Как в Алтайском краевом театре драмы разрушают мифы о Шукшине

В советское время был период, когда в творческой среде, в том числе на Алтае, на Василия Шукшина многие смотрели сверху вниз: "Деревня неотесанная". Потом пришло всесоюзное признание талантов писателя, режиссера и актера. А после ухода Василия Макаровича его личность с каждым годом все больше становилась мифологической. На Шукшина стали почтительно смотреть уже снизу вверх, а в XXI веке он и вовсе превратился в один из брендов Алтая. Это было хорошо для многих - например, для жителей деревни Сростки или бизнесменов туристической отрасли края, - но театрам с забронзовевшим Шукшиным стало скучно. Бесконечные постановки "Сапожек", "Микроскопа", "Срезал" и других рассказов приелись даже не самому искушенному зрителю. Возник запрос на "другого Шукшина", на непредвзятый взгляд со стороны.

Погружение в историю

Первым на этот вызов откликнулся краевой театр драмы. В октябре прошлого года здесь начала работу творческая лаборатория "Шукшин. Миф и реальность". Молодые, но уже известные драматурги встретились с краеведами, филологами-шукшиноведами, ознакомились с документальными материалами, съездили в Сростки. Далее был "застольный" период работы над пьесами, а в конце мая театр пригласил всех желающих на читку - ознакомиться с текстами.

Директор театра Любовь Березина при подведении итогов работы лаборатории призналась, что не чаяла получить в распоряжение сразу пять добротных и при этом очень разных по стилистике пьес. Их авторы заинтересовались не только фигурой Василия Макаровича, но и его родителями, трагической историей семьи, столичным кругом знакомств и земляками, служителями и поклонниками творчества.

В основу сюжетов положены реальные события. Здесь нашлось место как письмам, статьям и рабочим записям Шукшина, документам НКВД и других госструктур, так и авторской фантазии, попыткам понять истоки бунтарского духа Василия Макаровича, его страстного желания снять киноэпопею о Степане Разине.

Читки пьес готовились в тесной связке режиссеров, авторов и артистов, что, по мнению Александра Огарева, лауреата национальной премии "Золотая маска", было эффективно:

- Драматурги внимательно следили за своими текстами, не позволяя актерам своевольничать, искажать смысл написанного. Мы же с актерами всегда могли спросить про какой-нибудь фрагмент пьесы: "А что вы здесь имели в виду?"

Факты и фантазии

В основу пьесы-вербатим "Музей" Юлии Поспеловой, открывавшей лабораторные читки, положены монологи наших современниц, представляющих тончайший слой сельской интеллигенции. Пьеса посвящена своего рода жрицам культа великого земляка - служительницам мемориального музея-заповедника В. М. Шукшина в Сростках. Исповеди героинь дают интереснейший срез отношения жителей Алтая к личности Шукшина - от чуть ли не слепого почитания до попыток разобраться в его противоречивом характере.

- Осознать, что такое Шукшин, даже те, кто очень хорошо знает его биографию, не в силах. Это какое-то неясное, непроявленное пятно, нечто невысказываемое. В этой иконе есть клейма, но нет средника. А икона все равно ткется - Шукшин оказывается точкой, к которой направлены все эмоции и чувства героинь пьесы. На него молятся, перед ним испытывают вину, его просят заступиться и спрашивают, как же нам жить дальше, - отметил руководивший лабораторией театровед, театральный критик, помощник художественного руководителя МХТ им. Чехова Павел Руднев.

Жанр "Барнаульской ночи" Олега Маслова обозначен как "пьеса - возможная встреча". И это уже другой коленкор. О пребывании Шукшина в Барнауле нет документальных материалов, но хватает домыслов и апокрифов. Поэтому драматург имел полное право выдвинуть свою версию произошедшего в одну из барнаульских ночей.

- Всегда интересно посмотреть на классика в ту пору, когда он только начинал творческий путь, - рассуждает Павел Андреевич. - Признанного авторитета полюбить легко, чаще всего это происходит автоматически, а ты попробуй распознать будущего гения в расхристанном юном бунтаре, молодом художнике. "Барнаульская ночь" - это рассказ о бытовании вчерашнего крестьянина, осознавшего личную ответственность за время и все, что в нем происходит. И это история о том, как разудалая ночь превращается в травму после того, как герой узнает правду о гибели своего отца - и как из всего этого рождается творчество.

Жанр "Барнаульской ночи" Олега Маслова обозначен как "пьеса - возможная встреча". Фото: Алтайский краевой театр драмы

Зрители увидели по сути дилогию о родителях Шукшина. Сначала был целиком основанный на документах "Конец Шукшина, или 116 пополам" о трагической гибели зачисленных в категорию "врагов народа" Макара Шукшина и его односельчан, потом последовало эпическое полотно о судьбе матери, Марии Сергеевны - "Дитенок мой милый, андел Васенька". Авторы, москвичка Лара Бессмертная и минчанин Дмитрий Богославский, показали, как по-разному, через мужское и женское начала, пролегал духовный путь художника. Это бесконечный заочный монолог с отцом и такой же непрерывный очный диалог с матерью, в которых сформировался темперамент Шукшина. Василий Макарович на всю страну высказал то, о чем молчало безгласное родительское поколение. По глубине душевных мучений героев и сопереживания зрителей это был момент истины, нравственный пик работы лаборатории.

После каждого спектакля среди публики проводилось голосование. В итоге приз зрительских симпатий получила пьеса Светланы Баженовой "Ныряй!", которую за несколько дней сотворчества с актерами сумел превратить в полноценный спектакль Александр Огарев. "Ныряй!", безусловно, самая неожиданная и в хорошем смысле хулиганская работа. Такого Шукшина никто еще не видел. Пьесу, написанную с безудержной фантазией, вряд ли примут ортодоксы, но точно оценят театралы, особенно молодежь.

- Я даже не знаю, как определить жанр этой работы, каким "измом" оперировать, - признался Павел Руднев. - Но точно могу сказать, что так никто никакого автора не показывал. Внешняя конструкция в виде "Небесной канцелярии" чем-то похожа на современный анимационный сериал с подростковыми историями. И кажется, что все это отсылает к театру для подростков, которые начинают задумываться об устройстве мира. Одно из достоинств пьесы в том, что благодаря ее странной, вычурной и экзальтированной форме зритель начинает видеть Шукшина глазами подростка и понимать: да, и такое может быть.

- Когда пьеса банальна, приходится что-то сочинять поверх ее текста, - заметил режиссер Огарёв. - А здесь мое удивление было таково, что оставалось только попытаться бережно перенести на сцену виртуальный мир Светланы Баженовой. Я боялся, что всего за три дня эскиз сделать не получится, но артисты работали виртуозно и самоотверженно.

Без жестких рамок

Редкий случай - лаборатория "Шукшин. Миф и реальность" порадовала и заказчиков, и исполнителей, и зрителей. Вспоминая Егора Прокудина в "Калине красной", можно сказать: "Душа просила праздник, и она его получила".

- Мне кажется, всех увлекла поставленная задача, а результаты превзошли наши ожидания. Поскольку жестких рамок не было, драматурги расстарались: тексты оказались оригинальными и новаторскими по отношению к современному репертуару, связанному с Шукшиным. Порадовала разноплановость - были материалы, жестко выстроенные на документах, но и были фантазийные тексты. Пьесы получились на все вкусы, - резюмировал Павел Руднев.

P. S.

Руководство театра драмы пообещало, что три пьесы, получившие наиболее высокие рейтинги ("Ныряй!", "Дитенок мой милый, андел Васенька", "Барнаульская ночь"), будут представлены в виде режиссерских эскизов в следующем театральном сезоне. А в 2024 году, к 95-летию со дня рождения В. М. Шукшина, о его жизни поставят спектакли. Все пьесы будут изданы единым сборником, электронную версию издания разместят в интернете.