Почему испанский дирижер Жорди Бернасер счастлив работать в Большом театре
В среду, 29 марта, на Исторической сцене Большого театра - премьера одной из самых знаменитых опер Джузеппе Верди: "Трубадур" в концертной версии. На сцену выйдут солисты Хибла Герзмава, Агунда Кулаева, Иван Гынгазов и Игорь Головатенко, а место за дирижерским пультом займет дебютант Большого театра Жорди Бернасер. Накануне премьеры маэстро из Испании рассказал "РГ" о том, что требует Верди от музыкантов и почему дирижировать в Большом всегда было его сокровенной мечтой.
Маэстро, премьера оперы в концертном исполнении - это заветное желание для дирижера?
Жорди Бернасер: Верди известен как мастер театра. Практически все его произведения были созданы именно для театра. И хотя мы исполняем эту музыку в концертной форме, надеюсь, нам удастся сделать так, что спектакль не потеряется. Музыка Верди настолько пропитана театром, что я уверен: результат будет великолепным. Главное, чтобы у нас музыка получилась прекрасной.
А какие усилия должны предпринять исполнители, чтобы передать все великолепие "Трубадура"?
Жорди Бернасер: Главное, глубина проникновения в музыку. Для меня Верди - потрясающий композитор по многим причинам. Во-первых, он неотъемлемая часть, точнее, даже одна из основ музыки XIX века. Во-вторых, можно сказать, что он настоящий волшебник музыки. Он виртуозно играет всеми музыкальными возможностями, которые имеются в его распоряжении. У Верди все детали очень глубоко и точно продуманы, сбалансированы. Поэтому и с точки зрения слушателя, оперы Верди кажутся очень доступными и понятными.
При этом в стене одной из кафешек Милана замурована бутылка прекрасного вина для того, кто сможет логично пересказать содержание "Трубадура", и пока эта бутылка не нашла своего хозяина...
Жорди Бернасер: Либретто этой оперы было написано, быть может, самым известным испанским писателем XIX века Антонио Гарсиа Гутьерресом. При том он также был консулом, находясь на дипломатической службе, но это не мешало ему писать пьесы, востребованные театром. В Испании всем очень нравились сложные, крайне запутанные истории. Такие сюжеты по-испански называются "madeja de lano", что означает "клубок ниток". Публика неизменно оставалась в восторге от неожиданных поворотов сюжета и запредельно сильных эмоций. Пьеса "Трубадур" - один из прекрасных примеров испанского театра того времени. И Верди решил превратить ее в оперу. И, несмотря на то что, в конце концов, в этой опере не совсем понятно, что там и с кем происходит, Верди со всей своей гениальностью нашел такие краски и чувства, вложенные им в музыку, что во всех отношениях опера превосходит по своей художественной силе литературный первоисточник.
"Трубадур" - именно то произведение, которым вам хотелось дебютировать в Большом театре?
Жорди Бернасер: Сам факт дебюта в Большом был моей мечтой. Я очень счастлив, что моя мечта работать в этом великолепном театре исполнится благодаря "Трубадуру", которого я очень люблю. Но я также был бы рад, если бы это была опера "Дон Карлос" или "Тоска", "Турандот", или "Лоэнгрин". Главное, чтобы это совершилось в Большом театре.
Верди - волшебник музыки. Он нашел такие краски и чувства, что опера превосходит по своей художественной силе литературный первоисточник
За пять дней до нашей премьеры я впервые побывал на Исторической сцене Большого театра и пережил необыкновенно сильные эмоции. Коллеги отвели меня на звонницу, которая состоит из 35 колоколов и используется в таких спектаклях театра как, например, "Борис Годунов". По случайному совпадению, когда мы заглянули в зал, шла репетиция балета: я вышел на Историческую сцену Большого театра под музыку из "Лебединого озера" - это незабываемое переживание!
Ваш профессиональный путь начался с работы в командах выдающихся дирижеров. Насколько трудно не остаться в тени великих?
Жорди Бернасер: В этом году исполняется тридцать лет с момента моего первого дирижерского опыта, потому что впервые я встал за дирижерский пульт в 16 лет. Дирижеру нужно накопить то, чем он будет делиться со слушателями. И, считаю, мне очень повезло, что сразу после окончания учебы в Вене я получил шанс работы с великими маэстро. Я был ассистентом у таких уникальных дирижеров как Лорин Маазель и Зубин Мета. С одной стороны, это было продолжением учебы, так как, работая с ними, я пытался взять у них то, что вдохновляло именно их. Это невероятно умные люди - интеллектуалы. Но не думаю, что мы можем как-то их сравнивать, потому что у каждого своя правда в искусстве, ибо у нас совершенно разные жизненные истории. И, я считаю, что любая имитации или попытка подражания - это ложный путь, противоречащий самому духу искусства.
До Большого театра у вас был опыт выступления и в Мариинском театре...
Жорди Бернасер: В Мариинском театре я был два раза. В первый раз я дирижировал "Карминой Бураной" Карла Орфа. Это была балетная версия американского хореографа китайского происхождения Шэнь Вэя. Вторым проектом в Мариинском театре с моим участием был концерт Пласидо Доминго. И все это, конечно, несравнимый опыт с постановкой в Большом театре. Но, единственное, что точно делает эти театры схожими по духу, так это огромная, мощная история и люди, которые всецело посвящены своему делу.
Что вы расскажете своим близким, друзьям и коллегам о своем нынешнем путешествии в Россию? Ведь наверняка кто-то вас отговаривал сейчас ехать в Москву?
Жорди Бернасер: Я впервые в Москве и по-настоящему счастлив находиться здесь и переживать это приключение. Буду надеяться еще раз вернуться в Большой театр. И, может быть, тогда я уже буду хоть немного понимать по-русски, так как совсем скоро в итальянском городе Бари мне предстоит постановка оперы Сергея Прокофьева "Огненный ангел", где будут заняты российские певцы.