Русский байронист Александр Бестужев (Марлинский)
Александр Александрович Бестужев происходил из рода "тех самых" Бестужевых, у него было четыре брата. Он родился в семье Александра Федосеевича Бестужева, издававшего вместе с И. П. Пниным в 1798 году "Санкт-Петербургский журнал" и составившего "Опыт военного воспитания относительно благородного юношества". "Опыт военного воспитания…" папаша бестрепетно применил к сыну. Александр-младший воспитывался в Горном корпусе, служил адъютантом главноуправляющих путями сообщения генерала Бетанкура и герцога Вюртембергского и с чином штабс-капитана перешёл в лейб-гвардии драгунский полк. Где именно юноша набрался политических идей, неизвестно, возможно, среди драгун, а может, в петербургском Обществе любителей российской словесности, где подвизался с 1820 года. Так или иначе, но в 1824 году Александр Бестужев признался в одном из писем Петру Вяземскому, что "пристрастился к политике — да как и не любить её в наш век — её, эту науку прав людей и народов, это великое, неизменное мерило твоего и моего, этот священный пламенник правды во мраке невежества и в темнице самовластия". Очень смелые слова!.. Они были закономерны для Александра Александровича. В литературу он вступил в 1819 году со стихотворениями и небольшими рассказами, печатавшимися в "Сыне Отечества" и "Соревнователе просвещения", успел издать небольшую книгу "Поездка в Ревель" и выпустить на пару с Кондратием Рылеевым несколько выпусков альманаха "Полярная звезда". Альманах пользовался уважением в прогрессивных кругах своего времени. Ему, альманаху, симпатизировал и Александр Пушкин: он из Одессы и Михайловского вел с Бестужевым оживлённую переписку о литературе посылал ему свои стихи. Именно в альманахе Бестужев заявил о себе как романист, опубликовав вещи "Замок Нейгаузен", "Роман в семи письмах", "Ревельский турнир", "Изменник". "Полярная звезда" на 1823 год. Гравированный титульный лист. И еще – Александра в "Полярной звезде" проявил себя как весьма придирчивый литературный критик. Бестужевские обзоры "старой" и современной беллетристики и журналистики обратили на себя общее внимание и вызвали споры. Александр Бестужев примкнул к магистральному для той поры литературному "турниру" между "классицизмом" и "романтизмом". Считалось, что все молодые и свежие литературные силы вслед за Пушкиным стали под знамя нового романтического направления. Оно воспринималось как проповедь свободы художественного вдохновения, падения признанных литературных авторитетов и в форме, и в содержании стихотворения или прозы. Бестужев был одним из ярых заступников творческой свободы. Его собственные романы и повести оказались просто панегириками романтизма. Литературоведы будущего нашли их сходство с немецким Sturm und Drang 70-х годов XVIII века и французской беллетристикой школы Виктора Гюго. Параллели проходят по образам персонажей, идеальных и полномерных во всех проявлениях, добрых или же злых, изображению глубоких чувств, мощных страстей, самых патетических выражений. Герои Марлинского испытывали натуральные душевные бури и повествовали о них блестящей риторикой, точно с театральных подмостков. Того же самого молодой писатель хотел и от других. Бестужев-критик резко и остроумно нападал на защитников старого псевдоклассицизма, полагая, что оно принадлежит "эпохе пудреных париков" и отжило свое. Основные положения критики Бестужева сводились к отрицанию классических правил и приёмов и провозглашения для поэтического творчества полной, неограниченной свободы — как у Шекспира, Шиллера, Байрона и Виктора Гюго (этот автор присоединился к романтизму позже, но Бестужев успел его "застать", будучи уже Марлинским). Литературоведы считают, что критические опыты Александра Бестужева брали не глубиной, а яркостью, пылкостью, оригинальностью. Главное – они были полемичны. Тогда, как и теперь, это свойство – одно из драгоценнейших для любого текста. Так что Александр Бестужев "пробудил" в русской литературе критический дух чуть ранее того, кто стал столпом отечественной критики. К слову, Виссарион Белинский не пощадил Бестужева-Марлинского, как он сам не щадил "ретроградов". Неистовый наш критик определил этого романиста как талант внешний, видя в этом главную причину его быстрого возвышения и ещё более быстрого падения в литературе. Что ж – он, Бестужев, вообще был свободолюбив. Это качество и привело его в ряды декабристов… За участие в заговоре в 1825 году Александра Александровича сослали в Якутск через Шлиссельбург. Декабрьские события прервали литературную деятельность Бестужева. Уже отпечатанные листы "Полярной звезды" на 1826 год с его статьёй были уничтожены. На дальнем севере Бестужев изучал иностранные языки и говор и обычая местных жителей. Потом на этом материале написал несколько этнографических статей о Сибири. В якутской ссылке Александра начал повесть в стихах под заглавием "Андрей, князь Переяславский". Её первую главу, без имени и без согласия автора, кто-то напечатал в Санкт-Петербурге в 1828 году. Биографию Бестужева эту уже не могло испортить – как говорится, хуже не будет. Он пребывал в ссылке на краю цивилизации… В следующем, 1829 году Александр Бестужев был переведён на Кавказ рядовым солдатом с правом выслуги офицерского чина. В первое время после перевода он участвовал в различных военных экспедициях и стычках с горцами, и ему было не до письма. В 1830 году жизнь упорядочилась, автор получил возможность обратиться к литературе. Работал и жил он в дагестанском Дербенте. Именно там родился Александр Марлинский. С 1830 года в журналах стали появляться рассказы опального писателя – поначалу безымянные, а потом за подписью Марлинский. Это были навеянные Кавказом сочинения "Испытание", "Наезды", "Лейтенант Белозор", "Страшное гадание", "Аммалат-бек", "Фрегат Надежда". В 1832 году они в пяти томах под заглавием "Русские повести и рассказы", но без имени автора. Переиздание, правда, состоялось под именем А. Марлинского. Так что какой-никакой "прорыв" в литературу у нашего писателя состоялся даже в условиях политической стесненности. Но до третьего переиздания (1839 года) Александр Александрович не дожил. Смерть Александра Бестужева-Марлинского была в высшей степени романтична, можно сказать, байронична. Участвуя в кавказских операциях, он выслужил чин унтер-офицера, георгиевский крест, а затем производство в прапорщики. Мог бы вернуть и высшие офицерские погоны, но… Одна из стычек с горцами стала для него фатальной. Она произошла в лесу, на мысе Адлер. Тело Бестужева-Марлинского не было найдено (!). Но и живым его никто с тех пор не видел… Понятно теперь, почему в центре Адлера стоит памятный знак? Кстати, красивый. Александр Александрович его бы оценил. Памятный знак. Фото Е. Сафроновой. Таким образом издания, вписавшие наследие Марлинского в русскую литературу, последовали в основном без него. Четвёртое состоялось в 1847 году. Основные повести Марлинского выпустил в 1880-х годах А. С. Суворин в своей "Дешёвой библиотеке". Но к тому времени уже изменилась литературная концепция. Путешествия, приключения, сильные страсти стали считаться достоянием подростковой, на худой конец юношеской прозы. И Бестужев-Марлинский в отечественной прозе занимает примерно такое же место. А учитывая пафосность его романтических творений, понятно, что его книги – не "настольные" у большинства даже "книжных" детей… Хотя зря, конечно. Хорошей приключенческой прозы в русской литературе крайне мало. Отсюда, вероятно, и флер забвения, окутывающий фигуру Бестужева-Марлинского в наши дни. Впрочем, специалистам его имя и творчество, безусловно, знакомо. В свежем номере "Литературной газеты" кандидат филологических наук Андрей Евдокимов посвятил Бестужеву-Марлинскому целую статью "Саблею или пером принести честь своему отечеству". Материал чрезвычайно доброжелательный. Да еще и познавательный. Например, я только из этой статьи узнала, что Марлинский создал первым гениальную "лермонтовскую" строчку "Белеет парус одинокий". Вот как далеко в глубь веков уходит практика центонов!..
