Календарь поэзии: Имя Сергея Дурылина не на слуху, но решившим послужить русской литературе невозможно пройти мимо его книг

Удивительна судьба Сергея Дурылина в русской словесности.

Он никогда не был на слуху, его имени не найти в учебниках литературы, раздобыть дурылинские книги - это целая история, а при этом ни один человек, решивший послужить русской литературе, не пройдет мимо Дурылина.

Он умер в далеком 1954 году, почти никому не известный как писатель.

Только в конце ХХ века главные книги Сергея Дурылина - "В родном углу" и "В своем углу" - стали заветным чтением тесного круга читателей, прежде всего литераторов и священников.

Сергей Николаевич сам был священником в годы смуты, претерпел за это тюрьмы и ссылки, а потом служил Богу через служение Слову.

Вот что писал мне Виктор Лихоносов, автор "Осени в Тамани": "Книга Дурылина лежит на спинке дивана, и я часто вдруг беру ее с каким-то голодным чувством и читаю с любой страницы. Он дышит словами..."

Когда я спросил о Дурылине литературного критика Валентина Курбатова, он так отозвался: "Вот уж кого люблю, так люблю. И прозу люблю, и дневники, и просто благодатное молчание, которое таинственно полнит его тексты..."

Интересно, что каждый, кому открылись книги Сергея Дурылина, помнит, при каких обстоятельствах это произошло. Вот что рассказал мне в письме поэт Андрей Танцырев: "Мы сидели в автобусе, который вез нас из Москвы в Ясную Поляну. Валентин Яковлевич Курбатов всю дорогу читал какую-то свежую толстенькую книгу и обильно из нее цитировал. Я заинтересовался. Автор мне был совершенно незнаком. Курбатов дал мне полистать книгу. Я углубился, и во мне сразу родился преданный читатель дурылинских дневников. Я стал лучше понимать сложнейшую судьбу России..."

Последнее по времени издание книги Сергея Дурылина "В родном углу" предприняло издательство "Никея". А совсем недавно оно выпустило сборник "Под тенью века. С.Н. Дурылин в воспоминаниях, письмах, документах". Книга воскрешает облик Сергея Дурылина - археолога, пастыря, педагога, театрального критика, искусствоведа. А еще - и поэта!

Вот что написала, передавая мне стихотворение "Русь", Виктория Торопова - биограф С.Н. Дурылина: "Это стихотворение, кажется, нигде не опубликовано. Очень важное стихотворение..."

Стихи посвящены Коле Чернышёву - ученику С.Н. Дурылина. Николай Чернышёв стал художником. В 1941 году он был арестован, объявлен врагом народа и расстрелян. Написанная им в 1926 году икона Божией Матери "Державная" находится в московском храме святого пророка Ильи в Обыденском переулке.

А сейчас оставляю вас наедине с Сергеем Николаевичем Дурылиным, его мыслями и стихами.

Русь

Николаю Чернышёву

Улыбнуться далёким просторамГустотравным, зелёным,пустым,Низойти по крутым косогорам,Жёстким, серым, нагими немым.Слушать долгие, скучные речиО скудеющем тёмном быту,Видеть низко согбенные плечи,Глаз больных и слепых маяту.Ставить свечки пред ветхойиконойИ, уткнувшись, рыдать передней,И на Троицу праздник зелёныйПравить с тихой берёзкой своей.Помнить медного всадникаскачку,Город серый под тяжкой пятой,И на каторге каждую тачкуС подневольной холодной рудой.А в душе золотить неустанноНовгородской Софии кресты,В полночь сонную рватьнеобманноНа Купалу потайно цветы.В монастырь затворитьсяк ПречистойВ неисходный безмолвныйзатвор,В схиму, в пустынь, исчезнутьв смолистыйВ многошумный неведомый бор.Оросить своей свежею кровьюКуликовскую древнюю новь,К полевому прильнув изголовью,В сердце теплить былую любовь.На себя басурманское игоНаложить и под ним не упасть,И твою, самозваный расстрига,И твою сведать буйную власть.Прозвенеть пудовою веригой,И юродство своё отрыдать,Загрустить над ненужноюкнигой,Свою долю в лугах затерять.Отравить себя тютчевскоймукой,"Мёртвых душ" затаить в себесмех,Вместе с пьяным томитьсяразлукой,Вместе с грешным упасть в егогрех.По Владимирке вёрстыизмерить,Всё принять, всё познать,всё простить,Это значит - в Бога поверить,Это значит - Русь полюбить.

Сергей Дурылин,

усадьба Пирогово,

8 августа 1916.

Из писем и дневников

* * *

Надо запоминать в сердце, памятью сердца, каждое светлое мгновенье, чтобы потом этим запасом жить, когда придут черные дни и часы.

* * *

Несмотря на мою далеко не мирную юность, я мирный и мир любящий человек. Я правдивее, истиннее, лучше бываю тогда, когда проще, тише, смиреннее, покорнее. Я скор на осуждения, я склонен к некоторой резкости, но нет ни одного моего осуждения, которого я не осудил бы.

* * *

Я почти не бываю один: все с детьми, и не тягощусь этим. Даже так легче. Должно быть, я до конца дней буду копошиться с людьми; не могу с одними книгами и стихами. Поэтому из меня не выйдет ни писатель, ни археолог, никто. Я буду я.

* * *

Над неделанием и непротивлением очень легко смеяться... Но пусть смеющиеся представят себе: они в тюрьме. Никакое "действование" невозможно. Но их принуждают к бесчестному поступку. Что они могут в этом случае? Могут одно: не делать его... Неделание этого недоброго поступка и непротивление наказанию за него - будет их свобода, никем не неотъемлемая. Но в таком положении - тюрьмы - находится каждый человек с неспящей совестью...

Государственное насилие? Я не могу изничтожить государства. Но я могу не быть прокурором, судьёй, сборщиком податей, тюремщиком, и проч., и проч.

Свобода моего делания - всегда не свобода: оно зависит не от меня одного. Свобода моего неделания есть совершенная свобода: она зависит от меня одного.

* * *

Вы не должны падать духом. Я всегда верил в то, что жизнь наша должна состоять в одном - в любви к людям, в любви к природе... Пусть с нами будет, что будет, мы должны стоять на своем: дружба должна быть в эти грозные дни еще дружественнее, любовь еще любовнее, кротость еще кротче, улыбка еще улыбчивее.

Штрихи к портрету

Художник Михаил Нестеров - о С.Н. Дурылине (1926 год):

"Сергея Николаевича я знаю давно и очень люблю за прекрасное, верное сердце... Конечно, он один из выдающихся людей теперешнего безлюдья. К сожалению, в наши дни его труды обречены надолго быть под спудом. Он как писатель обречен на безмолвие..."

Пишите Дмитрию Шеварову: dmitri.shevarov@yandex.ru