Российские древности: Храм Сергия Радонежского в селе Комягино
«Российские древности» навестили самый древний храм Пушкинского района Подмосковья, возведенный в XVII веке. По воле Петра I устроитель храма окольничий Никита Петрович Акинфов окончит дни в далеком северном монастыре, а его надгробная плита ляжет в мощение дорожки. По иронии судьбы, Акинфов переживет отправившего его в ссылку императора. А храм-памятник старинному роду, поруганный в советское время, выстоит благодаря двум великим архитекторам-реставраторам.Село Комягино: от земель митрополита до усадьбы вотчинникаИздревле мед и воск входили в число основных экспортных товаром Руси. И еще в XV веке жители современных Пушкинского и Щелковского районов Подмосковья промышляли бортничеством (от слова борть — жилище пчелиной семьи в дупле дерева). В 1490 году митрополит всея Руси Зосима Брадатый (есть версия, что именно он в предисловии к труду «Изложение Пасхалии» впервые сформулировал знаменитую концепцию «Москва — третий Рим») пожаловал братьев Андрея и Ивана Коняевых, бывших его «митрополичьими бортниками», «своими» митрополичьими же землями. (Центром владений митрополита тогда было село Пушкино на реке Уча — сейчас город Пушкино в Московской области, что примерно в восьми километрах от нынешнего села Комягино). По традиции земли стали называть по имени владельцев: так в писцовой книге поместных и вотчинных земель 1584-1586 годов уже снова в ранге митрополичьей вотчины числится пустошь Коняево Бохова стана Московского уезда («пашни лесом поросло середней земли 15 четвертей в поле, а в дву потомуж, сена 10 копен). Со временем, полагают краеведы, «Коняево» трансформировалось в «Комягино». Возможно, в изменении названия не обошлось без слова «комяга», которое означало грубо выдолбленное из толстого бревна корыто для «корма скота мелким или пареным кормом, также для воды». Соответственно же комяжниками были те, кто делал такие комяги.Храм из-за ограды. Фото Алексея Паевского, июль 2022 годаВ источниках XVII века фигурируют деревня Камягино и село Сергиево, «сельцо Сергиево, а преж сего пустошь Комягино» и «село Сергиево», в XVIII веке мы видим уже «село Сергиевское, Комягино тож», в середине XIX — Комягино (Сергиевское), в начале XX — Комягино. Принято объяснять двойное название так: на месте пустоши появилась деревня Комягино, где разместилась усадьба владельца-вотчинника, на месте соседней пустоши под названием Везниково, принадлежавшей тому же владельцу — село, имя которому дал выстроенный деревянных храм во имя Сергия Радонежского; постепенно территории поселений объединились.Вид с востокаТак или иначе, но в период между 1586 и 1623 годом эти территории с пустошами действительно объединились в вотчине одного владельца. Неизвестно, как земли митрополита перешли к стольнику Ивану Федоровичу Акинфову, но последующие сто лет истории Комягина связаны с представителями этого старомосковского служилого рода.Никита Иванович Акинфов и его храмыРод Акинфовых (Окинфовых) издавна служил московским правителям. Так, например, братья Федор, Иван и Григорий Петровичи Акинфовы в составе жилецкой сотни в 1577 году участвовали в Ливонском походе царя Ивана IV Грозного. Григорий Петрович в 1615-1616 годах был воеводой Кирилло-Белозерского монастыря под Вологдой; Федор Петрович в 1596 году служил вторым воеводой Рыльска, в 1608 году был ранен при защите Троице-Сергиевой лавры от поляков; затем служим первым воеводой Пермского края. Младший сын Федора Петровича Акинфова — стольник и воевода Иван Федорович в 1623 году получает в вотчину земли с пустошами Комягино и Везниково. Застраивая свою усадьбу, села Комягино и Сергиево, Акинфов перевел сюда крестьян из других семейных вотчин — деревни Фомкиной Костромского уезда, села Клобукова Юрьевского уезда, сельца Трех-Прудок и деревни Тереховец Вологодского уезда.Надгробная плита Никиты Ивановича Акинфова в Кирилло-Белозерском монастыре. Фото с сайта http://www.kirmuseum.ru/А затем все это унаследовал его сын — царский стольник Никита Иванович Акинфов, который построил здесь великолепный храм во имя преподобного Сергия Радонежского, освященный в январе 1679 года. С него началась летопись храмоздания Никиты Ивановича. Стоит перечислить все церковные постройки в вотчинах Никиты Ивановича — неутомимого храмоздателя из рода Акинфовых.1682 год — церковь во имя Введения во храм Пресвятой Богородицы с теплым приделом во имя святой великомученицы Екатерины в селе Леонтьево (Алексеищево), которое Никита Иванович купил у родственника. Храм возводился «о здравии думнаго дворянина и воеводы г. Переславля и наместника г. Юрьева Польскаго Н.И. Акинфова и его родственников, а также и о упокоении его родственников». Сегодня в деревне Леонтьево Камешковского района Владимирской области остался недействующий, практически в развалинах храм, капитально перестроенный в первой половине XIX века.Вид с юга1687 год — церковь во имя Святой Софии и дочерей ее Веры, Надежды и Любови в родовой вотчине Алтуфьево. Москвичам хорошо известен этот усадебный комплекс на северо-востоке столицы, однако на месте разобранного за ветхостью храма XVII века мы видим храм Воздвижения Креста Господня XVIII века.1689 год — церковь во Михаила Архангела с шатровой колокольней в селе Второво (Три прудка), которое Никите Ивановичу продал тот же родственник, что владел прежде селом Леонтьево. Церковь сохранилась без кардинальных переделок и ее современный адрес — село Второво Камешковского района Владимирской области.1691 год — церковь Всех Святых с колокольней в еще одном селе Камешковского района Владимирской области — Эдемском (Введенском). В XVIII веке был перестроен северный придел церкви и возведена новая колокольня.1691 год — церковь во имя святого Василия Неокесарийского в селе Авдотьино (Юрьев-Польский район Владимирской области). Увы, была разобрана в начале XIX века.1704 год — церковь во имя Тихвинской иконы Божией Матери в селе Суходол Суздальского района Владимирской области. Сохранилась и отреставрирована.1706 год — деревянная церковь во имя Воскресения Христова в селе Воскресенское (Старое Заозерье) Камешковского района Владимирской области. Разобрана для постройки каменного храма в конце XVIII века.И еще необходимо упомянуть о богатых вкладах Никиты Ивановича во Владимирский Рождественский монастырьХрам во имя преподобного Сергия Радонежского: традиции XVII векаПервый вотчинный храм Никиты Ивановича Акинфова был выстроен в лучших традициях русского зодчества XVII века: ассиметричная объемная композиция, красивое «узорочье» декора: два яруса заостренных килевидных кокошников большего и меньшего размеров; многопрофильные карнизы с ширинками; оформление окон и порталов резными сдвоенными полуколонками и многопрофильными карнизами; муравленые изразцы, украшавшие тимпаны кокошников северного придела и донца ширинок паперти. Покрытие глав и кровель было керамическим. Черепицы глав лежали в виде концентрических чередующихся поясов красного и черного цвета — уникальный случай в окраске глав. До наших дней эта керамическая красота не сохранилась, реставраторы в полном объеме ее не восстановили. Но в 1950-е годы комягинский храм оказался единственным сооружением XVII века, где сохранялись значительные фрагменты почти всех применявшихся в то время типов кровельной керамики. И поэтому устройство древних керамических глав и кровель изучалось историками архитектуры и реставраторами на его примере.Общий вид с юго-востокаТакже реставраторы установили: древние полы покрывали керамические красные и черные плитки, уложенные в «шахмат».Первоначально к трапезной храма с севера примыкал придел, а с юга — крытая паперть. В середине XVIII века их разобрали; и теперь о входах на крытую паперть напоминают лишь два больших полукруглых окна на фасаде притвора. Исчез — правда, только визуально, и высокий, сложенный из больших валунов, фундамент храма: за века он практически полностью сровнялся с уровнем земли. Но один из валунов все еще виден у западной стены.Реставраторы сохранили историческую кирпичную кладку порталаС западной стороны к храму примыкает не менее красивая колокольня — традиционный восьмерик на четверике, увенчанный шатром с тремя ярусами слухов, глухим барабаном и небольшой главкой с крестом. Вход на колокольню сделан в толще стены,Колокольня храмаВид с запада, со стороны колокольни.Каких зодчих, откуда пригласил Никита Иванович Акинфов для возведения храма в комягинской вотчине — неизвестно. В описании храма 1887 года фигурировала расположенная «в алтаре на стене у окна» резная надпись, закрашенная так, что прочитать ее было невозможно. В современной краеведческой литературе и на сайте храма пишут: «в алтаре главного храма, слева от жертвенника, сохранилась резная белокаменная стена с именами строителей и благотворителей храма, которые поминаются за каждой Божественной литургией», «до наших дней в алтаре церкви сохранился белокаменный блок с именами людей, так или иначе связанных со строительством; но кем они были, как строили храм — неизвестно». «Российским древностям» пока не посчастливилось этот белокаменный блок увидеть, а в немногочисленной специальной литературе, где упоминается храм, «расшифровки» надписей нет. Но мы обязательно вернемся к этому вопросу.Фасад: воссозданные изразцы и мозаичная икона преподобного Сергия РадонежскогоСудьба храмоздателяНикита Иванович Акинфов, который родился предположительно в 1640 году, начал служить при царском дворе еще в правление Алексея Михайловича. Комягинский храм он построил в бытность свою стольником. В 1680 году при Федоре Алексеевиче он, будучи думным дворянином, подписывает грамоту об отмене местничества. В 1682 году в дни Хованщины стрельцы требовали сослать его в числе других противников клана Милославских. В следующем 1683 году Никита Иванович становится товарищем воеводы по Закамской засечной черте. С 1689 года Акинфов — окольничий, наместник в Юрьев-Польском. В 1700 году отмечена его воеводская служба в Нежине.А с 1705 по 1713 год в Боярских списках напротив имени Никиты Ивановича, достигшего уже солидного возраста, стоят пометы «в деревне до указу», что означало мягкую ссылку, отдаление от двора. Чем прогневил Акинфов Петра I — неизвестно. Между тем его старший сын Григорий — некогда стольник царицы Натальи Кирилловны, затем комнатный стольник царя Ивана Алексеевича — в 1708 году «умре». Младший сын Канбар-Петр (имя Канбар/Канбарь встречалось в роду и напоминало о предках, вышедших из Золотой Орды) по малолетству был определен в стольники к царице Прасковье Федоровне — жене, а потом вдове царя Ивана Алексеевича; затем в августе 1700 года Петр I велел всех подросших стольников «великих государынь цариц» определить в стольники полковой службы и «быть ныне на службе в Свеиском походе». В 1706 году за ним числилось 116 дворов во Владимире, Суздале, Галиче, Ржеве, Арзамасе. Дочь Анна, овдовевшая в конце 1694 года, была выдана замуж за близкого соратника Петра I — князя Григория Дмитриевича Юсупова.Катастрофа разразилась в 1718 году — с началом печально известного дела царевича Алексея и суздальских розысков по делу его матери Евдокии Лопухиной, первой жены Петра I. Дело в том, что Никита Иванович вторым браком породнился с нелюбимым царем кланом Лопухиных: его женой стала тетка опальной царицы Евдокии (во многих статьях пишут — племянница, но это не так) Аксинья Абрамовна (Авраамовна). Иными словами, Евдокия и сын Никиты Ивановича Канбар-Петр были кузенами. О Аксинье Абрамовне в этот период ничего неизвестно, с остальными Лопухиными и «примкнувшими» царь поступил жестоко.Апсиды храмаБывшую царицу Евдокию (в монашестве Елена) из вольготного для нее Суздальского монастыря в марте 1718 года перевели под строгий надзор в Ладожский Успенский монастырь. Царевич Алексей был предан суду 24 июня 1718 года, скончался 26 июня. Брату Евдокии Аврааму Лопухину 12 декабря 1718 года после дознания и пыток отрубили голову. В тот же день должны были бить кнутом и «сослать в ссылку в дальние города» Петра-Канбара Акинфова, которого для следствия и пыток привезли из Казани, где он был ландратом. Но, согласно ряду источников, царь битье кнутом отменил, оставив только ссылку. А вот сестру Евдокии, княгиню Анастасию Троекурову и пытали в застенке, и били кнутом, и постригли в Богородицком девичьем монастыре в Тотьме.Про Никиту же Ивановича Акинфова известно, что в 1720 году он находился под следствием «в его императорского величества деле» (сказались ли отголоски событий 1718 года, или же Петр I нашел другой повод — без основательных изысканий в архивах трудно сказать) и содержался в Санкт-Петербурге в крепости. Далее единственным источником информации служит выпуск «Радонежская десятина Московского уезда» труда В.И. и Г.И. Холмогоровых «Исторических материалов о церквах и селах XVI-XVIII ст.» (1886 год). Вот что в нем сказано.Фотография храма из «Древности. Труды комиссии по сохранению древних памятников Императорского Московского археологического общества». Т. 1. – М., 1907«17 марта 1721 г. по именному указу его величества и по розыску из Преображенской канцелярии он, Акинфов, по старости послан в Кириллов монастырь, что на Бело-озере, для пострижения и в том монастыре велено быть ему в братстве до кончины живота неисходно; а в поместьях и вотчинах, которые за ним были, предоставлено Акинфову учинить наследником кого он хочет». По данным 1719 года, Акинфов владел поместьями и вотчинами в разных уездах, 3622 крестьянами и 8330 четвертями с осьминой земли. Никита Иванович сделал наследником внука Николая — сына Канбара-Петра и удалился в монастырь под именем Иоанникия. Но отрешиться от земных скорбей ему не дали родственники. Сначала зять, лейб-гвардии майор князь Юсупов написал в Юстиц-коллегию о несправедливости решения Никиты Ивановича «учинить наследником» внука, а не дочь Анну Никитичну. Затем некрасиво начал вести себя Николай. До нас дошли тексты писем «монаха Иоанникия Акинфова к своей дочери Анне».Например. «…Из внучат моих выбрал я наследника Николая и тот уклонился в нечестие… а меня во всем презрел и благословления моего удалился и возгордел благословлением моим всю власть в дому и в деревнях на себя перенес и меня от всего отрешил… а ныне привел меня Николай, что у меня ни копейки денег нет, ни запасу никакого, ничево нет, всем скуден и нужен в такой моей старости; монастырскими щами мне не пропитатца, гладом таю от немилосердия Николаева… денег ниоткуда не имею, толко с печали и со слез погибаю». Иными словами, Николай присваивал и растрачивал те доходы с деревень, что должны были «питать» его деда в монастыре. В 1723 году Никита Иванович лишил внука наследства и передал управление вотчинами дочери. А в 1725 году Сенат, рассмотревший все обстоятельства дела, постановил: три части из всего принадлежавшего Никите Ивановичу передать его дочери, а одну часть оставить Ирине Ивановне Исленьевой — вдове внука Федора Григорьевича Акинфова. Три года спустя Николай Акинфов, подав апелляцию в Сенат, вернул все себе обратно.Но Никите Ивановичу было уже все равно: 22 мая 1725 года, в возрасте около 85 лет он скончался, пережив на несколько месяцев Петра I. В конце XVIII века его надгробная плита, вместе со многими другими, легла в мощение дорожки, которая вела в Кирилло-Белозерском монастыре от церкви Архангела Гавриила к Успенскому собору и Архимандричьему корпусу. В 1995 году во время срезки грунта эту дорожку из 130 могильных обнаружили. И среди них ту, на которой было написано: «1725 мая в 22 ден преставися околничей схимонах Иоаникий Акинфией погребен на сем месте».Храм Сергея Радонежского: от разорения до реставрацииНу а что же Комягино с его великолепным храмом? После нерадивого внука Никиты Ивановича Николая Акинфова селом владели: генерал-аншеф Василий Авраамович Лопухин — троюродный брат Николая Акинфова, сын казненного Авраама Лопухина; знаменитый канцлер императрицы Елизаветы Петровны граф Алексей Бестужев-Рюмин, а затем его сын Андрей — кутила и дебошир; кузен графа Андрея Алексеевича Бестужева-Рюмина — князь Алексей Никитич Волконский и его сын Михаил Алексеевич Волконский; открывший неподалеку от Комягина писчебумажную фабрику надворный советник Маркелл Демидович Мещанинов, а потом его сыновья Александр и Петр; известный московский меценат Семен Васильевич Лепешкин.Начало реставрации храмаИз описания храма 1907 года. «Двери обделаны кирпичными колонками и тягами; в стенах есть голосники; пол лещадный, а около дверей выстлан чугунными плитами… иконостас главного храма нового устройства о шести ярусах, окрашен голубой краской по местам вызолочен, в приделе же иконостас о трех ярусах; стены холодной церкви расписаны иконописным письмом, но записей о времени росписи не имеется, теплая же церковь не расписана».Южный фасад четверикаВ 1929 году храм Сергия Радонежского закрыли. Внутреннее убранство было уничтожено, ценные предметы исчезли. Постепенно храм начали буквально разбирать по частям: вынимать кирпичи и з стен, снимать металл с кровли и так далее. В нем размещались и магазин, и склад. Но храму повезло: его восстановлением поочередно занимались два корифея реставрации и истории архитектуры — Лев Артурович Давид в 1955-1961 годах и Борис Львович Альтшуллер в 1980-х. Первая служба вновь состоялась в храме в 1992 году.Подписывайтесь на InScience.News в социальных сетях: ВКонтакте, Telegram.
