"Кул-Шариф": историческая путаница и самая фотографируемая мечеть

Знаменитые "бренды" Татарстана, часть 20-я

Каждый крупный город имеет свои визуальные символы — места или строения, которые прочно ассоциируются именно с ним. Париж — Эйфелева башня. Москва — храм Василия Блаженного. Санкт-Петербург — силуэт разводного моста в ночном небе. А Казань? Еще сравнительно недавно ее визуальными символами была башня Сююмбике и Спасская башня кремля. Они, собственно, никуда не делись. Но с 2005 года на многочисленных магнитах и открытках, на миллионах кадров туристических фотографий их мощно потеснила мечеть "Кул-Шариф". В одном из международных туристических рейтингов она числится в топ-5 самых фотографируемых мечетей мира. В нашем еженедельном проекте — "Кул-Шариф" как один из самых молодых, но самых мощных брендов республики.

Где была мечеть Кул Шарифа и как она называлась?

Как всегда, читать тексты на туристических порталах человеку более или менее сведущему — удовольствие еще то. Навскидку видятся несколько самых грубых ляпов, которые кочуют с одного ресурса на другой.

Во-первых, говорится, что "Кул-Шариф" возведена прямо на месте древней мечети, сожженной и разрушенной в день завоевания Казани. Это грубая ошибка. Историки установили, что "доивановские" мечети стояли в других локациях крепости (хотя Иван Грозный и его армия действительно камня на камне от них не оставили). Правда, где именно они стояли — историки спорят и по сей день. Но точно не там, где стоит современная мечеть — мы поговорим об этом чуть позже.

Во-вторых, досужие источники сообщают, что та самая древняя мечеть называлась "Кул-Шариф", и именно в честь нее названа и новая, возрожденная. Этот миф особенно поражает своей алогичностью. Ведь в нем же говорится, что в той самой мечети был имамом просветитель, политик и духовный деятель Кул Шариф, и что он был убит у ее стен во время штурма Казани. Мало логики в том, чтобы храм назывался точно так же, как его "настоятель", при его жизни. А со смертью Кул Шарифа, как мы понимаем, прекратилось и существование разрушенной и разграбленной мечети.

В-третьих, есть версии историков о том, что это была восьмиминаретная многоярусная мечеть и что Собор Василия Блаженного в Москве построен по ее мотивам.

А как на самом деле?

Правда в том, что ни название мечети Кул Шарифа, ни ее внешний вид, ни план, ни даже точное местоположение до нас просто не дошли. Все, что мы знаем о ней, написано в русских летописях и связано все это с гибелью мечети (а вместе с ней — и ее защитников во главе с имамом). Вот, к примеру, что пишется в официальной хронике "Царственная книга", составленной сразу после завоевания Казанского ханства:

"И приближа христиане к мечети х Кулшерифу х Тезицкому врагу, и тут с Кулшерифом-молною многие неверные совокупиша и зле бьющиеся, — убиша Кулшерифа с его полком..."

Или, к примеру, Андрей Курбский, участник штурма Казани, пишет:

Собственно, вот и все, что мы доподлинно знаем из сохранившихся источников о "мечети Кулшерифа": только то, что она стояла рядом с Тезицким оврагом (он пролегал между современным сквером у Благовещенского собора и зданием бывшей Консистории). Там, к югу от Пушечного двора, по мнению ряда историков, и находились все ханские мечети. Есть даже мнение, что здание Консистории в итоге поставлено на фундаменте искомого здания.

Среди множества гипотез, связанных с исторической мечетью Кул Шарифа, нельзя не упомянуть исследования Шигабутдина Марджани. Он (впрочем, опираясь на неназванные источники), утверждал, что в ханской Казани была Соборная мечеть, у которой было восемь минаретов. А еще — мечеть с медресе у Тезицкого оврага, та самая, где имамом служил Кул Шариф. Марджани добавляет и подробностей в описание гибели имама: его сразили копьем, когда он забрался на крышу медресе. Поскольку источников своих Марджани не упоминает, доподлинно неизвестно, так ли это было.

Версии о том, где стоял искомый объект, высказываются разные. Галина Айдарова-Волкова и вовсе предполагает, что Кул-Шарифову мечеть перестроили в Благовещенский собор (эта точка зрения не выдерживает никакой критики). Фаяз Хузин и Айрат Ситдиков (используя данные археологических раскопок) локализуют ее в сквере рядом с собором. Узнаем ли мы истину до последнего сантиметра? Неизвестно. Да и не очень понятно, зачем. Ведь теперь в Кремле стоит новая Кул-Шарифова мечеть. Место для нее выбирали так, чтобы органично вписать в ансамбль кремля и не повредить сохранившиеся постройки — в общем, ничего сакрального в выборе локации нет.

Кем был Кул Шариф?

Имам, сеид (потомок Мухаммеда) Кул Шариф не был коренным казанцем. О нем тоже доподлинно известно не очень много. Предположительно, он был крымским сеидом, некоторое время жил в Астраханском ханстве (отсюда его второе имя, которым подписаны его литературные произведения — Шариф Хаджитархани).

Но в период гибели Казанского ханства он, судя по историческим источникам и по тому, что писал Шигабутдин Марджани, уже был духовным лидером казанских татар и видным политическим деятелем. Чего стоит хотя бы то, что это он был одним из послов, которые договаривались с русским царем о выдаче царицы Сююмбике с сыном Утямышем — на такую миссию мелкую сошку не пошлют.

Если вернуться к цитате Андрея Курбского, приведенной выше, там можно увидеть слова "великий бискуп" — то есть "великий епископ". То есть духовным лидером казанцев Кул Шарифа признавали даже русские. Верховным сеидом в Казанском ханстве он, судя по всему, стал в октябре 1551 года, когда хан Шах-Али ("Шигалей", как его называли русские) казнил прежнего верховного сеида Кул Мухаммада.

Есть основания считать, что Кул Шариф был не только политиком и духовным лицом, но и поэтом, и ученым. Предположительно, его перу принадлежат стихи-мунаджаты и поэма "Зафернаме-и вилайет-и Казан", из которой очевидно: автор знал и историю, и астрономию, и отлично разбирался в политике.

Как духовный лидер и верховный сеид, он, конечно, принял деятельное участие в обороне Казани — так и погиб вместе со своими соратниками. Тело его потом нашли русские, о чем скрупулезно и написали в летописи.

Конечно, фигура Кул Шарифа сегодня — фигура великая. Он считается народным героем: религиозный лидер, воитель, поэт, политик — похоже, казанская земля обрела (и потеряла) в его лице поистине великого человека, который выбрал не переметнуться к завоевателям (как, например, сделал Шах-Али), а в буквальном смысле до последней капли крови бороться за независимость своего народа.

Возрождение мечети и проблемы с ЮНЕСКО

О том, как в Казанском кремле возрождали мечеть "Кул-Шариф", рассказано уже много. Решение было принято в 1994 году, а в 2005 лазурные купола уже сияли и поражали зрителей своей яркостью. Зиля Валеева, работавшая в ту пору с Минтимером Шаймиевым (это по его инициативе и под его строгим курированием строили "Кул-Шариф"), вспоминала в беседе с нашим изданием, как тщательно первый президент Татарстана подходил к выбору цвета куполов мечети:

Мечеть строили на пожертвования: ушло более полумиллиарда рублей (не нужно забывать, что это в ценах 1995—2004 годов). Имена жертвователей указаны в пяти толстых томах книги памяти — она хранится в музее Исламской культуры (расположенном внутри мечети). Конечно, название ее было выбрано именно в честь убитого русскими войсками сеида — понятно, что мечеть строилась и в память о нем. Кстати, памятника Кул Шарифу в городе нет — эту роль взяла на себя казанская джума-мечеть в кремле.

Возрождение мечети чуть было не разрушило другой важный для Татарстана проект: включение комплекса Казанского кремля в список Всемирного наследия ЮНЕСКО. Дело в том, что по правилам в историческом объекте не должно быть новых включений, историчность нужна полнейшая. А какая тут историчность, когда прямо в центре крепости XVI века высится здоровенная постройка 2005 года рождения? Мунир Бушенаки, один из функционеров ЮНЕСКО, вспоминал в интервью нашему изданию:

"Кул-Шариф" сегодня: символ дружбы конфессий и предмет споров

Сегодня мечеть "Кул-Шариф" — один из признанных символов Казани, брендов республики. Безошибочно узнаваемая, она красуется не только на магнитах и открытках. Ее силуэт вышивают крестиком и рисуют: многочисленные наборы для вышивания и рисования по номерам под названием "Казань" продаются в одной серии вместе с питерским Исаакием или с венецианским Гранд Каналом. Картины с ее изображением украшают гостиные обычных людей и кабинеты высоких начальников. И нет ни одного туриста, который уехал бы из Казани, не сфотографировавшись на ее фоне.

Елена Харитонова из Москвы говорит:

— Мы воспринимаем вашу мечеть как символ того, как могут дружно жить мусульмане с христианами. Когда видишь кремль, точно такой же, как псковский, например, а в нем русский собор и великолепную мечеть рядышком — мурашки по телу. И уж я молчу о том, какая она красивая. Ну и что, что новая? Достопримечательность не измеряется временем постройки. Эйфелеву башню тоже снести хотели, а теперь без нее Париж не представляется. Вот и ваша "Кул-Шариф" — очевидный символ, бренд Казани, а как иначе?

Впрочем, о туристических достоинствах джума-мечети Казани есть и другие мнения. Например, председатель Центра исламской культуры "Иман" Наиль Гарипов задавался вопросами на страницах нашего издания: можно ли в мечети торговать? А ведь в Музее исламской культуры торгуют сувенирами. Почему в молельный зал пускают женщин, ведь по канонам ислама их присутствие там нежелательно? По мнению Гарипова, с точки зрения шариата нельзя мечеть превращать в торговую точку для развлечения туристов. И еще один большой вопрос к мечети: а где в ней, собственно, Кул Шариф? Экспозиции, посвященной ему, в мечети и в музее нет. Кошелек современного мусульманина есть, а последнего сеида Казанского ханства нет…

Так или иначе, а мечеть Кул Шариф, со всеми историческими неточностями, сложившимися вокруг нее, со всеми проблемами и вопросами к ее внутреннему наполнению, все равно сегодня является одной из самых крупных архитектурных достопримечательностей Казани. Красивая, словно плывущая в небе над городом, она заставляет вспомнить об истории города и народа, нащупать внутри себя связующую нить, которая тянется на полтысячелетия назад — туда, где проповедовал в своей мечети неутомимый сеид Кул Шариф, где жили под большим небом богатые купцы и искусные ремесленники, как плакала в ханском дворце царица Сююмбике и как резко изменяла ход история народа…