От Курска до Душанбе: история длиною в 80 лет

Эта статья была напечатана в таджикистанской газете «Вечёрка» два года назад – весной 2020 года. Её героиня – уроженка Курской области Галина Калинина. Её детство пришлось на годы Великой Отечественной войны. А после Победы судьба забросила в Таджикистан. Сейчас семья Калининых разбросана по бывшему СССР. Кто-то живёт в Курске, кто-то в Душанбе, кто-то в других городах и странах.По просьбе дочери Галины Григорьевны мы публикуем статью в «Курской правде». Возможно, её прочитают родственники женщины, с которыми она не виделась много лет. Жительнице Душанбе Галине Григорьевне Калининой было 9 лет, когда началась война. Она только окончила первый класс. Родилась она в 1932 году в городе Курске. Незадолго до войны её отца, учителя истории, направили на работу в село Ануфриевка Золотухинского района Курской области. Учителей не хватало, и отец Галины Григорьевны кроме истории преподавал физику, химию, астрономию. По словам дочери, он хорошо разбирался в науках. Семья Калининых жила в маленьком домике прямо при школе: одна комната и кухня. Коридор соединялся со школьным коридором. – 21 июня отец проснулся и говорит маме: «Танюш, мне приснился сон, сидит ворона на дереве и человеческим голосом говорит: Германия объявила нам войну!». А на следующий день мы услышали эту новость по радио, – вспоминает Галина Григорьевна. «Нас хотели сжечь» Отца Галины забрали на войну на второй день. Так как он хорошо разбирался в физике и химии, его направили на курсы минёров. Так он всю войну прошёл, ставя мины и обезвреживая их. Фашисты появились в селе в декабре 1941-го. За три дня до этого село покинули власти и ушли последние советские солдаты. Немцы заняли здания школы, сельсовета и клуба. Назначили старосту. Вечером первого дня староста привёл в дом Калининых немецких офицеров и предложил переселиться в соседний дом. Домик Калининых стал немецким штабом. – В первый день немцы устроили обыски, – рассказывает Галина Григорьевна. – В доме, куда нас переселили, немцы нашли под печкой чемодан. Открыли его, а там сверху лежала фуражка работника НКВД, личные вещи и фото. Немцы спросили хозяйку, чьи эти вещи. Она ответила, что мужа. Ей руки заломили и отвели в штаб – в наш дом. А там в это время мама собирала постельные вещи, чтобы перенести к соседям. И вдруг она услышала выстрелы и крик немца на хорошем русском: «Где скрывается твой муж? Говори!» Мама обернулась и увидела соседку тётю Таню. Она стоит перед немцем, трясётся и говорит: «Не знаю, где он». Мама подошла к немцу и сказала: «У неё нет мужа, она крестьянка, посмотрите, ходит в лаптях, разве она похожа на жену работника НКВД? Она работала у работника НКВД, и он у неё кое-что припрятал». Офицер тогда спросил: «А для чего она его своим мужем назвала?» Мама объяснила, что тётя Таня боялась, что вы подумаете, будто она эти вещи украла. Офицер рассмеялся, отпустил и маму, и соседку. А вначале, когда стрелял в пол и допрашивал соседку, он дал указание обложить дом тёти Тани соломой, чтобы сжечь. А мы уже сидели в этом доме и из окна видели, как вокруг дома раскладывают солому. Кто-то крикнул, что будут поджигать. Я взяла сестрёнку на руки, ей было 4 года, а у самой ноги подкосились от страха, что вот сейчас сгорим. Тут вбегает мама и уводит нас к другим соседям. Так моя мама спасла тётю Таню, двух её дочек и дом их. Голод, холод и неожиданный праздник Первых немцев сменили другие. Фашисты постоянно проводили обыски в домах, отбирали тёплые и ценные вещи. Галина Григорьевна помнит, как забирали подаренные отцом платья: «Я так жалостно смотрела на немца: возьмёт или не возьмёт? Он мне подмигнул и положил наши платьица в свой чемодан, а я залезла на печку и долго плакала». В 1942 году стало тяжелее. Одежда пообносилась, обуви не было. Стоял холод, люди голодали. Мама Галины Григорьевны ходила пешком в Курск за 60 км – за картошкой и фасолью к бабушке. У неё был огород. Немного помогал староста, то мешок картошки принесёт, то репы, то капусты. По стечению обстоятельств Калинин старший перед уходом на фронт именно его попросил присматривать за семьёй. Перед Новым 1942 годом староста привёл в дом, в котором жили Калинины, трёх немецких офицеров на постой. Немцы заглянули в единственную комнату, увидели много женщин и детей и решили занять кухню. Эти офицеры, по словам Галины Григорьевны, немного говорили по-русски. И даже рассказали её матери, что до войны были антифашистами. На вопрос женщины, почему тогда они пошли воевать, они ответили, что иначе их отправили бы вместе с семьями в концлагеря. В новогоднюю ночь перед 1943 годом немецкие офицеры устроили в доме Калининых новогоднее застолье с разными вкусностями и почти силой заставили всех, и детей и взрослых, сесть вместе с ними. – Бабушка садиться не хотела, она была членом партии и скрывала это, – вспоминает женщина. – Мама прикинулась больной. Но немцы всё равно всех собрали за столом. А в 12 часов ночи они включили приёмник, и мы услышали бой курантов. Потом голос Левитана оповестил, что где-то разбили немцев и в Москве салют. И слова Левитана: «Победа будет за нами! Смерть немецким оккупантам!» Офицеры потом нам сказали: «Пока мы здесь, никому не говорите, что слышали по радио». «Они тренировались перед танковым сражением» Зима 1942-1943-го была холодной. Дети были разутые и раздетые. На улицу почти не выходили, сидели на печке. И снова воспоминания Галины Калининой. – Мама как-то сказала нам: идите в школу и побегайте там, хоть согреетесь. Мы прыгали, играли и смотрели в окна. В это время мимо проезжал немецкий обоз. Они вдруг схватили винтовки и стали целиться в нас. Мы пригнулись и побежали домой. А немцы стали стрелять. Долго стреляли, минут 10, потом уехали. Среди нас был мальчик Витя, он пешком из Курска пришёл. Он в будёновке был, с красной звездой. А немцы, наверное, подумали, что мы партизаны. Семья Калининых постоянно переезжала из одного дома в другой. А их дом неизменно забирали под штаб. В 1942 году в деревню прибыла танковая колонна. Всех жителей переселили в конец деревни, потому что через дома немецкие танкисты должны были провести танковую тренировку. – К нам зашёл один чех и сказал, что когда начнут стрелять, если снаряд вдруг попадёт в дом, то не надо бежать к дому, а то немцы начнут стрелять из пулемётов. Чтобы мы заранее взяли с собой всё необходимое и не бежали спасать дом. Но всё закончилось хорошо, ни один снаряд в дома не попал. И эта колонна ушла. – Галине Григорьевне кажется, что это была тренировка перед танковой битвой. «Когда пришли наши…» В марте 1943 года немцы оставили село, через три дня в село зашли советские солдаты. – Наша бабушка прибежала, кричит: «Наши пришли, наши!» – рассказывает курянка. – Мы все выскочили на улицу, по дороге шли наши солдаты, добрые, весёлые, в полушубках, валенках, тёплых шапках. А немцы отступали молча. В школе они выдрали полы и унесли. Я услышала шум в сенях, выглянула, а немец убегает с нашим тазиком в руках. Тащили всё. В нашем домике разместились 25 наших солдат и офицеров. Солдаты легли на полу, офицеры на кровати, двое поместились на печке. Мы – дети и наши мамы собрались на кухне. Все были так рады. И тут началась бомбёжка. Это какой-то ад был. Дети и бабушка залезли под кровать. Мама села на маленький стульчик. Кругом свистели осколки, они пробивали крышу, стены. Один осколок, пробив стену, врезался в локоть офицера, который лежал на кровати. Другой осколок по маминой спине чиркнул. Я тоже залезла под кровать. Бабушка под кроватью Богу молится: «Николай-угодничек, спаси нас». А моя сестрёнка тоже Богу молится и говорит жалостно так: «Григорий Иванович, спаси нас». А Григорий Иванович – это наш отец. Бомбы были осколочными: дома не пострадали, но были убитые и раненые. Оказалось, что на церкви немцы оставили двух солдат с передатчиком. Это они сообщали о передвижении советских войск. Обстрел продолжался три дня, пока этих немецких солдат не обнаружили. Их потом привели в дом к Калининым и попросили накормить. – Нас было пятеро детей, – говорит женщина. – Мы стояли около стола и смотрели на них. Они были грязные, оборванные и небритые, но мы их уже не боялись. Со школы на завод В 1943 году, после освобождения от фашистов, одиннадцатилетняя Галина пошла во второй класс, после двух лет перерыва в учёбе. После войны семья Калининых вернулась в Курск. От их дома после бомбёжек даже фундамента не осталось. Жить стали у бабушки, в её стареньком доме. – И вот с фронта вернулся отец, а мы, дети, с нетерпением ждали, когда он откроет чемодан. Надеялись на подарки. Но в толстом бауле увидели… листы белой бумаги. «Танюш, бумага мне будет нужна, я – учитель, а с тетрадями сейчас плохо. Ученики будут на этой бумаге писать», – сказал отец маме. А бумага была штабная, на ней просвечивался орёл, – Галина Григорьевна вспоминает приезд отца с фронта. Поначалу Григорий Иванович работал учителем, немецкая бумага действительно очень пригодилась. Но платили мало, семья жила впроголодь. Зарплата – 700 рублей: на рынке буханка хлеба стоила столько же. Однажды Григорий Иванович встретил фронтового друга, на тот момент директора Курского электроаппаратного завода. Тот пригласил его инженером к себе в лабораторию: тут отцу Галины Григорьевны очень пригодились знания химии. Там Григорий Калинин проработал до самой пенсии. На завод после школы пришла работать и Галина Григорьевна – калибровщиком рубильников и автоматов. В Таджикистан по большой любви А в 1953 году в Курске девушка познакомилась с Амоном Исаевичем Юлдашевым, и уже в декабре этого года она приехала в Таджикистан невестой. Ей на тот момент исполнился 21 год. Амон был родом из Пенджикента, а в Курске проходил срочную службу. Будущий муж был спортсменом, чемпионом по поднятию штанги. – Он был красивый, статный, всегда начищенный приходил. А я строгая была. Он мог долго стоять в подъезде и ждать, выйду я или нет. Уже соседи приходили и говорили, какой красавец меня ждёт. А я его испытывала, – улыбаясь, вспоминает Галина Григорьевна. Когда Амон пришёл свататься, то сразу понравился родителям Галины. Но девушка поставила условие: чтобы ей написала его мать с согласием на их женитьбу. И письмо от матери Амона пришло. Но, как выяснилось потом, после приезда в Таджикистан, жених схитрил. Письмо написала его знакомая из Пенджикента. Галина ещё удивилась тому, как ладно и красиво было написано то письмо. Амон по окончании службы в сентябре 1953 года уехал домой, а Галина приехала в Пенджикент в декабре. Не все члены семьи были согласны на этот брак. Выяснилось, что когда Амон был ребёнком, его отец договорился о свадьбе сына с дочерью друга. А Галина, получается, расстроила эти планы. Но, по словам Галины Григорьевны, отец мужа принял её, и когда у неё были размолвки с мужем, его отец всегда её защищал. В 1955 году родился первый сын, а потом ещё трое – две дочери и сын. Одни сын и дочь проживают в России, двое других детей — в Душанбе. В Пенджикенте семья прожила до 1979 года, а в 1980 году переехала в Душанбе. К сожалению, в 2007 году Амон Исаевич скончался. Галина Григорьевна сейчас живёт с младшим сыном. Чтобы сохранить для внуков и правнуков память о той войне, Галина Григорьевна несколько лет назад записала свои воспоминания в обычную школьную тетрадку. А дочь Юлия перевела записи в электронный файл. Ставшая далёкой история той большой войны не должна забываться. Её нужно помнить и гордиться этой памятью, считает Галина Григорьевна. Зульфия ГОЛУБЕВА