Отношения между православной церковью и советской властью не задались с самого начала. Большевики подозревали иерархов в заговоре против своей власти, а внутри церкви всегда находилось огромное число клириков, которые с удовольствием воевали в рядах белых. Преследование священников и мирян в 1930-х годах, казалось бы, нанесло непоправимый урон РПЦ. Однако в 1943 году произошло неожиданное, глава СССР Иосиф Сталин вызвал немногих живущих на свободе высших иерархов церкви в Кремль и договорился с ними о частичном восстановлении позиций православия в Союзе. Что стояло за этим и чем РПЦ обязана президенту Франклину Рузвельту, в статье NEWS.ru.
Ночной визит
В ночь с 4 на 5 сентября 1943 года будущий патриарх Сергей вместе с будущим патриархом Алексием и митрополитом Киевским Николаем (Ярушкевичем) приехали в Кремль для встречи с главой советского государства Иосифом Сталиным. На встрече также присутствовали Георгий Маленков и Лаврентий Берия, а также будущий куратор РПЦ — полковник госбезопасности Георгий Карпов.
Последнего днем вызывали на дачу к Сталину. С ним советский лидер вначале обсудил кандидатуры тех, кого собирался пригласить ночью на встречу в Кремль. Кто они такие, их слабости и убеждения, есть ли вредные привычки, насколько лояльны и как могут быть полезны СССР. Говоря проще, Сталин обсуждал приемлемость для Кремля частичного восстановления позиций РПЦ под руководством именно этих, приглашённых на встречу митрополитов.
Ответы Карпова показались Сталину убедительными. Заранее была продумана структура курирования православной церкви со стороны советского правительства, а также меры по восстановлению её престижа. То есть, говоря прямо, встреча с иерархами была не так уж принципиальна: Сталин мог уже днем 4 сентября подписать нужный документ, но ему было важно лично встретиться с митрополитами.
Однако оставался вопрос — зачем советской власти вообще понадобилась церковь? Шла осень 1943 года. Уже отгремело Сталинградское сражение. Уже успешно отражено контрнаступление нацистов на Курской дуге. Красная Армия ведет победоносные бои на Украине. Даже в Германии было ясно, что перелом во Второй мировой войне уже произошел. И скоро Третьему рейху, его союзникам и многочисленным предателям на оккупированных территориях придет конец.
И всего этого СССР добился отнюдь не с помощью Церкви. Однако Сталин настойчиво стремился восстановить позиции РПЦ.
Хитросплетения церковной политики
Сколько у папы римского дивизий, согласно одному анекдоту, поинтересовался как-то Сталин. Вопреки тому, что Ватикан или Объединённые методисты с баптистскими ассоциациями были в основном именно общественными организациями, в 1920–1940-х годах их политическому влиянию могли позавидовать многие государства Европы и Америк.
И СССР был одним из тех, кто в полной мере ощутил на себе контрпропаганду церковных медиа. Имидж у советского государства в западных религиозных общинах был уже очень плохой, в лучшем случае его называли просто «кровавой тоталитарной диктатурой», в худшем — «лучше уже фашисты, чем коммунисты-каннибалы».
Массовые репрессии с более чем 80 тысячами пострадавших, которые на исходе 1930-х годов обрушились на православный клир, не добавили СССР популярности на Западе. Католическая церковь в папской булле Divini Redemptoris 1937 года так жестко заклеймила коммунизм, что это де-факто привело к тому, что католики по всему миру начали массово сочувствовать фашистским режимам Франко и Муссолини. После поражения республиканцев в Гражданской войне в Испании в 1939 году христианскую ненависть к СССР уже ничто не сдерживало. А заключённый в том же году пакт Молотова — Рибентроппа, вторжение рейха и СССР в Польшу рисовали самые апокалипсические картины в воспаленных головах католиков по всему миру.
Последующее присоединение Литвы, где была большая доля католического населения, а также протестантских государств Прибалтики, война с протестантской Финляндией и поход в православную Румынию в 1940 году, чтобы последняя вернула захваченную у Российской империи Бессарабию, довели антирейтинг СССР среди христианского населения мира до самой нижней точки.
Когда в 1933 году президент США Франклин Рузвельт решил восстановить в полной мере торговые и дипломатические отношения с СССР, он столкнулся с жёстким противодействием со стороны католических и протестантских церквей и организаций. Верующие конгрессмены, а таковых было большинство, клялись здоровьем своих близких, что скорее умрут, чем позволят президенту признать легитимность большевиков.
США уже в те годы были ведущим капиталистическим государством мира. Деньги, большие деньги, которые американские олигархи могли заработать во время Великой депрессии на советском рынке быстро приглушили их «религиозную сознательность». А потом они сделали так, что она поутихла и у конгрессменов. Параллельно с этим советские дипломаты в США уверяли, что в СССР христианское население живет, наслаждаясь в полной мере религиозной свободой.
Позиция христианских церквей в начале Великой отечественной
Когда 22 июня 1941 года фашистский рейх и его сателлиты напали на социалистический СССР, часть католических и протестантских газет по всему мира разразились статьями в духе «пусть два наших злейших врага, фашизм и коммунизм, уничтожат друг друга». Часть американских СМИ просто не сочувствовали ни фашистам, ни коммунистам. Wall Street Journal писали, что «оказывать помощь России — значит бросать вызов нравственности». А, например, Chicago Tribune шла ещё дальше и предлагала рассматривать это столкновение, как «единственную войну в столетии, которая воспринимается цивилизованными людьми с полным одобрением».
Впрочем, официальный Рим хранил тут молчание. Хотя понтифик Пий XII ненавидел режимы в Берлине и Москве, но коммунистов он считал гораздо менее опасными, чем нацистов. Во многом потому, что СССР не претендовал на захват и истребление католического населения Европы, да и расизм не проповедовал. То есть потенциально мог практиковать контроль и дискриминацию церкви, но точно не насаждение синкретических религий, проекты которых вынашивались в недрах рейха.
Осенью к понтифику обратился президент Рузвельт с просьбой помочь убедить американских католиков умерить антисоветскую пропаганду в США. Дело в том, что Вашингтон пытался провести через конгресс закон о ленд-лизе. Он встретил внезапно общественное сопротивление: и ладно бы только со стороны американских изоляционистов — их считали профашистскими и антиамериканскими деятелями. Другое дело католические и протестантские организации. Как и в начале 1930-х годов, их представители говорили, что помощь СССР, где разрушаются церкви и преследуют клир, это безнравственно и этически неприемлемо.
Официально понтифик не стал выступать с заявлениями, осуждающими фашизм, вместо этого в сентябре 1941 года в США ушла детальная инструкция для апостольского делегата в Вашингтоне. В ней разъяснялось, что надо помогать СССР, разделять коммунизм и русских. Дальше уже заработала вся организационная и пропагандистская мощь католической церкви. Позиции религиозных нейтралистов и изоляционистов были подорваны. Закон о ленд-лизе был подписан.
На пути к признанию РПЦ
Но имидж СССР так и остался на Западе негативным. Это представлялось серьёзной проблемой для Сталина. На протяжении всего 1942 года американские дипломаты настойчиво советовали провести в Москве агитационную кампанию, чтобы убедить американскую и британскую публику — в СССР существует свобода религиозной жизни.
Под эгидой НКВД и лично Лаврентия Берии митрополитом Ярушкевичем летом 1943 года была выпущена книга, где говорилось о свободе вероисповедания в СССР. Никто этому в США не поверил. Более того, часть христианских газет вышли с обвинениями советских священников в том, что они намеренно распространяют ложь и вводят в заблуждение американскую публику.
С другой стороны, с начала войны один за другим закрывались издания, направленные на пропаганду атеизма. Русской церкви при этом было позволено собирать деньги на военные нужды. В риторике советских лидеров стали все чаще появляться отсылки к национальным и религиозным темам. Но за границей, да и внутри СССР, это во многом воспринималось как попытка использовать все возможности для борьбы с фашистами.
Однако первый прорыв на религиозном фронте произошел уже в начале 1942 года. 1 января СССР подписал вместе с союзниками по антигитлеровской коалиции Декларации Объединенных Наций (Вашингтонская декларация двадцати шести), в которой среди разделяемых принципов была прописана «свобода религии». Рузвельт был настойчив и вынудил советских дипломатов подписать соответствующие юридические обязательства.
Какое-то время Москва ими манкировала, но после Сталинградской битвы стал вопрос — что будет с послевоенной Европой, на каких основаниях будет построено взаимодействие между странами региона, особенно теми, где были исключительно сильны позиции христианских церквей.
Среди советской верхушки росло понимание, что хочешь или нет, а придется идти на уступки буржуазным союзникам. Если, конечно, СССР не захочет оказаться после войны в изоляции — с разрушенным хозяйством, чудовищными потерями и без возможностей серьёзно влиять на мировую политику.
Признание и реанимация РПЦ были одними из условий вхождения СССР в число будущих мировых руководителей в рамках ООН. На этом пути было также решено ликвидировать Коминтерн, что и было сделано в июне 1943 года. Чтобы подрывной пропагандой и прямым управлением коммунистическими организациями из Москвы не сильно смущать «независимые» страны Европы и мира.
Восстановление РПЦ
Так что, когда ночью 4 сентября 1943 года Сталин принимал церковных иерархов, он прекрасно понимал, зачем они ему нужны. Поэтому он согласился со всеми их просьбами о довольствии, открытии дополнительных церквей, наборе клира и его обучении, налоговых послаблениях и так далее.
Вот с чем он не согласился, так это с тем, что Архиерейский собор, на котором должны были избрать первого в истории СССР православного патриарха, можно собрать только за месяц.
«Нельзя ли решить это проблему по-большевистски», — бросил глава советского государства.
За церковными иерархами, многие из которых сидели, кто в ссылке, а кто и в лагере, немедленно выехали.
Собор собрали за четыре дня. Уже 8 сентября быстро выбрали патриарха. Им стал митрополит Сергий. В тот же момент пригласили делегацию англиканской церкви, благо её глава сочувствовал СССР и коммунизму. Так что, можно было надеяться, что его заявления на Западе произведут хорошее впечатление.
С этого момента начинается постепенное восстановление позиций церкви в СССР. При этом на первом этапе, от начала 1950-х годов, Москва буквально стремится создать «Православный Ватикан» в Союзе, перехватив первенству у Вселенского патриарха в Константинополе. После неудачи этой политики начинается другая — подчинение поместных церквей стран «народной демократии» РПЦ, активное участие в экуменическом движении, налаживание контактов с англиканами, старокатоликами, протестантами и левыми католиками в странах Глобального Юга.
К 1970-м годам внешнеполитические позиции РПЦ были крайне сильны. Что во многом отражало позицию разрешённой церкви, хотя и с весьма урезанными и ограниченными возможностями, внутри второй мировой сверхдержавы. Как только СССР распался, по этому положению был нанесен серьёзный удар. Не только второй Ватикан не получился, но и со статусом сверхдержавной церкви пришлось попрощаться.
Читайте также:
Русская православная церковь обсуждает канонизацию Суворова
РПЦ и Эфиопская церковь договорились бороться с либеральной моралью
Россия потребует от Швейцарии наказать осквернивших православную церковь
Православная церковь Украины призвала лишить патриарха Кирилла его регалий