклюзивный" не ограничивало, не пугало и не подчеркивало, что это театр для людей с инвалидностью. А стало более широким понятием в контексте театра, как направление, которое позволяет всем непрофессиональным актерам, в том числе с инвалидностью, заниматься театральным искусством и становиться соавторами спектаклей под руководством опытных режиссеров, драматургов. Нужно создавать свою философию и правила игры, находить зрителей, которым это интересно и учить их поддерживать диалог. А еще нужно давать возможность людям с инвалидностью не только выступать на сцене, но и становиться полноправными участниками в системе театрального менеджмента, как это организовано за рубежом, где инклюзивный театр дает возможность заниматься подготовкой декораций, костюмов, отвечать за звук.
Инклюзивный и социальный театр - не одно и то же?
Лариса Никитина: Социальный театр попал в поле изучения театроведов недавно. Он был всегда, но принимал разные формы, и долгое время профессиональное сообщество игнорировало наличие этих практик. Считалось, что это не искусство, поэтому и изучать его не стоит. Но за последние десятилетия случилась некая систематизация направлений, и появились такие термины, как прикладная драма, театральная педагогика, театр социальных изменений, комьюнити-театр. Инклюзивный театр как явление сейчас тоже проходит этот путь. Поэтому пока рано говорить, на какую терминологическую полочку его положить. Пока он - предмет изучения и осознания обществом как одна из форм театра.
Расскажите немного о премьерах сезона, которые вы сейчас готовите.
Лариса Никитина: Одна из них будет в жанре семиоперы. Это уникальный жанр родом из Англии XVII века, который сочетает в себе драматическое действие, пение, музицирование, поэзию и танцы. Это опять же планка для актеров "на вырост" с очень конкретными задачами - научиться объединять движение, говорение и пение, освоить нюансы актерского существования в жанре лирической комедии. А о втором спектакле я пока умолчу, оставлю интригу на будущее. Эту премьеру зрители увидят первой. И, думаю, она станет серьезным поводом для отдельного разговора.
Справка "РГ"
Театральная студия ИнклюзиON работает на базе одного из центров соцзащиты Москвы. Первая образовательная программа по обучению актерскому мастерству людей с разными формами инвалидности была разработана в центре в феврале 2017 года. По этой и другим методикам центра уже успешно открыты и работают девять региональных театральных инклюзивных школ и студий в нескольких городах России. В репертуаре студии пять спектаклей, три из них для взрослой аудитории.
Кстати
Инклюзивные спектакли все активнее входят в репертуар и больших, именитых театров.
Так, в петербургском БДТ им. Товстоногова в октябре прошла премьера постановки Яны Туминой "Ау", в которой вместе с профессиональными актерами участвуют молодые люди с расстройством аутистического спектра. Историю старого птицелова особенные артисты рассказывают на собственном "птичьем" языке, которым легче высказываться на темы воли и привязанности, одиночества и единения, равнодушия и любви.
А в московском Губернском театре вот-вот завершилась работа инклюзивной лаборатории "Внимание. Театр". В ее ходе были созданы и показаны три эскиза спектаклей, в которых сыграли актеры театра и актеры с инвалидностью. Один из эскизов - "Голубое и зеленое" режиссера Ксении Кошкиной по повести Юрия Казакова будет доработан и войдет в репертуар.
Новая сцена Александринского театра занимается инклюзивными проектами уже несколько лет. В ее репертуаре есть даже инклюзивный мюзикл - "Жаль, что тебя здесь нет", режиссеры - Алина Михайлова, Борис Павлович, Петр Чижов. Мюзикл становится неким экспериментом, когда профессионалы делегируют создание музыкальных структур людям, не владеющим "нотной грамотой". В спектакле принимает участие хор центра "Антон тут рядом".