В Астраханском театре возвели собственного "Медного всадника"
Астраханский театр оперы и балета возродил спектакль "Медный всадник", который являлся одним из символов советского драмбалета. Современную версию переложенной на хореографический язык поэмы Пушкина предложил Юрий Клевцов, в этом сезоне возглавивший астраханский балет.
Старый балет в трех актах Ростислава Захарова, включавший рудименты нескольких пушкинских произведений, был образцом хореодрамы на ее выдохе - длинным, подробным, не лишенным отдельных хореографических красот, но безнадежно скучным. Он обслуживал тему маленького человека перед лицом великой и великолепной империи, предпочитая патетический язык жестов и выдавливая танец в минимальных дозах.
Обаяние тому "Медному всаднику" придавали исполнители. Уланова и Стручкова в роли скромницы Параши, Сергеев и Брегвадзе в образе мечтательного и пылкого Евгения, величественная Марина Семенова, превращавшая маленькую партию Царицы бала в центральную, принадлежали к поколению, которое опасалось слов в жизни, зато умело передать эмоцию движением приподнятого плеча или опущенной головы.
Астраханский "Медный всадник" заново возведен на перекрестке старого и нового. Хореограф Юрий Клевцов начал с полного пересмотра драматургии хрестоматийного балета. Он не ограничился техническим сокращением либретто, а написал его заново. У Захарова Петр Первый, как Дон Кихот в одноименном балете, был лишь поводом для движения сюжета.
Клевцов оснастил его некоторым количеством танцев и поставил во главе трио главных героев: Евгений и Параша, названная в новом либретто Прасковьей, становятся воплощением мечты Петра о России будущего и соединяют его время не только с пушкинским, но и вечным.
Изменения драматургии повлекли трансформации в партитуре Рейнгольда Глиэра - она, с одной стороны, сокращена, с другой - наращена фрагментами из его другого балета, "Красный мак", а также Полонезом Анатолия Лядова, под который танцуют на петровской ассамблее. Арап (Рудольф Дудоладов) и Меншиков (Прохор Зеленин) вместе с Царицей Екатериной (Виктория Перова), выросшей из Царицы бала старой постановки, обрели собственную действенную роль, а с ней - и хореографический язык. Здесь Клевцов умело воспользовался собственным богатым опытом: премьером Большого и аргентинского театра "Колон" он танцевал и симфонические спектакли, и драмбалеты, и модернистские постановки, и чистую неоклассику.
В "Медном всаднике" он как хореограф играет на контрастах и легко меняет регистры. Классическое па де де переплетается с историко-бытовым танцем (хотя полонез, поставленный на пуанты, выиграл бы в туфлях на каблуках), в сцены мягко вплавлены эффектный трепак от Меншикова и барыня от Матери Прасковьи. В памяти всплывают мизансцены из "Онегина" Крэнко и "Ромео и Джульетты" Лавровского, изящные перестроения Баланчина и Уилдона, которые не воспроизводятся буквально, но использованы как идеальные модели.
Фото: Астраханский театр оперы и балета
Небольшая по численности и не обладающая богатым опытом труппа при этом выглядит в постановке органично. Ей хватает ресурсов и на массовые сцены, и на небольшие ансамбли. Главная удача постановщика - ведущие исполнители: Максим Мельников, выразительный, обладающий довольно точным жестом, в партии Петра; Артур и Айгуль Альмухаметовы, абсолютно естественные в партиях Евгения и Параши.
Но главное событие премьеры - образовавшийся в процессе ее подготовки тандем постановщиков. Дирижер Валерий Воронин, хореограф Юрий Клевцов и художник Олег Молчанов представили спектакль современный по идее и воплощению, динамичный и эмоциональный, заставляющий труппу работать с максимальной отдачей, демонстрирующий ее лучшие стороны и позволяющий надеяться, что у театра появляются новые перспективы.
Справка "РГ"
"Медный всадник" - название для балетного театра не новое: в конце 1940-х многие отечественные театры были укомплектованы постановкой Ростислава Захарова, образцом уже выдыхавшейся к тому времени хореодрамы. Реанимировать ее, взбодрив современными средствами, уже в наше время попытался Юрий Смекалов - спектакль идет в Мариинском театре.