Карательная история
На днях парламент Латвии принял официальное заявление о недопустимости искажения истории Второй мировой войны. Между тем Рига уже давно придерживается политики двойных стандартов, когда речь заходит о событиях середины ХХ века. 20 лет назад в стране, где устраивают шествия бывшие легионеры СС, прошла серия судебных процессов над советскими ветеранами. Самым громким стало дело партизана Василия Кононова. Суд признал его виновным в расправе над мирными жителями и отправил в тюрьму за военные преступления. Обвиняемый в свою очередь настаивал, что убитые сотрудничали с нацистами, повинны в смерти советских партизан, а их казнь была военной операцией. Подробности этого дела вспомнила «Лента.ру».
Пролог. Трагедия в Малых Батах
Морозным вечером 28 февраля 1944 года в крохотную деревеньку Малые Баты с населением всего три десятка человек, затерявшуюся в лесах Латгалии, зашел отряд советских партизан под командованием майора Чугунова. Помимо бойцов-мужчин, в состав группы входили две женщины — радистка и санитарка. Одна из них несла на руках семимесячного ребенка.
Чугунов не собирался останавливаться и контактировать с местными, но его люди устали, промокли и замерзли. Командир постучался в дом семейства Крупников. Хозяин принял гостей приветливо, накормил и положил отдохнуть в овине. Уставшие партизаны повесили одежду сушиться, а потом улеглись спать. А Крупник, убедившись, что партизаны уснули, побежал к своему знакомому — шуцману Бернарду Шкирманту. (Шуцманшафт — «охранные команды», карательные батальоны Третьего рейха, сформированные на оккупированных территориях из местного населения и военнопленных).
Шкирмант приказал Крупнику немедленно доложиться немецкому гарнизону в соседней деревне Голышево. Уже утром партизан незаметно окружили. Жительницы деревни Малые Баты, отвлекая их внимание, носили гостям воду и заверяли, что те в безопасности, а потом бежали к сидящим в засаде шуцманам и рассказывали всю нужную информацию — о положении разведгруппы, о вооружении, о возможных огневых точках.
Выведав все, что нужно, нацисты пошли в атаку. После изнурительного боя гитлеровцы, видя, что партизаны вооружены хорошо и сдаваться не собираются, просто подожгли овин. Людям пришлось выбежать на улицу, где они все полегли под пулеметными и автоматными очередями. А местные забрали одежду убитых и все их вещи. Если верить некоторым рассказам, беременная жена Крупника Текла не погнушалась снять одежду и с мертвого ребенка медсестры — дескать, тому уже не понадобится.
Семья Крупников в награду за верность получила от оккупационной администрации Третьего рейха деньги, новую веялку, 10 килограммов сахара и стройматериалы, чтобы восстановить сгоревший овин. Кроме того, нацисты выдали жителям Малых Бат оружие для самообороны.
По факту пропажи разведгруппы в 7-м партизанском отряде провели дознание и после выяснения всех обстоятельств произошедшего приговорили виновных к смерти. В Малые Баты отправили подразделение из 18 человек под командованием 22-летнего Василия Макаровича Кононова.
Преступление и наказание
Василий Кононов родился в Латгалии, его детство прошло неподалеку от города Лудза. Он учился в деревенской школе, помогал родителям по хозяйству. Семья жила в нужде, а потому юный Василий с энтузиазмом воспринял установление в Латвии в 1940 году советской власти, вступил в комсомол и руководил местным отделением.
В июле 1941 года Кононова призвали в Красную армию, он принял присягу и в течение пяти месяцев обучался на подрывника в Ижевске. На оккупированную территорию Прибалтики он попал в июне 1943 года, местное командование определило новичка в состав 1-й Латвийской партизанской бригады. Василий быстро дослужился до командира группы, а к 1944 году руководил уже целым отрядом. За два года войны Василий Кононов участвовал в уничтожении 14 эшелонов с живой силой и техникой противника, за что был награжден.
© Wikipedia27 мая 1944 года бойцы Кононова, переодевшись в форму латышского легиона «Ваффен-СС», прибыли в Малые Баты. Им удалось ввести в заблуждение местных жителей и застать их врасплох. Партизаны нашли у нескольких мужчин немецкое оружие, запасы патронов к нему и гранаты. Отряд ликвидировал девять человек, которых посчитал виновными в гибели своих товарищей. Среди них было шестеро мужчин и три женщины из семей Крупника и Шкирманта, а также 54-летняя Амвроси Буль, которая им помогала. Не пожалели и ту самую Теклу Крупник, которая к тому моменту находилась на девятом месяце беременности и так и не успела воспользоваться снятой с мертвого ребенка одеждой. Несколько домов сожгли.
Неизвестно, раскаивались ли Крупники и Шкирманты в том, что сдали партизан нацистам. Такие истории были рядовыми в оккупированной Третьим рейхом Прибалтике — в первую очередь потому, что гитлеровцы жестоко наказывали местных за укрывательство советских солдат. В той же Латгалии за помощь красноармейцам поплатились все 200 жителей деревни Аудрини. Их показательно расстреляли в назидание всем остальным. По сравнению с этой расправой трагедия в Малых Батах выглядит совсем местечковой, и о ней наверняка забыли бы. Если бы власти современной Латвии не решили пересмотреть итоги войны.
Запоздалое эхо
Василий Кононов получил повестку в суд как военный преступник в 1998 году. К тому моменту 75-летний бывший партизан давно был на пенсии и имел статус инвалида первой группы. После войны он успел дослужиться до звания полковника милиции в Латвийской ССР и после увольнения в запас даже поработать на охранном предприятии. Но годы и две контузии, полученные на войне, вынудили его уйти на заслуженный отдых.
Латвийское правосудие настаивало, что расправа над жителями Малых Бат была «акцией возмездия, а не военной операцией», потому что никто из убитых не состоял в вооруженных формированиях немецких властей. То, что убитые приняли активнейшее участие в уничтожении партизанского отряда, суд сначала отрицал, сочтя это домыслами Кононова. «Всю эту кровавую карательную историю Латвия выбросила из уголовного дела», — доказывал экс-партизан.
Адвокат Кононова Михаил Йоффе настаивал, что его подзащитный не мог быть субъектом данного состава преступления, так как его действия в 1944 году совершались по законам военного времени. Сам Кононов говорил: «Во время войны любой, кто брал в руки оружие, был твоим врагом. Если ты его не уничтожишь — он убьет тебя». Кроме того, предметом споров стал способ умерщвления тех самых девятерых жителей Малых Бат. Тела некоторых из них сгорели. На этом основании обвинение пыталось доказать, что людей сожгли заживо. В свою очередь Йоффе и Кононов отстаивали другую версию — что сначала убитых все же расстреляли, а уже потом сожгли дома.
В 2000 году Рижский окружной суд приговорил бывшего партизана к шести годам лишения свободы «за геноцид, преступления против человечности», после чего ветерана посадили в тюрьму. Кононов жаловался, что за 20 месяцев отсидки ему только два раза разрешили встретиться с дочерью и не пустили на похороны сына. Позже он рассказывал, что его посадили в одну камеру с людьми, отбывавшими наказание за мошенничество и изначально против него настроенными.
«Конфликты с ними продолжались сутками. Они постоянно пытались меня оскорблять как русского человека. А когда увидели, что меня не сломить, в одну из ночей попытались меня убить. Но я хоть и старик-инвалид, но силенок оказалось побольше, чем у этих негодяев. Двоих я скрутил, а третий предпочел не вмешиваться», — рассказал ветеран.
Не дождался справедливости
После обжалования приговора в апреле 2001 года Верховный суд Латвии освободил Кононова из-под стражи и направил дело на доследование. 3 октября 2003 года Латгальский окружной суд снял с ветерана обвинения в военных преступлениях, но признал его виновным в бандитизме. Судьи пришли к выводу, что смерть мужчин из Малых Бат может считаться необходимой и справедливой по меркам военного времени — под давлением представленных доказательств обвинение уже не могло утверждать, что они были мирными гражданскими. Убийство женщин и сожжение домов однозначно квалифицировали как уголовное деяние. Но в итоге ветерана освободили от наказания, потому что по новой статье у его преступлений истек срок давности.
Прокуратура с этим решением не согласилась и настаивала, что Кононов виновен в военных преступлениях. Она потребовала для него 12 лет лишения свободы. Расследование дошло до Верховного суда, который в 2004 году согласился с позицией обвинения. Однако высшая инстанция посчитала требуемый срок заключения слишком большим и сократила его до года и восьми месяцев. Подсудимого освободили прямо в зале суда, потому что он уже отбыл назначенное наказание в 2000 году.
Ветеран отказался довольствоваться такими итогами разбирательства и опротестовал свою вину в Европейском суде по правам человека. Решение по его делу вынесли 24 июля 2008 года — в ЕСПЧ сочли уголовное преследование неправомерным. Судебное постановление гласит: «При допущении, что смерть трех женщин из Малых Бат была результатом превышения полномочий красными партизанами, суд установил, что, как и в случае шестерых мужчин, решения латвийских судов не содержат указаний точной степени вовлеченности истца в их казни. Таким образом, не было установлено, что он сам убил женщин, или он приказал, или подстрекал своих товарищей сделать это».
Кононову присудили 30 тысяч евро компенсации. Пенсионер тогда радовался, что его победа окончательная и «никаким придиркам не подлежит». Но в январе 2009 года Латвия обжаловала решение суда в Страсбурге, и дело передали на рассмотрение Большой палаты ЕСПЧ. 17 мая 2010 года большинством в 14 голосов против трех Большой палатой было принято решение в пользу латвийских властей. На этот раз суд решил, что Кононов «имел право только арестовать жителей, чтобы затем обеспечить им справедливое судебное разбирательство». Более того, в Европейском суде сочли, что «Кононов проявил запрещенное международным правом предательство и вероломство, переодевшись в немецкую военную форму».
Получив текст приговора Большой Палаты, адвокат Кононова Михаил Йоффе высказал мнение, что Европейский суд фактически поддержал ревизию решений Нюрнбергского трибунала в вопросах действий победителей. Юрист подал запрос на пересмотр решения суда, однако в ноябре 2011-го ему было в этом отказано. Сам Кононов, впрочем, так и не дождался решения — он скончался 31 марта 2011 года на 89-м году.
Процесс Кононова в те годы был не единственным разбирательством над участниками войны, но стал определенно самым громким и вызвал международный резонанс. Некоторые западноевропейские эксперты выразили солидарность с Йоффе и недоумевали по поводу окончательного вердикта ЕСПЧ. Профессор юридического факультета Университета Ниццы Робер Шаврен посчитал, что поддержка точки зрения властей Латвии может иметь серьезные последствия для всего мирового сообщества.
— Главный аргумент обвинения состоит в том, что Кононов без суда и следствия убивал тех, кто сотрудничал с гитлеровцами, — говорил Шаврен. — Но мой дядя, который участвовал в движении Сопротивления, по его рассказам, поступал точно так же. Коллаборационисты уничтожались подпольем без жалости. Таковы были законы военного времени.