Герои, которым есть что сказать, свои слова не растрачивают впустую

Спектакль по одному из рассказов Исаака Бабеля из сборника «Конармия» поставил в Театре на Таганке режиссер Денис Азаров. «Вечерняя Москва» посмотрела премьеру «Поцелуй. Конармия» и делится эмоциями.

Сценические миры бывают очень разными. Мир «Поцелуя...» похож на черно-белое кино. Преимущественно немое. Тем громче на фоне бессловесности звучат произносимые слова. Но и без них все ясно. Идут боевые действия, во время которых Лютова (Павел Левкин) расквартировывают к пожилому учителю (Олег Соколов или Михаил Лебедев), с которым живет его внук (Олег Фарафонов или Илья Новоселов) и дочь — офицерская вдова Елизавета Алексеевна (Дарья Авратинская). С главным героем, рассказчиком Лютовым, останавливается там и казак Суровцев (Антон Ануров). Он хочет завоевать внимание женщины напором, а Лютов окружает ее заботой. Между ними в воспоминаниях о прошлой жизни зарождается чувство. Однако мир этого спектакля устроен таким образом, что центральная история главных героев становится лишь опорой, стержнем, на который нанизываются более общие, глобальные темы. Эти хрупкие отношения среди бушующей реальности связывают пластические эпизоды с участием солдат (их играют Александр Зарядин, Максим Михалев, Константин Любимов, Роман Серков, Сергей Кирпиченок, Алексей Финаев-Николотов, Никита Лучихин, Филипп Котов, Игорь Иванов). У каждого из них своя партия. Истории безымянных солдат делает более звучными оригинальный женский персонаж — Степь (Мария Матвеева). К ней один за другим тянутся герои, в ней растворяются.

На всю жизнь я запомню эпизод, когда парнишка (Филипп Котов), снимая шинель, приближается по длинной столешнице к хрупкой девушке (Мария Матвеева), которая ждет его, но стоит той отвлечься на мгновение, как парня сметает на руки товарищей. И не важно, насколько близко он оказывается и как стремительно движется. Даже когда они стоят почти вплотную, стоит ей отвернуться — его не станет.

На подобных пластических этюдах выстроена вся канва сценического произведения. Вот пустые шинели сваливают в одну гору, вот желтые яблоки рассыпаются по полу, вот окатывают из ведра бездвижные тела, вот тревожной сиреной следует по кругу свет маяка... И мирная жизнь со спектаклями и ресторанами остается где-то далеко, в параллельной реальности памяти. Вокруг же — оглушительная тишина невысказанных слов, которые звучат лишь в милосердном мире. Есть только смерть, на встречу с которой люди идут с широко открытыми глазами во имя жизни. Есть мальчишки — чьи-то дети, любимые, еще не состоявшиеся отцы.

Спектакль «Поцелуй. Конармия» проникает под кожу, болью касается сердца, напитывает благодарностью к тем, кто там, стоит за нас, пока мы здесь смотрим на сцену.

ПРЯМАЯ РЕЧЬ

Денис Азаров, режиссер:

— Наш спектакль прежде всего о любви. О том, как люди пытаются строить свое самое простое, не пафосное бытовое счастье, влюбляются и любят, даже понимая, что все безнадежно. Действие будет происходить в условном почти пустом пространстве. Такой полусон-видение, размытый импрессионизм. В нем почти не будет слов из избыточного текста Бабеля, с которым легко уйти в литературный театр: мы сочиняем спектакль-ощущение, где тонко плетутся кружева отношений между