«Плевок в бесконечность». Фантастическая жизнь известного аргонавта

Жизнь одного из основателей российской фантастики Александра Ярославского, автора романа-утопии «Аргонавты Вселенной», долгое время была связана с Владивостоком, где он опубликовал свои первые литературные работы. Его последующая жизнь была не менее фантастична, чем и его произведения.

Ярославский родился 22 августа 1896 г. в Москве в семье врача: в юном возрасте был увезен во Владивосток, где в 1907 г. поступил в гимназию и в 1914 г. ее окончил. В 1912 г. дебютировал в печати, опубликовав стихотворение в газете «Далекая окраина». Сразу после окончания гимназии уехал в Петроград, где поступил на математическое отделение физико-математического факультета университета, но на занятия не ходил и был отчислен.

В архивах сохранился его ранний ненапечатанный рассказ «Революция счастливых»: «Да! Я говорю вам, восстаньте! Боритесь с судьбой! Красивые и счастливые, уничтожьте уродливых и несчастных!»

В начале 1917 г. Ярославский возвращается во Владивосток и в издательстве Дальневосточного союза профсоюзов выпускает первую свою книжку – «Плевок в бесконечность». Печатается в газете «Владивосток».

В 1918 г. во Владивостоке выходит его «Звездный манифест: Стихотворения», в 1919-м в типографии «Коммерческая» – «Грядущий потоп: Поэма».

В 1919–1920 гг., когда Владивосток переходил то к красным, то к белым, Ярославский выбрал сторону анархизма и попал в тюрьму. Освободившись, он отправляется на запад и возглавляет культурно-просветительскую работу в отряде иркутского партизана-анархиста Нестора Каландаришвили: печатает свои книги в его походной типографии. Так выходит «Кровь и радость». С пометкой: «В видах чрезвычайной спешности и технических затруднений досадные опечатки остались неисправленными».

Шла Гражданская война. Каландаришвили попал в засаду и был убит. Ярославский вливается в культурную жизнь Дальневосточной республики в Улан-Удэ и Чите, где издает свою поэму-манифест «Анархия»:

Много вшей на человеке налипло,

В мозги ведь всякая вхожа! –

Но страшнее сфинкса Эдипа

Государства кровавая рожа.

Здесь, в Забайкалье, Ярославский издает книгу стихов «Великолепное презрение», «Окровавленные тротуары», «Причесанное солнце».

С окончанием войны в 1922 г. Ярославский перебирается в Москву, где примыкает к группе биокосмистов-имморалистов – направлению в российской философии и литературе, основными принципами и целями которого были максимальная свобода личности и ее творчества вплоть до свободы передвижения в космосе, распространения влияния деятельности человека на всю Вселенную, достижения физического бессмертия, способности создавать и пересоздавать Вселенную, управлять временем, воскрешать умерших людей.

«Вся предшествующая история от первых проявлений органической жизни на земле до солидных потрясений последних лет – это одна эпоха. Это эпоха смерти и мелких дел. Мы же начинаем великую эру бессмертия и бесконечности», – декларировали московские теоретики биокосмизма.

Вскоре Ярославский откалывается от них, переезжает в Петроград, где становится независимым лидером северной ветви биокосмистов. Здесь он с успехом устраивает вечера и лекции о регенерации, евгенике, омолаживанию, анабиозе. Издает журнал «Бессмертие», в котором печатались материалы по биокосмизму, поэтические подборки, научно-фантастические произведения. Печатает свои «На штурм вселенной», «Поэма анабиоза».

Однако Петроградский губисполком закрывает журнал и начинает гонения на поэта, призывающего не к труду, а к анабиозу и нелицеприятно отзывающегося о власти.

Ярославский все же продолжает печататься и в новых стихах говорит о бессмертии не только для людей, но и для всего живого, об идее холодового анабиоза всех без исключения – предвосхищая развитие крионики – всего человечества, с тем чтобы проснуться уже в новом, совершенном мире:

Каждый живущий свят,

Даже если он глуп бесконечно,

На жизнь выдает мандат

Вольнолюбивая вечность.

На одной из своих лекций Ярославский знакомится с 20-летней Евгенией Маркон, исключенной из гимназии за дурное поведение и работающей в одной из студий Пролеткульта, – ярой анархисткой, заявлявшей, что «советская власть стала уже не только консервативной, но еще к тому же контрреволюционной». Молодые сочетаются браком и решают отправиться путешествовать по стране, читая лекции на литературные и антирелигиозные темы.

Однако по пути из Петрограда в Москву с супругами случилось несчастье: Евгения попала под поезд, и ей ампутировали ступни обеих ног.

В 1926 г. Ярославский выпускает свой научно-фантастический роман-утопию «Аргонавты Вселенной». «В дни, когда в Америке астроном Годдар готовится к практическому опыту посылки космической ракеты, когда у нас в Москве уже организовано общество межпланетных сообщений, – этот роман, написанный более двух лет тому назад, несколько устарел. Утопия близится к реальности на глазах живущих. Но мне милы наивные и немного старомодные герои этого романа. И мне думается, что моя попытка описания возможного межпланетного полета найдет отклик у всех пресытившихся сутолокой земли и иногда с надеждой и вопросом подымающих глаза к звездам», – писал Ярославский в предисловии.

Действительно, роман нашел широкий отклик, ведь фабула его была довольно оригинальна: «Гениальный изобретатель-анархист В. Горянский, изобретатель атомной бомбы и космического корабля, движимого радием, вместе со своей женой Еленой и негритенком Муксом летит на Луну. Здесь они открывают загадочный подземный лабиринт, где в криогенных саркофагах спят бессмертные инопланетяне, узнают историю селенитов – основоположников земной цивилизации. Селениты победили старость и смерть, овладели скоростью света, а также сообщили Горянскому о том, что в «океане вселенной» уже давно ждут землян. Тем временем на острове, где возвращения Горянского ждет его компаньон Чемберт, происходят драматические события…»

Однако давление со стороны властей приводит к тому, что в конце сентября 1926 г. Ярославские отправляются в Берлин, где, впрочем, не приживаются и решают вернуться. «Поеду в Россию «расстреливаться», – констатировал поэт. – А если большевики меня не расстреляют, тем лучше!»

Большевики фантаста не расстреляли, но его, как и героев романа «Аргонавты Вселенной», на родине ждали драматические события. В мае 1928 г. Ярославского арестовали и осудили на пять лет лагерей, отправив на Соловки, где определили во ВРИДЛО – «временно исполняющим должность лошади».

В суровом климате Соловецкого лагеря особого назначения сельскохозяйственные животные ценились дорого, выживали с трудом; поэтому всю тяжелую физическую работу выполняли заключенные – сани и телеги запрягались вместо лошадей людьми, по пять человек, которых и именовали этой аббревиатурой.

Его супруга, будучи идейной анархисткой, порывает все отношения с презираемой ею советской властью и, по ее собственному выражению, «идет в шпану» – начинает заниматься мелкой экспроприацией. Осенью 1929 г. она была арестована и заключена в Бутырскую тюрьму.

«Чтобы внести хоть некоторое разнообразие в бутырские будни», писала Маркон в автобиографии, она проломила голову надзирательнице железной крышкой от «параши», после чего была переведена в карцер. Вскоре ей дали три года ссылки, где она вместе с компанией других «народных мстителей», чтобы добыть оружие, ограбила охотничий магазин, но вновь была арестована. Ее отправили подальше – в Сибирь. Оттуда она бежала и направилась на Соловки, чтобы вызволить из тюрьмы содержащегося там мужа.

17 августа 1930 г. на протезах, с фальшивым паспортом Маркон проникла в тюрьму Соловков, где была арестована. Ей дали три года с отбыванием срока прямо на месте. Получив таким образом возможность находиться в одних местах с супругом, Маркон начала готовить его побег. Однако заговор был раскрыт, и за участие в нем Ярославского приговорили к расстрелу. Когда Макрон объявили об этом, она бросилась на надзирателя и избила его протезом, выкрикивая проклятия. В тот же день Макрон предприняла три попытки самоубийства, но каждый раз надзирателям удавалось ей помешать. Напоследок женщина бросила камень в начальника лагеря и теперь уже по статье «Терроризм» 10 июня 1931 г. была расстреляна. После ее смерти имя и творчество ее супруга – одного из первых фантастов России – также было предано забвению.

Юрий УФИМЦЕВ