Легенды Назрановского холма

Назрань, самый крупный город Ингушетии, недавно отметила свой 240-летний юбилей. Датой основания принято считать 1781 год, когда офицер русской армии Леонтий Штедер, проводя рекогносцировку местности, указал на карте сторожевой пост у реки Назиран (современная Назранка), где «ингуши стараются держать охрану». По мнению Штедера, он мог бы стать «важным постом, посредством которого можно было бы держать в узде горцев, кабардинцев и чеченцев. Природа и расположение придают ему прочность и все необходимое».

Кремль над Назранкой

Но строительство укрепления в этом месте началось лишь спустя 30 лет, после подписания акта о вхождении плоскостных ингушей в состав России.

— Русская власть взяла на себя обязательство поддерживать и защищать ингушей от соседей-недоброжелателей. Поэтому было принято решение о строительстве редута для постоянного присутствия военного контингента, — рассказывает историк, директор Научной библиотеки Ингушского госуниверситета Адам Мальсагов.

Осенью 1810 года по указанию главы Владикавказского гарнизона генерала Ивана Дельпоццо специальным военным отрядом при помощи местных жителей был заложен Назрановский редут — защитное сооружение с наружным рвом и земляным бруствером. Место строительства было выбрано не случайно: возвышенный клин у слияния Сунжи и Назранки хорошо приспособлен для обороны, считает Мальсагов, проводя параллель с Московским Кремлем, построенным у слияния Неглинки и Москвы-реки.

Памятник Кавказской войны

Удобное военно-стратегическое расположение Назрановского редута привело к тому, что главнокомандующий русскими войсками на Кавказе генерал Алексей Ермолов решил построить на его месте полноценную военную крепость.

В 1817 году строительство было завершено. Получилось типовое, стандартное сооружение из местного песчаника. Подобные небольшие военные крепости в XIX веке были построены повсеместно на Северном Кавказе.

Крепость площадью около 20 гектаров с казармами, офицерским домом, пороховым погребом, служебными и хозяйственные строениями и загоном для волов была обнесена каменной стеной с двумя бастионами и несколькими арочными воротами. Высота стен составляла от 3 до 8 метров, толщина — около метра.

— Здесь расположилась административная военная власть, которая управляла ингушами, отсюда совершались военные экспедиции в сторону востока — это современный Ачхой-Мартановский и Грозненский районы Чечни, — говорит Мальсагов. — В ходе Кавказской войны в 1840 годы от Назрани начала закладываться Сунженская казачья линия: отряды казаков с ингушской милицией проходили от этой крепости вниз по Сунже, по левому берегу, громили непокорных горцев (ингушско-орстхоевские поселения), строили посты своеобразной цепью, а после 1845 года по этой цепи начали появляться казачьи станицы.

В апреле 1841 года крепость была осаждена большим отрядом имама Шамиля, намеревавшегося покорить ингушей и через Владикавказ выйти к Военно-Грузинской дороге. В течение трех дней военный гарнизон при поддержке местных жителей оказывал отчаянное сопротивление. Армия Шамиля потерпела поражение и отступила. А еще раньше, в 1832 году, Назрановская крепость стала на пути войска имама Дагестана Гази-Магомеда и вынудила его отступить. Видимо, после первых столкновений рядом с крепостью появилось христианское кладбище. В отличие от самой крепости, оно неплохо сохранилось до наших дней.

Тюрьма, администрация и школа

В 1858 году Назрановскую крепость штурмовали уже местные жители, недовольные действиями властей.

— Официально этот факт в истории называется Назрановским возмущением, — отмечает Мальсагов. — Причиной возмущения стало решение русской администрации объединить ингушские родовые, фамильные хутора из 5−15 домов, которые, как бисер, были разбросаны в этой местности, в более крупные поселения: по Назранке — в Барсуки, Альтиево, Гамурзиево, Плиево; по Сунже — в Назрановское ингушское общество. Надо сказать, что в бунте не принимали участия те ингуши, которые служили, считались благонадежными и лояльными к власти. Восстание было подавлено, пятеро организаторов повешены, остальные сосланы на каторгу в Сибирь.

После окончания Кавказской войны крепость, как военный объект, была снята с баланса и перестала поддерживаться военным ведомством, но тюрьма и органы управления сохранялись там до 1907 года.

В 1868 году в крепости было организовано первое в Ингушетии светское образовательное учреждение — двухклассная Назрановская горская школа.

Больничный бастион

После революции крепость становится центром общественно-политической жизни региона, здесь располагается правительство Горской республики, проходят съезды ингушского народа, партийные и трудовые конференции. Гостями форумов в разные годы становились Серго Орджоникидзе, Сергей Киров, Анастас Микоян, писатель Александр Серафимович. Впрочем, и ранее крепость посещали известные люди: писатель и дипломат Александр Грибоедов, декабрист Евдоким Лачинов, художник Григорий Гагарин.

В 1924 году рядом с крепостью была основана сельскохозяйственная школа, на базе которой в 1928 году открылось первое в Ингушетии средне-специальное учебное заведение — Общегорский зоотехнический ветеринарный техникум.

С 30-х территорию крепости занимает лечебница, которая существует и сейчас как Назрановская городская больница. От крепостных строений осталась только стена с большими разрушениями и проломами, местами они заложены современной кирпичной кладкой. Часть ворот замурована кирпичом, главные восточные ворота изуродованы железной решеткой и козырьком. Бастионы сохранились примерно наполовину, чуть выше бойниц. В целом стена находится в крайне запущенном состоянии.

— На Северном Кавказе остались только две крепости того периода: Назрановская и Кисловодская. Учитывая, что это интересный памятник фортификационного зодчества, художник Мурад Полонкоев в начале 90-х годов прошлого века предложил вывести из крепости больницу и по имеющимся планам, фотографиям и зарисовкам реставрировать сооружение и организовать там музей истории края и художественное училище народных промыслов. Было издано распоряжение правительства по этому поводу, создана комиссия, но все осталось на бумаге. Не зря историк Нурдин Кодзоев назвал Назрановскую крепость «памятником, уничтожаемый чиновниками Ингушетии», — говорит Мальсагов. — Еще можно что-то спасти, но с каждым годом шансов остается все меньше, а затрат потребуется больше.

Оарца по прозвищу Колючка

Историк сожалеет не только о крепости.

— Само это место — холм-каре между Сунжей и Назранкой — всегда было привлекательным для людей. Год назад там нашли поселение бронзового века; при рытье котлованов для строительства обнаруживаются предметы даже каменного века, то есть эта местность была заселена тысячи и даже десятки тысяч лет назад. Если создать здесь музейный комплекс, можно было бы провести целый ряд археологических раскопок.

— Когда ингуши задолго до крепости спускались с гор и расселялись по этой равнине, плоскостная часть Ингушетии контролировалась кабардинцами, — продолжает Адам Мальсагов. — По преданию, основатель Назрани Оарца Карцхал за символическую плату арендовал эти земли у кабардинского князя, установив сроком аренды время, пока не сгниет плетень вокруг поселений. Когда спустя несколько лет кабардинский князь пришел решать дальнейшую судьбу договора, он увидел изгородь из пышно цветущих живых акаций. Оценив смекалку Карцхала («карцхал» в переводе с ингушского — «колючка», «акация»), князь оставил земли ингушам. Поэтому акация считается символом Назрани.

В этих же местах располагалась боевая башня Овлур-гала (башня Овлура). Царские власти решили, что такому объекту не место рядом с крепостью, и в 1905 году взорвали башню. Ингушский ученый Дошлуко Мальсагов, исследуя «Слово о полку Игореве», обратил внимание на одного из персонажей «Слова» — половца Овлура, который помог Игорю бежать из плена. Так что, возможно, у Назрани есть и такая связь с русской историей.

— К сожалению, сейчас крепость разрушается, холм застраивается жилыми домами, внутри крепости постоянно идут строительные работы. Сквозь эту застройку крепость уже не просматривается. Современное ингушское общество разрушает собственную историю. Давайте прекратим это делать, — говорит Адам Мальсагов. — Давайте сохраним Назрановскую крепость как ценный объект исторического наследия для будущих поколений.