15 декабря Совет Федерации рассмотрит законопроект о расширении полномочий российской полиции, принятый ранее Госдумой в окончательном, третьем чтении. Учитывая практику, сложившуюся в российском законодательстве, не приходится сомневаться в том, что сенаторы одобрят очередные поправки в закон «О полиции» и сотрудники МВД среди прочего получат право беспрепятственно проникать в жилища россиян и их автомобили. Между тем у законопроекта нашлось немало критиков, которые отмечают, что полицейских наделяют дополнительными полномочиями, не усиливая при этом контроля, а это чревато злоупотреблениями. О том, насколько оправданы эти опасения, «Ленте.ру» рассказал федеральный судья в отставке, профессор Высшей школы экономики (ВШЭ) Сергей Пашин. «Лента.ру»: Что главным образом поменялось в законе о полиции? Сергей Пашин: Изменений достаточно много. Новый закон существенно расширяет полномочия полицейских, при этом никак не решая уже существующие проблемы МВД — скажем, ситуацию вокруг пресловутой палочной системы. Приведу один пример: полицейские преследуют подозреваемого. Если на него как на причастного к преступлению укажут потерпевший или очевидцы, то сотрудники МВД в ходе оперативных мероприятий смогут вторгаться на территорию частной квартиры и дома, когда возникнет такая необходимость. Но может быть такая ситуация, что полицейский агент подаст заявление — мол, я очевидец. А завербованный агент как доверенное лицо всегда скажет то и укажет на того, кто нужен полицейским. И они на этом основании смогут вламываться в любое жилище. Как простому человеку защитить себя от таких злоупотреблений? Как минимум нужно звонить на горячую линию или вышестоящему начальству полицейских, а также сообщать о происходящем в соцсети, причем лучше все это делать одновременно. А у нас получается, что проникновение возможно просто потому, что «кто-то указал». Но кто указал? Почему указал? Не было ли ошибки? Все эти вопросы без ответов, и это очень серьезно. Причем никакой ответственности для того, кто подаст заявление как очевидец, в новом законе не предусмотрено. Мол, такой человек заведомо «хотел как лучше». Вы упомянули про работу полиции на Западе. Насколько полномочия российских полицейских в их новой версии отличаются от полномочий их западных коллег? На Западе есть представление о стандартах доказанности. Если полицейский в США, к примеру, решил проверить машину, то у него для этого должны быть реальные основания — вроде доносящегося из салона запаха марихуаны или неоплаченных штрафов у водителя. И потом полицейский должен об этом сообщить в суде под присягой. Вломиться в жилище или на земельный участок в США сотрудник полиции может только в том случае, если слышит крики о помощи. Во всех других случаях — только с ордером. А российские полицейские теперь могут ходить где угодно и вламываться куда угодно просто «для проверки». С точки зрения американского законодательства — это совершенно невозможная вещь. «Такая формулировка — это самое страшное» Поправки в закон «О полиции» дают сотрудникам МВД право не только проникать в жилища, но и вскрывать автомобили «в связи с проверкой зарегистрированных в установленном порядке заявлений и сообщений о происшествиях». Какие последствия могут быть у этой новеллы? Тут все гораздо хуже, чем с проникновением в жилища, поскольку речь идет не о преступлениях, а о происшествиях вообще. А под это определение в принципе подпадает все, что угодно. К примеру, полицейский получил обращение о том, что неизвестный ударил некую машину во дворе. Формально это — происшествие. Но получается, что на основании новой версии закона «О полиции» патрульный может не только осмотреть место происшествия, но и проверить, что находится внутри машины. При этом совсем не обязательно, чтобы на автомобиле, допустим, были реальные следы какого-то физического воздействия. Просто где-то зарегистрировано некое сообщение — пусть даже оно внесено в книгу учета, как положено. Кому-то выдан талон-уведомление. Но на этом основании любой полицейский теперь может вскрыть машину. Не дознаватель, не следователь — простой патрульный ППС, который даже расследованиями не занимается. Если будут, то не появится ли после такого осмотра в салоне автомобиля, скажем, пакетик с героином? Его может оставить сам полицейский, а потом оформить все так, что наркотик обнаружил в ходе осмотра. Так что главный вопрос с юридической точки зрения — это именно то, чем будут считаться итоги таких осмотров автомобилей. Еще одним предлогом для вскрытия автомобиля полицейскими стало «спасение жизни граждан или обеспечение их безопасности» при массовых беспорядках, чрезвычайных ситуациях или проверке сообщений об угрозах терактов. На первый взгляд, в этой норме нет никаких подвохов... Эта норма на языке юристов называется «каучуковой» — ее можно использовать как угодно. Полиция теперь может вскрыть любой автомобиль под предлогом подозрений и «обеспечения безопасности». Сотрудник МВД просто скажет: «Я вскрыл машину для проверки, но ничего не нашел». И ладно, если действительно просто ничего не нашел — а может ведь и что-то подкинуть. Вообще, когда применяется формулировка «для обеспечения безопасности» — это самое страшное. Наконец, третий повод для вскрытия автомобиля, который теперь официально появится у полицейских, — это подозрение в том, что водитель пьян. Как вы оцениваете это? Полагаю, что такая норма касается случаев, когда пьяные водители закрывались в авто, а полицейские думали — бить им стекло в машине или нет, вытаскивать нарушителя за шиворот или нет. Теперь сотрудники МВД оградили себя от подобных сомнений. «Теперь шмонать можно будет всех» Согласно новой версии закона «О полиции», полицейские получат право досматривать граждан при подозрениях, что те «скрывают предметы хищения». Чем это может обернуться на практике? Тут стоит обратить внимание, что речь не идет о предметах, изъятых из гражданского оборота — таких, как оружие или наркотики. Раньше подозрения в наличии именно таких предметов служили основаниями для досмотра. Скажем, полицейские наблюдали за местом сбыта наркотиков, видели, как совершалась сделка, а потом досматривали человека. Такие подозрения можно трактовать очень широко. Между тем человеку под предлогом досмотра из-за украденной гайки могут подбросить наркотик, а потом его «обнаружить». По сути, законодатели тут спустили курок — расширили список случаев, когда человека можно досмотреть, а значит, и подкинуть ему что-то. Ведь если досмотр законен, то любую вещь, изъятую из гражданского оборота, например патрон, полицейский сможет легко «обнаружить». При этом ему не нужно даже оснований полагать, что при человеке было что-то запрещенное. Судя по этой норме, теперь шмонать можно будет всех и каждого. Грубо говоря, «ты шел по стройке — значит, мог что-то украсть. Давай мы тебя обыщем». Защитники расширения полномочий полиции упирают на то, что благодаря им сотрудники МВД смогут быстрее и эффективнее бороться с преступлениями, не тратя лишнее время на формальности. Как вы оцениваете такой тезис? Он абсолютно не сходится с реальностью — сегодня ни для кого не секрет, что когда силовикам нужно вскрыть дверь, на место быстро приезжают люди с бензорезами. У полиции уже есть все, что нужно для быстрой и эффективной работы. Просто необходимо соблюдать баланс прав, интересов и возможностей. Ведь полицейские могут превысить полномочия даже из самых лучших побуждений. Любой сотрудник МВД — это обычный человек. Он может увлечься, может ошибиться, полагая, что делает все для законности и порядка. А страдать в итоге будут простые россияне. «Патрон подкинули, дело завели» В расширенном законе «О полиции» есть и такая оговорка: в течение суток после проникновения в жилище полицейские будут обязаны сообщить об этом прокурору. Сможет ли эта норма служить сдерживающим фактором для сотрудников МВД? Как говорится, «что сделано — то сделано». Грубо говоря, права уже нарушены, условный патрон в карман подкинули, дело против человека завели. Или, к примеру, перекорежили дверь в его квартире, вскрыли или сломали машину. А прокурору — да, сообщили. Да, это повод для дальнейшего ведомственного разбирательства, возможно, — расследования. Но все ведь происходит уже постфактум. Вместо того чтобы получить постановление суда на проникновение в жилище, полицейские просто уведомляют о нем прокурора. И тут очень важный момент — ведь прокурор по своей сути чиновник исполнительной, административной, а не судебной власти. Можно ли как-то доработать расширение полномочий полиции, не отменяя его? Главное, что необходимо, — это обязательная судебная санкция на нарушение конституционных прав гражданина. Второй момент: нельзя путать расследование, которое ведут дознаватели, и деятельность патрульных в условиях необходимости. Одно дело — задержать человека, который совершил убийство и сбежал к кому-то в квартиру. Но руководствоваться при проникновении на частную территорию показаниями потерпевшего или очевидца, рассказавшего о преступлении, которого, возможно, и не было, — это совсем иное. А вообще, расширяя полномочия полиции, законодатели заодно сильно расширили возможности для фальсификации доказательств. Если итоги всех этих вскрытий и проникновений можно будет использовать как доказательства в суде, мы рискуем получить очень серьезную проблему. Вместе с новыми правилами возникнут новые «палки», расширится палочная система, а показатели по службе будут покупаться и продаваться. Если обстоятельства сложатся против невиновного человека, останутся ли у него шансы избежать тюрьмы с учетом расширенных полномочий полицейских? Дело в том, что такой шанс и без всяких новых полномочий маленький. Председатель Мосгорсуда Ольга Егорова однажды в интервью сказала, что если есть слово полицейского и слово простого человека, то верить нужно полицейскому. В приговорах я до сих пор вижу фразы вроде «суд доверяет сотрудникам полиции, так как у них нет оснований говорить неправду». Такое впечатление, что полицейские не пытают, не грабят, не фальсифицируют доказательства. Дать полицейским новые права — это значит поставить под еще большую угрозу нашу безопасность.