«Дети просили не убивать их»
Сразу после победы в 1945 году советские спецслужбы начали охоту на пособников фашистов, работавших на оккупационную администрацию и части СС. По приказу немецкого начальства полицаи и каратели убивали мирных жителей — женщин, детей и стариков. Кто-то из них ушел вместе с немцами и затерялся в послевоенной Европе, кого-то предали полевому суду сразу после прихода Красной армии, а кто-то сумел вернуться к прежней жизни, но с выдуманными именами и биографиями. Некоторые из коллаборационистов настолько вжились в новые личности, что претендовали на военные награды как фронтовики и рассказывали школьникам о своих подвигах в борьбе с фашистами. Но каждый из них рано или поздно допускал просчет, который заканчивался судом и расстрелом. Историю многолетней охоты на пособников фашистов в СССР вспомнила «Лента.ру».
Отступники из «Синей книги»
Основной период охоты на коллаборационистов, которую вели сотрудники органов безопасности СССР, длился вплоть до 80-х годов XX века. Поисками приспешников нацистов вначале занимался Смерш — легендарное управление советской военной контрразведки, с 1946 года — Министерство государственной безопасности (МГБ), а после 1954 года — КГБ.
Тщательной проверке подвергались репатрианты — возвращавшиеся после войны из зарубежья граждане СССР, а среди местного населения особое внимание уделялось жителям бывшей в фашистской оккупации западной части страны, людям с нестыковками в документах или биографии, а также тем, кто категорически не хотел делиться воспоминаниями о военном времени. В помощь разыскным подразделениям в 1952 году был составлен «Сборник справочных материалов об органах германской разведки, действовавших против СССР в период Великой Отечественной войны 1941-1945 годов», больше известный как «Синяя книга». В ней содержалась ценнейшая информация обо всех предателях.
Пособники нацистов были разделены на две категории — пассивных и активных. К первой относились те, кто в силу обстоятельств сотрудничал с фашистами, но не принимал участия в расправах: уборщицы, водители, повара, переводчики, разнорабочие, механики и рядовые полицаи.
Некоторые представители этих категорий (в основном невоеннообязанные) даже освобождались от ответственности. При этом их все равно ставили на особый учет, они находились под пристальным вниманием сотрудников органов безопасности и не могли продвигаться по службе.
Коллаборационисты в основном работали на стройках, восстанавливая разрушенные во время войны здания и занимаясь подсобным хозяйством.
После 1955 года все они попали под амнистию и были освобождены в связи с указом Президиума Верховного Совета (ВС) СССР от 17 сентября 1955 года «Об амнистии советских граждан, сотрудничавших с оккупантами в период Великой Отечественной войны 1941-1945 годов».
«Дети просили карателей не убивать их»
Совсем другая кара ожидала активных коллаборационистов — палачей, карателей, полицаев и их начальников, которые непосредственно участвовали в расправах с солдатами и мирными жителями. К той же категории относились сельские старосты, помогавшие нацистам в поисках партизан и военнослужащих.
Таких предателей в лучшем случае ожидал длительный тюремный срок, а в худшем — смертная казнь. И именно их поимку советские спецслужбы считали своей первостепенной задачей, ведь преступления коллаборационистов не имели срока давности. Но задача оказалась непростой: многие палачи и каратели пытались выдать себя за пассивных пособников нацистов, скрывая участие в многочисленных расправах.
Пример тому — история зондеркоманды СС «10-а», среди участников которой были и советские граждане. В 1941-1943 годах фашистское формирование под командованием оберштурмбаннфюрера СС Курта Кристмана уничтожило более семи тысяч жителей Краснодарского края — их вешали или умерщвляли в газенвагенах палачи, рекрутированные из местных жителей.
© Курт Кристман Фото: Keystone Pictures USA / ZUMAPRESS.com / Globallookpress.comПервый процесс над пособниками фашистов из «10-а», которая в 1943 году была переименована в «Кавказскую роту», состоялся в том же 1943 году: восьмерых казнили, еще двое получили по 20 лет лагерей. Еще девятерых коллаборационистов искали долгие 20 лет.
Среди задержанных оказался Валентин Скрипкин, который в довоенное время был талантливым футболистом. Правда, болельщики поддерживали Скрипкина лишь до тех пор, пока не увидели своего кумира в белой повязке с надписью Polizei.
Переметнувшись на сторону фашистов, Скрипкин участвовал во множестве карательных операций, а потом с удовольствием потрошил чемоданы расстрелянных или умерщвленных в газенвагенах. Предатель вспоминал, что особенно его обрадовали найденные однажды детские распашонки, которые он отправил жене в Таганрог.
© Казнь осужденных советских коллаборационистов (в том числе членов зондеркоманды СС «10-а») на Краснодарском процессе Кадр: ЦСДФ / Телеканал «Россия»После войны Скрипкин прятался десять лет — до 1955 года, а потом услышал об амнистии и решил легализоваться. Он вернулся в Таганрог и устроился на хлебокомбинат. Но в начале 60-х годов чекисты вычислили преступника и задержали его. По результатам собранных к тому времени доказательств его вины Скрипкин был приговорен к расстрелу.
Со временем его участь разделили и другие полицаи из «10-а», сумевшие легализоваться и неплохо устроиться. Николай Жирухин работал учителем труда, Андрей Сухов был признан ветераном войны и поступил на службу в военизированную охрану, а Валериана Сургуладзе задержали на его собственной свадьбе.
Дело кровавого Графа
Младший сержант Александр Строганов перешел на сторону фашистов в 1942 году — попал в плен, оказался в лагере для военнопленных в деревне Выра Гатчинского района и там дал согласие на сотрудничество с немцами. Строганов был зачислен в карательный отряд германского контрразведывательного органа ГФП-520, которым руководил еще один предатель по фамилии Иванов, сменивший ее на Берг и выдававший себя за князя.
Пользуясь благородной фамилией, Александр настаивал на своем родстве с династией промышленников и помещиков Строгановых, за что и получил кличку Граф. Вскоре он вместе с такими же предателями вступил в ГФП-520 и стал под видом партизана колесить по деревням.
Пособники фашистов старательно входили в образ: один из карателей носил фуражку пограничника, второй — моряцкую тельняшку, а главарь Иванов-Берг ходил в форме красноармейского командира, которую снял с убитого.
Если такие находились, каратели накидывали им на шеи петли, прогоняли по улицам и вешали на деревьях. Некоторых перед смертью зверски пытали, не щадя даже подростков. Жертвами карателей, среди прочих, стали участники группы партизан под руководством коммуниста Павла Носова: они перестали выходить на связь в 1942 году и считались пропавшими без вести.
Как выяснилось позже, Носов со своими бойцами совершил роковую ошибку, приняв карателей во главе с Ивановым-Бергом за бойцов Красной армии. В итоге партизан вычислили и расстреляли.
© Один из пропавших в годы войны партизанских отрядов Кадр: VIANGE / YouTubeПосле войны Строганов сначала бежал в Германию, а затем перебрался в Австрию. Его пособники прикинулись пассивными коллаборационистами и попали под амнистию. Чекисты безуспешно искали Графа вплоть до 1957 года, когда он сам, прослышав об амнистии, не решил вернуться домой в Подмосковье — к жене и дочери.
О своих «подвигах» предатель умолчал: он выдал себя за пленного, которого увезли в Германию и заставили там работать на заводе. Но долго в Подмосковье Строганов не задержался — вскоре расстался с женой и переехал в Армавир. Неизвестно, как сложилась бы его жизнь дальше, но тут в дело вмешалась бывшая разведчица по имени Нина.
Во время войны ее группу поймали фашисты из ГФП-520.
Позже Нина везде сопровождала своего покровителя и присутствовала при многих казнях. Она хорошо помнила зверства, которые творил Строганов, и указала чекистам место захоронения группы партизанов Носова.
Одновременно сотрудники КГБ повторно допросили осужденных участников ГФП-520 — и те сразу же стали «топить» бывших подельников. Благодаря их показаниям, собранным доказательствам и воле случая удалось задержать пятерых приспешников Строганова.
А вскоре настал черед и самого Графа, которого вызвали для дачи показаний в Ленинград: дело вело городское управление КГБ. Оказавшись на допросе, Строганов сначала признал, что был военнопленным в Выре, а после рассказал и о своем преступном прошлом.
Удивительно, но после таких признаний Строганова отпустили в гостиницу — возможно, его раскаяние было настолько убедительным, что чекисты отмели мысль о возможном побеге предателя. Но Граф все же попытался сбежать — его задержали на окраине Ленинграда. Суд приговорил Строганова и двух его подельников к 15 годам лишения свободы. Еще двое бывших участников ГФП-520 получили высшую меру наказания — расстрел.
По следам Тоньки-пулеметчицы
История знает случаи, когда в годы Великой Отечественной войны на сторону врага переходили и советские женщины. Но по степени жестокости никто из них не мог сравниться с Антониной Макаровой по кличке Тонька-пулеметчица. За годы пособничества немцам Макарова расстреляла более 1,5 тысяч человек в селе Локоть Брянской области. Причем среди ее жертв были не только партизаны, но и женщины с детьми.
Макарова — жительница Подмосковья — в 20 лет добровольно пошла на фронт, почти сразу попала в плен к немцам и оказалась на Брянщине. Там фашисты отправили ее расстреливать пленников из пулемета «Максим», за каждый расстрел она получала 30 марок.
Бездушие Макаровой поражало: если она замечала на будущей жертве красивое платье, то стреляла в голову, чтобы не повредить вещь, которую потом снимала и носила.
Незадолго до того, как в Локоть пришли советские войска, немцы отправили Макарову в концлагерь. После освобождения она придумала себе легенду, что была медсестрой на фронте, — это позволило ей обзавестись военным билетом и перебраться в Кенигсберг.
Вскоре она вышла замуж, взяла фамилию Гинзбург и вместе с мужем перебралась в белорусский город Лепель, где устроилась работать швеей. В свободное время Тонька-пулеметчица выступала перед школьниками и рассказывала о подвигах медсестер на войне.
Советские спецслужбы искали преступницу больше четверти века, причем поиски несколько раз приостанавливались. В 1965 году дело Тоньки положили на полку из-за поступившей информации, что в 1943 году Макарову якобы расстреляли после того, как она заразила фашистов венерической болезнью. Но спустя некоторое время выяснилось, что к пулеметчице расстрелянная женщина не имеет никакого отношения, и дело возобновили.
© Антонина Макаровна Гинзбург (Макарова) Фото: Russian7.ruПоиски военной преступницы усложнял казус, связанный с ее фамилией. При рождении Тонька-пулеметчица была Антониной Макаровной Парфеновой, но в школе ее почему-то записали как Макарову — по имени отца. Эта ошибка пошла дальше, и Антонина Парфенова стала Макаровой и в паспорте, и в комсомольском билете. Ее родители ошибку почему-то не исправили. Из-за этого чекисты долгое время не могли найти родственников бывшей коллаборационистки.
Но и фамилия Макарова стала известна следствию только после задержания начальника локотской тюрьмы, который пролил свет на таинственную личность Тоньки-пулеметчицы. В ходе ее поисков были проверены 250 женщин — тезок и однофамилиц карательницы, причем к их опознанию привлекли уцелевших свидетелей расстрелов. Но на след преступницы выйти так и не удалось.
В 1976 году родственники Макаровой объявились сами: некий Парфенов обратился в органы за разрешением на выезд за границу. Изучив его анкету, чекисты обратили внимание на то, что у заявителя есть родная сестра Антонина Макарова. Вызванный на допрос Парфенов сообщил, где она живет.
По некоторым данным, одним из первых карательницу опознал ее бывший любовник — полицай, которого специально для этого этапировали из лагеря.
Тонька-пулеметчица призналась во всех преступлениях, рассчитывая на смягчение приговора. О содеянном преступница не сожалела: ее волновало лишь то, как она будет жить в Лепеле после возвращения из лагеря. Впрочем, эти волнения оказались напрасными: 20 ноября 1978 года суд вынес Антонине Макаровой смертный приговор, который был приведен в исполнение год спустя.
Макарова стала одной из трех женщин, расстрелянных в СССР в послесталинскую эпоху, наряду со спекулянткой Бертой Бородкиной по кличке Железная Белла и отравительницей Тамарой Иванютиной.
«Живые, отомстите за нас»
Молодежная подпольная организация «Молодая гвардия», в состав которой входило около ста юношей и девушек, была сформирована в 1942 году в оккупированном фашистами городе Краснодоне Ворошиловградской области Украинской ССР. Главной целью подпольщиков была борьба с немцами и помощь Красной армии.
В начале декабря 1942 года молодогвардейцам удалось поджечь «черную биржу» — здание, где хранились списки людей, которых фашисты планировали переправить в Германию в качестве рабской силы. Таким образом комсомольцы спасли около двух тысяч земляков.
Однако этим планам не суждено было сбыться из-за нелепого стечения обстоятельств. В самом начале 1943 года молодогвардейцы напали на телегу с новогодними подарками для фашистов.
Двое молодогвардейцев — Виктор Третьякевич и Евгений Мошков — попытались продать добычу на местном рынке, но попались немцам. Те не сразу поняли, кто оказался у них в руках, и после допроса решили выпороть задержанных и отпустить.
© Виктор Третьякевич Фото: Molodguard.ruНо тут в дело вмешался тайный фашистской осведомитель, местный житель Василий Громов — задержанные приходились приятелями его пасынку Геннадию Почепцову, участнику «Молодой гвардии». Громов без труда расколол Почепцова — тот выложил отчиму все, что знал о подпольщиках, назвав почти все их имена.
Эту информацию Громов донес фашистам. В Краснодоне начались массовые аресты: молодогвардейцев ловили и доставляли в полицию, где пытали — выкручивали руки, вырезали на лице и теле звезды, выкалывали глаза, отрезали уши, загоняли иголки под ногти.
Особенно зверствовал бывший адвокат, фашистский приспешник Михаил Кулешов, которому было поручено вести дело. Он ненавидел брата Третьякевича и долго истязал молодогвардейца, но тот выдержал все пытки и не сдал товарищей. Но Кулешов все равно выставил его предателем партизан.
Ожидая казни в камерах, измученные молодогвардейцы писали послания на стенах. Одно из них гласило: «Живые, отомстите за нас». Во второй половине января — начале февраля были расстреляны 57 участников «Молодой гвардии». Тела 43 из них были сброшены в 58-метровую шахту. Некоторые из них в тот момент были еще живы.
Тогда перед судом предстали Кулешов, Громов и Почепцов, которых приговорили к смертной казни.
Однако в ходе расследования было установлено, что в расправах над партизанами участвовали около 70 человек, в том числе краснодонцы, которые бежали из города перед приходом Красной армии. Всех фашистов, причастных к казням, советские спецслужбы нашли в 1945 году в лагерях для военнопленных, они получили от 15 до 25 лет лишения свободы.
И такой же срок — 15 лет за решеткой — едва не получил полицай Василий Подтынный, активный участник издевательств над молодогвардейцами. Сотрудники госбезопасности искали его около 16 лет, а Подтынный ближе к концу войны сумел подделать документы и примкнуть к Красной армии.
После 1945 года он осел в Сталинской области (ныне территория Украины и ДНР), работал в совхозе, со временем стал председателем, женился и завел детей. Предатель уже уверился в своей безнаказанности, но в 1959 году в его совхоз для закупки скота прибыла делегация из Краснодонского района, и один из прибывших узнал в председателе совхоза мучителя молодогвардейцев.
© Участники «Молодой гвардии» Фото: Газета «Комсомольская Правда» / WikimediaПодтынного арестовали. Благодаря его показаниям был реабилитирован партизан Виктор Третьякевич, который до той поры считался предателем. По первому приговору Подтынный получил 15 лет лагерей, но позже его дело было пересмотрено с формулировкой:
«Суд не учел тех обстоятельств, что осужденный, будучи офицером Советской армии, изменил Родине и добровольно поступил в карательные органы немецких оккупантов».
Подтынного приговорили к расстрелу, который привели в исполнение в 1960 году.
Его участь разделил еще один предатель — каратель Иван Мельников, который тоже пытал и расстреливал молодогвардейцев. До войны Мельников работал шахтером, а после появления в Краснодоне фашистов переметнулся на их сторону.
После освобождения города перебежчик ушел с немцами и даже поступил на службу в вермахт. Позже, в Молдавии, каратель попал в советский плен, но сумел всех обмануть и убедить в своей невиновности.
Мельников поступил на службу в одно из пулеметных подразделений Красной армии, был ранен в бою и получил медаль «За отвагу». А после войны бывший палач обосновался в Одесской области, стал колхозником и был немало удивлен, когда на пороге его дома появились чекисты, которым все же удалось его разоблачить. Мельникова казнили в начале апреля 1966 года в Киеве.
«Согнанные в сарай женщины и дети были расстреляны»
22 марта 1943 году в Белорусской ССР произошла страшная трагедия: силами карателей из 118-го батальона шуцманшафта и батальона СС «Дирлевангер» были сожжены и расстреляны 149 жителей деревни Хатынь, в том числе 75 детей. Поводом для расправы стало то, что в деревне ночевали партизаны из отряда Василия Воронянского, известного как дядя Вася.
22 марта партизаны обстреляли карателей из 118-го батальона и убили шеф-командира Ганса Вильке. В отместку фашисты решили сжечь всех жителей Хатыни, обвинив их в пособничестве партизанам. Помимо немцев в состав 118-го батальона входили и коллаборационисты, 13 из которых в 1961 году приговорили к смертной казни.
А вот начальнику штаба Григорию Васюре и командиру взвода Василию Мелешко, принимавшим активное участие в уничтожении жителей Хатыни, поначалу удалось уйти от правосудия.
© Хатынь, предположительно 22 марта 1943 года Фото: Polkszao.ruМладший лейтенант Мелешко попал в плен в первый день войны 22 июня 1941 года и, оказавшись в концлагере, сразу же согласился сотрудничать с немцами. В составе 118-го батальона шуцманшафта Мелешко был переброшен в Белоруссию для борьбы с партизанами.
Помимо расправы в Хатыни каратель не раз участвовал в расстреле мирных жителей. Так, при непосредственном участии Мелешко была учинена расправа над жителями деревни Осови, подобная той, что была в Хатыни. В результате погибли 78 человек.
Для этого они сформировали 2-й украинский батальон имени Тараса Шевченко, который позже включили в состав Французского иностранного легиона. Вернувшись из-за рубежа, Мелешко пытался скрыть свою службу у фашистов, но был арестован.
Однако самые кровавые факты биографии перебежчика от чекистов ускользнули: в 1949 году Мелешко получил 25 лет тюрьмы, отсидел шесть лет и освободился по амнистии. После этого он поселился на хуторе в Ростовской области и стал главным агрономом.
В 70-х годах размещенную в газете фотографию агронома Мелешко случайно увидел один из выживших жителей Хатыни. Признав в передовике производства палача, свидетель поспешил в органы. Мелешко арестовали и в 1974 году заново судили, приговорив к смертной казни. Каратель до последнего отрицал свое участие в расстреле жертв.
Григорий Васюра тоже успел отсидеть после войны и после амнистии поселился в Киевской области. Несмотря на свое прошлое, Васюре удалось сделать неплохую карьеру и выбиться в председатели крупного совхоза. Каратель строил из себя невинную жертву советского режима и убеждал всех, что отсидел лишь потому, что побывал в плену. Так же как «героическая медсестра» Макарова, Васюра не раз выступал перед школьниками с рассказами о войне.
© Григорий Васюра Фото: Центральный архив КГБПалача в итоге сгубили жадность и наглость: в 1985 году он прослышал, что в связи с грядущим 40-летием Великой Победы всем ветеранам дают ордена Отечественной войны II степени, и подал прошение. Изучая биографию потенциального орденоносца, чекисты обратили внимание на существенные нестыковки: к примеру, во время войны «ветеран» числился пропавшим без вести.
Спецслужбам стоило огромного труда доказать причастность Васюры к карательным операциям в Белоруссии — свою роль сыграли показания Мелешко, которые он дал перед расстрелом. Кроме того, выяснилось, что Васюра также был карателем в Бабьем Яре, где погибли больше ста тысяч человек.
Присутствующие на судебных слушаниях свидетели зверств Васюры хотели линчевать карателя, причастность которого к гибели 360 человек следствию доказать удалось. 72-летний Васюра был расстрелян в октябре 1987 года, став последним казненным хатынским палачом.