В МАМТе состоялись две балетные премьеры в хореографии Владимира Варнавы и Максима Севагина

26 октября 2022, 14:53

Эта премьера ворвалась в планы театра внезапно, когда после 24 февраля из МАМТа уволился худрук балета Лоран Илер (с нового сезона он займет пост художественного руководителя Баварского балета, который прежде занимал наш соотечественник Игорь Зеленский, по собственной инициативе весной 2022 покинувший Германию), а затем последовательно отменились другие проекты, связанные с приездом в Москву зарубежных постановщиков (зрители лишись новинок от Уильяма Форсайта и Шарон Эйяль).

В критической ситуации директор театра Андрей Борисов сделал решительный шаг — назначил новым худруком фаворита всей балетной труппы, двадцатичетырехлетнего хореографа и танцовщика Максима Севагина, который осенью 2021 вместе с Константином Богомоловым поставил в МАМТ авторскую версию балета Прокофьева «Ромео и Джульетта». И спустя некоторое время после назначения Севагин объявил, что он и Владимир Варнава в сжатые сроки представят два небольших спектакля к концу сезона. Сам Севагин выбрал Концерт для арфы с оркестром Альберто Хинастеры (создавался композитором в течение десяти лет с 1956 по 1965), к которому он в принципе давно присматривался, а в качестве условного сюжета для нового балета —аргентинскую сказку. Варнава заказал музыку Алексею Наджарову. Кроме того, над балетом с ним работал режиссер Евгений Сангаджиев. И в целом, его спектакль, что объяснимо в контексте предложенных сроков реализации премьеры, был как бы вынут из другого проекта, которым Варнава занят все последние месяцы (выход сериала «Балет», где режиссером выступает тот же Сангаджиев, запланирован на 2022). Сена из балета «О природе». Фото Карина Житкова / МАМТ

Против природы… Открывался вечер премьерой балета «О природе». В выпущенном к премьере информативном буклете хореографы в формате прямой речи размышляют о своих постановках. Варнава рассуждает о древнегреческих философах, которые «исследовали паттерны, пытаясь объяснить порядок вещей». Постановщика волнует тема похожих форм и сходных движений, из которых могут складываться интереснейшие узоры, украшающие ткань или архитектурное сооружение, танцевальные композиции, вырастающие из мотива повторения и опирающиеся на монотонную техномузыку. Получилось в результате очень скучное и унылое зрелище, но чего было ждать от исполнения одних и тех же простеньких комбинаций? Можно возразить, что тридцать две тени в «Баядерке» тоже повторяются — спускаются с Гималайских гор, стремясь к одинаковому арабеску, но у Петипа принцип повторения не цель, а средство построения грандиозной сцены, а заодно и «коронация» движения и великой балетной позы, известной под прихотливым названием «арабеск». Но скука в балете «О природе» настигает зрителя не сразу. Постановщики приготовили для него настоящий пролог-сюрприз. За столом сидят и пируют красивые и стильно одетые люди, но им невыносимо грустно. Они не умеют радоваться жизни. И вот к ним приходит какой-то человек и приносит географическую карту, которую они воспринимают как листочек с узором. Люди идут вслед за незнакомцем в красивые и гармоничные места, постигают мир с помощью плетения телами «узоров». Но они не могут оценить эту гармонию, возвращаются домой к тому же столу, чтобы продолжить грустить, став чуть более мудрыми. Сцена со столом выполнена со вкусом (сценография Павла Семченко, костюмы Натальи Туровниковой, свет Игоря Фомина), но вот незадача — внезапное déjà vu. Эта сцена подозрительно напоминает видеоинсталляцию «Квинтет изумленных» Била Виолы, которая приезжала на выставку в ГМИИ полтора года назад, и ряд других знаменитых на весь мир арт-объектов и узнаваемых спектаклей из репертуара мировой хореографии. И это даже не импортозамещение, а просто красивая подделка чего-то очень глубокого, но вырванного из контекста и потерявшего свой первоначальный смысл. В итоге получился не пролог к спектаклю, а унылый пролог к неизбежно наступающей сегодня эпохе поделок и подделок. И как всегда, случилось то, что всегда случается с одаренными драматически артистами МАМТа, а таких здесь девяносто процентов труппы. От их пластики невозможно было оторвать глаз в этом прологе (Ксения Шевцова, Анна Окунева, Эрика Микиртичева, Алексей Любимов, да все), а потом было невозможно никого различить в серой массе исполнителей «узора». Варнава умеет ставить потрясающие соло для себя, но не знает, как обращаться с талантом другого танцовщика, и уж тем более он не справляется с кордебалетными массами, которые у него выглядят то мультяшной толпой с угловатыми движениями, как было в «Ярославне» Тищенко (балет идет в Мариинском театре), то бессмысленным стадом вакхантов, как в «Дафнисе и Хлое» Равеля (также балет из репертуара Мариинского театра). Все-таки от приглашенного хореографа театр ждал прежде всего оригинального хореографического замысла, танцевального текста, написанного внятным авторским почерком, но этого никогда не происходит, когда постановщик пытается создать спектакль в красивой обертке, а начинку — танцевальную концепцию — закладывает какую попало в последний момент. Сена из балета «Нет никого справедливее смерти» Сцена из балета «Нет никого справедливее смерти». Фото Карина Житкова / МАМТ

Смерть сюжета и жанра Максим Севагин тоже написал послание зрителю в буклете, настраивая его не очень-то доверять написанному либретто, отстраниться от сюжета и следовать скорее за музыкой и танцем. Сюжет аргентинской сказки про то, как человек выбрал Смерть в крестные своему ребенку, получил за это определенные бонусы, но нарушил договор, и был забран на тот свет. Он получил от Смерти дар исцеления больных, но некоторых из них вылечить было нельзя, и мужчина должен был уступать их «лютой». В какой-то момент алчность взяла верх над ним, и он вылечил предназначенную Смерти больную дочку короля, купившись на золото. И как ни скрывался он от «костлявой», как ни маскировался, она его нашла и забрала с собой. Спектакль Севагина оформляла другая постановочная команда: сценографию и костюмы готовила Анастасия Нефедова, свет ставил Константин Бинкин, видео, объединяющее два балета этого вечера, снимал Илья Старилов. В отличие от Варнавы Максим Севагин старался ставить танцы отдельных сцен, монологи, соло, дуэты и даже трио героев, и действительно, шел от музыки, не привязываясь к сюжету. Но наплыв изобразительного материала — видеоэкранов, громоздких, плавающих над сценой объектов, кричащих костюмов и аксессуаров — не дал возможности зрителю сфокусироваться на танце и по достоинству иго оценить. Для летних показов театр приготовил два состава исполнителей, и зрители каждого дня с нетерпением ждали выхода прима-балерины труппы Оксаны Кардаш и также всеми любимой солистки Анны Окуневой, которая регулярно выступает ассистентом Севагина (летом они репетировали новый балет Севагина в Перми), в роли Смерти. Их танцы стали бы кульминацией спектакля, если бы не неудачные трико с нарисованными на них поперечными линиями-кляксами — последние зрительно укорачивали ноги. И тем не менее обе девушки смогли блеснуть своей волшебной пластикой, явить харизму. Органично танцевал Бога Иннокентий Юлдашев. Сочиненные для его персонажа грубоватые, даже диковатые, танцы показались уместными, как и те, что достались главному герою сказки (Дмитрий Соболевский исполнял партию Мужа). На самом деле Севагин уже во второй раз пробует то, что, видимо, не является для него профильным, а именно сочинение сюжетных балетов. Он представил любопытную миниатюру в октябре 2021 года, которая была частью проекта «L.A.D.» (вечер-посвящение Леониду Десятникову, продюсеры Александр Сергеев и Екатерина Барер, исполняют артисты Урал Балета), где исследовался концентрированный точный танец, сочиненный ради разговора о точном танце. И в этой работе поразила тонкая связь с музыкой Десятникова. С другой стороны, в новом спектакле Севагин обратился к хрестоматийной теме балета XX века. Вывел старого балетного знакомца или знакомую — смерть в человеческом обличье, смерть в наряде от кутюр. Получился красивый оммаж Ролану Пети, Джону Ноймайеру, Альберто Асонсо. А все эти люди не чужды Музыкальному театру имени К.С. Станиславского и В.И. Немировича-Данченко. Неудачный спектакль Варнавы, похоже, уже удален из репертуара нового сезона, а «Нет никого справедливее смерти» остается и будет соединено с хитами Шарон Эйяль и Акрама Хана в октябре. Сена из балета «Нет никого справедливее смерти». Фото Карина Житкова / МАМТ

Здесь и сейчас. Планы балета 2022/23 В планах театра на 104-й сезон значатся три балетные премьеры. Для худрука балета Максима Севагина и директора театра Андрея Борисова было важно, чтобы все новые спектакли этого сезона делались специально здесь и сейчас на артистов МАМТ. Юрий Посохов, русско-американский хореограф, который прежде ставил балеты («Герой нашего времени», «Нуреев», «Чайка» Ильи Демуцкого и другие) в основном для труппы Большого театра, 25 и 27 ноября 2022 выпускает на Основной сцене МАМТ авторскую версию «Щелкунчика» – главного зимнего хита Петра Ильича Чайковского. Это будет первая, представленная в России работа Посохова с партитурой классического наследия. Дирижером-постановщиком «Щелкунчика» выступит Иван Никифорчин, лауреат второй премии международного конкурса пианистов, композиторов и дирижеров им. Сергея Рахманинова 2022 года. Оформит спектакль художница из драматического театра Полина Бахтина. В «Щелкунчике» будет задействована вся балетная труппа МАМТ, готовят несколько составов. На Малой сцене театра в апреле 2023 состоится мировая премьера балета «Зазеркалье» в постановке Константина Семенова. Хореограф продолжает трудиться в труппе в качестве танцовщика и много ставит за пределеами компании. Его работа «Вариации и квартет» на музыку Пизенделя, Баха и Чайковского стала частью проекта МАМТ «Точка пересечения» в 2016 году. Музыку к новому балету создаст композитор Василий Пешков, известный по многочисленным работам на территории современного танца (прежде всего, в спектаклях Александра Андрияшкина и Павла Глухова). Театральный дизайнер Мария Трегубова станет художником-постановщиком «Зазеркалья». И 21 июня на Основной сцене театра пройдет премьера «триптиха» – трех спектаклей разных хореографов: Максима Севагина, Ксении Тернавской и Павла Глухова. Названия новых работ пока не опубликованы, также как и имена других участников постановочных команд. Известно только, что Севагин будет работать с музыкой Жака Оффенбаха и Даниэля Обера, а дирижером-постановщиком проекта выступит главный дирижер театра Феликс Коробов. Павел Глухов поставил несколько спектаклей для воронежского Камерного театра, и за последний из них – «Плот Медузы» – был удостоен премии «Золотая маска-2022» (лучшая работа балетмейстера-хореографа). Ксения Тернавская известна как основатель и художественный руководитель студии современной хореографии «The Stage», хореограф и ассистент ледового шоу Ильи Авербуха «Кармен», шоу Аниты Цой, проекта «Танцуй» на Первом канале, автор многочисленных перформансов.