В Музыкальном театре имени Станиславского и Немировича-Данченко появилась своя "Царская невеста"

Премьеру "Царской невесты" Римского-Корсакова театр планировал показать еще под занавес прошлого сезона. Но постановку перенесли и, таким образом, спектакль, открыл парад новинок 105 сезона. Над спектаклем работала команда во многом приглашенных постановщиков. К служащему в театре дирижеру Арифу Дадашеву присоединились режиссер Дмитрий Белянушкин, сценограф Владимир Арефьев и модельер Светлана Тегин в качестве художника по костюмам. Результат получился интригующим.

Спектакль мрачен, хоть строго и не привязан к эпохе опричнины. Фото: Пресс-служба Музыкального театра Станиславского и Немировича-Данченко

"Царская невеста" - название на афишах совсем не редкое. Учитывая же фактор грядущего в следующем году юбилея Римского-Корсакова, наверняка, количество постановок умножится, хотя уже сегодня эта опера представлена в большинстве российских театрах. А после нынешней премьеры - и во всех без исключения оперных театрах столицы. Поэтому вопрос привлечения публики совсем не праздный, ибо в наших репертуарных театрах спектакль должен выдержать не только две-три премьерных серии показов, а продержаться в афише десятилетия. И в данном смысле старания постановочной команды очевидны.

"Понимаете, каждый год 31 декабря мы с друзьями ходим в баню. Это у нас такая традиция" - знаменитая цитата из бессмертного фильма Эльдара Рязанова становится ключом к этой постановке. Первое действие оперы, которое во многом всегда является камертоном всего спектакля разворачивается именно в бане и в обществе полуголых, нетрезвых мужчин. Они топят на дне стакана свои любовные страдания и устраивают себе утешительный корпоратив прямо посреди парилок и купелей с поющими и танцующими красавицами в провокативных гипюровых одеяниях. Зрелище, прямо сказать, на любителя… Наверное, в жизни может быть и такое, а уж в театре и подавно. Но музыка Римского-Корсакова на этот режиссерский ход совсем не откликается, а звучит лишь формальным фоном. И действие быстро трансформируется в некий квест под названием "День опричника, или Царская невеста".

Режиссер следует современной театральной моде и обещает радикальную игру со временем, говоря о переносе действия на полвека вперед от дня сегодняшнего. Правда, эта будущность не читается в спектакле, если даже перед его началом проштудировать буклет, выпущенный театром к премьере.

Спектакль мрачен, хотя действие строго и не привязано к темной эпохе опричнины и не превращено в политический триллер. При этом сюжет драмы Мея о третьей женитьбе Ивана Грозного, ставшей литературной основой для композитора, ныне часто провоцирует на нечто подобное. Так как согласно историческим фактам супруги вместе прожили всего 15 дней, после чего жена царя скончалась при весьма загадочных обстоятельствах. Первое представление состоялось 22 октября 1899 года в театре Московского товарищества частной русской оперы Саввы Мамонтова.

При этом главная героиня оперы вовсе не царская невеста Марфа Собакина, а Любаша - "чудо-девка", любовница боярина Грязного, которую он предал, "положив глаз" на Марфу Васильевну. Именно Любаша раскручивает маховик всеобщей трагедии, что фактически превращает ее в ведьму. Режиссер декларирует (опять-таки согласно буклету) "попытку понять меру покорности и наивности русского человека", а на деле получается "похвала похоти", что неизбежно ведет к кровавому финалу. Для усиления депрессивного настроения на сцене выстроена громадная полуразрушенная башня с выступающими, как шипы, балками, на которых полспектакля висит "случайный" (не имеющий отношения к сюжету) безымянный окровавленный труп.

Все герои оперы по образам и характерам нарочито собирательно-заимствованные, оставляющие впечатление, что все это мы уже видели. Так, например, Любаша, без ведома авторов оперы оказывается беременная (только что именно в таком же положении по воли Дмитрия Бертмана была и Сантуцца в "Сельской чести" на сцене "Геликона"). Быть может, режиссер этим поступком хотел показать общность всего человечества и, как следствие, всех оперных персонажей…

Музыкальный уровень спектакля также вышел очень усредненный. Что, наверное, неизбежно, когда перед репертуарным театром стоит задача не только создать произведение искусства, но и обеспечить бесперебойный прокат спектакля и дать работу максимальному числу штатных солистов.

Театр выпустил премьеру фактически в трех составах. Но, правда, лишь с двумя Грязными Антон Зараев и Дмитрий Зуев, которым, по гамбургскому счету, эта боярская партия, требующая незаурядной харизмы и солидного вокально-технического мастерства, пока не покорилась. Однако, если отбросить все внутритеатральные условности распределения ролей, то труппа МАМТа может представить один сильный состав особенно своей "слабой половиной", чьи огрехи незначительны и, естественно, связаны с премьерным волнением. Хороша и притягательна темпераментом и голосом Любаша Екатерины Лукаш. Прелестна Полина Шароварова в незначительной партии Дуняши (наперсницы Марфы), делающая своим талантом этот образ легким, но заметным. Колоритной и весомой получилась и фигура матери Дуняши Домны Сабуровой у Натальи Мурадымовой.

Абсолютным событием спектакля стала сопрано Елизавета Пахомова… Вспоминаются блоковские строки: "Девушка пела в церковном хоре…". Для молодой певицы, только в этом сезоне переведенной из хора в ранг солисток (после того, как она была замечена на конкурсе Хиблы Герзмава), партия Марфы фактически стала звездным дебютом. Естественная, предельно трогательная, с чистым, переливающимся голосом, как родниковый ручей, она, как никто другой вызывала у зала реальное сопереживание и те эмоции, что еще долго не забываются после спектакля.

Оркестр звучал очень по-разному. Когда за пультом дирижер-постановщик Ариф Дадашев все строго, местами даже грубо и безразлично. Если оркестром руководит его молодой визами Федор Безносиков оркестр становится более чувственным, но возрастает количество технического брака и случаев расхождения оркестра с певцами. Но в любом случае театру стоит задуматься о покупке новых инструментов, дабы существенно повысить качество оркестрового звучания.

Финал спектакля, безусловно, режиссер "забирает" себе, жестко смещая смыслы: фразу "Страдалица невинная, прости!" Грязной сначала адресует нарождённому ребёнку в утробе Любаши, затем уже обращается к лишенной рассудка Марфе. Грязной убивает Бомелия (лекаря, приготовившего всем отраву), а Любаша застреливается. Очевидно, что на повестке дня стоит вопрос о девальвации ценности человеческой жизни.

Кстати

Согласно планам 105 сезон в театре задуман в опере исключительно русским. Так помимо уже увидевшей свет рампы "Царской невесты" Римского-Корсакова ожидается еще две премьеры:

5 марта. "Не только любовь" Родиона Щедрина. Режиссер Евгений Писарев, дирижер Феликс Коробов;

26 июня. "Русалка" Александра Даргомыжского. Режиссер Александр Титель, дирижер Тимур Зангиев.