Пункт о создании единого реестра психологов может войти в итоговую версию законопроекта «О психологической помощи». Его рассчитывают внести в Госдуму до конца весенней сессии, заявила вице-спикер Госдумы Анна Кузнецова.
Ходить к психологу в последние годы стало модно, но специалистов, способных оказать качественную помощь, не очень много. Зато в Сети полно объявлений в духе «пройди трехмесячные курсы, стань психологом и хорошо зарабатывай». Поэтому в этой профессии много некомпетентных людей. А вот по поводу заработка — все так: онлайн-сессии стартуют от 1,5 тысячи за час, а за 60 минут оффлайн-занятия могут просить и 5 тысяч, и 10 тысяч рублей, и даже больше. Михаил Лабковский — кстати, выпускник психфака МПГУ, — по данным из открытых источников, зарабатывает 130 млн рублей в год. Хотя к его практикам у многих коллег-психологов есть вопросы.
Важно четко разграничить сферы деятельности разных специалистов. Есть психиатры — люди с медицинским образованием, они специализируются на лечении серьезных психических заболеваний: маниакальных или тяжелых депрессивных состояний, шизофрении, склонности к суициду. Они могут выписывать медицинские препараты. Есть психотерапевты, у них тоже должно быть медицинское образование, они работают с пациентами, имеющими негрубые расстройства, и делают это без применения лекарств.
А психолог не медик, он имеет высшее гуманитарное образование. К нему обращаются клиенты без психических расстройств, столкнувшиеся с ситуацией, которую не получается разрешить самостоятельно. Наиболее актуальные проблемы: тревога, страхи, трудности в переживании кризисных ситуаций, проблемы межличностных взаимоотношений. Такой специалист не лечит, а консультирует. Продолжает практикующий психотерапевт, тренер Института групповой и семейной психологии и психотерапии Марк Сандомирский:
Марк Сандомирский, практикующий психотерапевт, тренер Института групповой и семейной психологии и психотерапии:
«Кроме того что у него должна быть квалификация, документально подтвержденная, еще необходима правильная организация психологической помощи. Во-первых, надо отличать супервизию, то есть когда более опытные специалисты поддерживают младших коллег, помогая им находить решения в сложных практических случаях. Во-вторых, в связи с новым законом очень важно соблюдение этических правил, чтобы не было тех злоупотреблений, которые могут принести вред человеку».
Впрочем, появление реестра психологов не гарантирует, что психологическая помощь качественно изменится. Слишком долго эта сфера была «серой» зоной. Но это все равно какой-никакой барьер для специалистов и лжеспециалистов. Можно ли сейчас выделить какие-то конкретные критерии для психолога и как объективно оценивать его удачи и неудачи? Комментирует психотерапевт, руководитель Центра психотехнологий Ольги Добрыниной Ольга Добрынина:
— Объективных критериев человеческого состояния нет, но есть определение личностного роста. Владимир Леви его очень хорошо давал: если у человека появляется большее желание жить, больше жизненной энергии, если он реализует себя после работы [с психологом]. Я работаю с человеком, он пришел в жутком депрессивном состоянии, было несколько попыток суицида. Сейчас мы еще не закончили, но он вполне адекватен, на ситуацию смотрит уже спокойно, от ситуации отстранился и готов жить. Вот это критерий. Насколько он объективен? Линейкой его померить нельзя.
— Нет ли здесь такого риска: кто не попадает под критерии психолога, пойдет в коучи?
— Риск есть всегда. Неизвестно, кто будет в этих лицензирующих органах. Неизвестно, как они будут работать.
Инициативу по созданию реестра психологов сейчас прорабатывают Госдума, Минтруд и Минздрав.
