Американское зло

Земля вращается вокруг Солнца, времена года сменяются, а провинциальный американец Стивен Эйвери уже больше десятилетия пытается обелить свое имя. Практически всю молодость — 18 лет — он провел в тюрьме за сексуальное насилие, которого не совершал, пока его непричастность не доказали с помощью анализа ДНК. Случай, выставляющий напоказ несовершенства правовой системы США, привлек всеобщее внимание, моментально сделав из мужчины героя — и жертву правосудия. Но так же быстро он превратился в изгоя, лгуна и монстра: всего через два года Эйвери обвинили в жестоком убийстве. Однако он твердо уверен: его подставили. Второй раз в жизни — и вновь по-крупному. «Лента.ру» изучила историю героя нашумевшего сериала «Создавая убийцу» (Making a Murderer) и попыталась разобраться в неоднозначных фактах.

Обычная жизнь обычного человека

Он заманил беззащитную девушку в дом, привязал к кровати, перерезал ей горло. Она была еще жива, когда он оттащил ее в гараж и выстрелил ей в голову. Потом ее труп был сожжен на заднем дворе дома. Именно это, по версии американских властей, сделал обычный житель штата Висконсин Стивен Эйвери. Впрочем, ничто в его жизни таких страстей не предвещало.

Стивен родился в семье Аллана и Долорес Эйвери в июле 1962 года в городе Манитовок на севере США. Большая часть местного населения занимается сельским хозяйством, а его родители стали владельцами огромной автосвалки за пределами города. На ее окраине они и жили.

Стивен посещал государственные школы, причем начальная была для детей с замедленным развитием. У него была плохая успеваемость, а средний IQ, судя по тестам, не превышал 70. Помимо него в семье было еще трое детей: старший брат Чак, младший Эрл и сестра Барбара (Барб).

Местные считали Эйвери маргиналами: они были плохо образованы, сразу после школы начинали работать, не участвовали в общественной жизни, да и занимались делом, не требующим огромного умственного труда. В Манитовоке даже поговаривали, что члены этой большой семьи, которая не ограничивалась Алланом, Долорес и их детьми, иногда спали друг с другом.

Стивен же, по словам родственников, был абсолютно безобидным, счастливым и веселым человеком, и это знали все, кто с ним близко общался. «Но, думаю, люди из внешнего мира считали его лишь одним из Эйвери. Видели в нем нарушителя спокойствия: “Вон еще один Эйвери, от них одни неприятности”», — рассказывала его двоюродная сестра Ким Дукат.

Стивен и вправду несколько раз попадался на нарушениях закона. В 1981 году, когда ему было 18 лет, они с друзьями от нечего делать залезли в бар, вынесли оттуда 14 долларов мелочью, 12 банок пива и пару сэндвичей. За это Эйвери отсидел в тюрьме десять месяцев и вышел условно-досрочно.

Через пару лет его признали виновным в жестоком обращении с животными. Стивен рассказывал, что дурачился с друзьями, и в какой-то момент бросил кота над костром, тот загорелся и погиб. По официальным же документам, животное специально кинули в огонь, полив перед этим бензином и маслом. За произошедшее Эйвери вновь отправили за решетку — до августа 1983-го.

Между этими делами Стивен познакомился, а в 20 лет женился на матери-одиночке Лори Матиесен. В следующие три года на свет появились четверо их детей. Эйвери очень жалел, что был в тюрьме и пропустил рождение первой дочери. После выхода на свободу он намеревался жить спокойной жизнью и воспитывать детей, однако судьба уготовила ему другое.

Неприязнь важнее алиби

В 1985-м жизнь Стивена сделала крутой поворот. В начале года его кузина Сандра Моррис подала жалобу в полицию, заявив, что он на своем автомобиле столкнул ее машину с дороги, а затем угрожал оружием. Эйвери пояснил, что на самом деле после небольшого столкновения машину двоюродной сестры всего лишь занесло, и она остановилась. Однако признал, что столкнул Сандру с дороги и наставил на нее незаряженное ружье.

На этот поступок его толкнуло то, что кузина распускала о нем скабрезные слухи. Она рассказывала, что однажды Стивен выбежал на дорогу к ее машине и начал яростно мастурбировать, стоя перед капотом. А еще он якобы занимается сексом с женой прямо на лужайке около дома. Через много лет Моррис признается, что ничего не говорила про секс на лужайке, а к ее капоту Стивен не приближался — просто выбежал полуголый на проезжую часть. Однако тогда полиция взялась за это дело очень рьяно.

Причина, впрочем, лежала на поверхности: муж Сандры в 1985-м был помощником шерифа округа Манитовок, и оба супруга недолюбливали Стивена, не скрывая этого. Для стражей порядка он буквально олицетворял все свое проблемное семейство. В итоге его обвинили в угрозе безопасности с проявлением развратных намерений и незаконном владении огнестрельным оружием. До суда Стивен вышел под залог; в июле того же года у него родились сыновья-близнецы, а уже через шесть дней после этого его арестовали по подозрению в сексуальном насилии.

Мужчина в кожаной куртке

Жертвой преступника, которым полиция сразу сочла Эйвери, стала Пенни Бёрнсен, которую считали идеальным жителем Манитовока. У нее было хорошее образование, они с мужем заправляли несколькими местными ресторанами — семья была достаточно состоятельной и влиятельной.

29 июля Пенни вышла на пробежку на берег озера Мичиган и заметила странного мужчину: в 30-градусную жару он был одет в черную кожаную куртку. Когда женщина возвращалась назад, незнакомец преградил ей путь, схватил ее и поволок в прибрежный лес. Там он попытался ее изнасиловать, но у него ничего не получилось, тогда он принялся бить ее по лицу и душить, затем бросил умирать и скрылся. Пенни успели найти и оказать ей помощь.

Устанавливать обстоятельства произошедшего в больницу приехала представитель полиции, которая была близкой подругой «пострадавшей от действий Эйвери» Сандры Моррис, работала в полиции с ее мужем и жила буквально через дорогу от Эйвери. Она тоже не испытывала к нему симпатии — возможно, поэтому при беседе с Пенни она заметила, что действия и описание преступника «очень похожи на Стивена».

В то время патрульным в полиции был Арланд Эйвери — дядя Стивена. По его словам, для этого дела заместитель шерифа сделал рисунок преступника не с показаний пострадавшей, а со старого тюремного снимка его племянника. Получившееся изображение показали Бёрнсен, и она узнала в нем нападавшего. Позднее ей принесли оригинальное фото вместе со снимками других людей, и она выбрала кадр с Эйвери. В итоге и на процедуре опознания вживую женщина указала на него.

Однако Стивен ни по каким параметрам не подходил к изначальному описанию преступника. У него был другой вес и рост, голубые, а не карие глаза, волосы пусть и совпадали по цвету — песочные, — но уж точно не были длинными, отличалась и комплекция. Кроме того, его внешний вид в июле 1985-го явно отличался от того, что был на снимке двухлетней давности и «фотороботе». Несмотря на это Стивена взяли под стражу.

«Когда меня арестовали, шериф сказал: “Теперь я достал тебя”. Все остальные полицейские ничего не могли поделать. Никто не мог. Вся власть была в его руках», — рассказывал Стивен. Его не внесли в список задержанных, поэтому незаконно лишили права сделать телефонный звонок и общаться с защитником. «По-моему, дело Бёрнсен было своеобразным продолжением дела Моррис», — отмечала его адвокат.

Окружающие тогда верили, что Эйвери совершил преступление. Они полагали, что он вырос в неблагополучной семье, а значит — насилие стало частью его жизни, поэтому он начал вымещать злобу на женщинах.

Однако не все были столь единодушны: полицейские говорили шерифу, что по этому делу арестовали не того человека, и нужно обратить внимание на местного жителя по имени Грегори Аллен. Тот настолько часто совершал правонарушения сексуального характера, что круглосуточно находился под наблюдением полицейского департамента округа, о его действиях докладывали по 14 раз в день. Но во второй половине дня 29 июля офицеров, следивших за ним, вызвали на другие расследования, так что во время нападения слежка за мужчиной не велась.

Подчиненные окружного прокурора, знавшие Аллена, подтверждали: и описание преступника, и почерк преступления указывают на него. Однако ни он, ни шериф не приняли во внимание их слова, фото Аллена даже не показывали пострадавшей. Во время разбирательства также выяснилась небольшая интимная подробность: Бёрнсен рассказала, что у напавшего на нее мужчины было белое нижнее белье. Эйвери же не носил нижнего белья в принципе.

У Стивена было около двух десятков свидетелей, подтверждающих его алиби в тот день до минуты. Сначала он заливал бетон на свалке вместе с семьей, потом поехал с сестрой в карьер, где их машина застряла. Позднее Эйвери с женой и детьми отправились на автомойку и в магазин (у них даже был чек) в город Грин-Бей в соседнем округе, примерно в 40 километрах от Манитовока. А вечером они с братом что-то ремонтировали дома.

Бёрнсен во время разбирательств несколько раз была не уверена в правильности данных, однако на суде заявила, что преступником точно был Эйвери. В итоге показания свидетелей защиты не приняли во внимание. Стивена приговорили к 32 годам заключения за насильственные действия сексуального характера, попытку убийства и незаконное лишение свободы.

Половина жизни ни за что

Стивен сел в тюрьму в 23 года. Первые шесть лет он параллельно отбывал два срока — его также признали виновным по делу Сандры Моррис. Эйвери поддерживали родители, мать навещала его во всех тюрьмах, куда его переводили, часто привозила с собой его детей.

В то время его отношения с женой переживали кризис. Лори рассказывала супругу, что ей сложно справляться с сыновьями и дочерьми, что она больше ничего не хочет. «В один из дней я убью твоих детей. Я серьезно. Я ненавижу их и тебя», — говорилось в одном из ее писем. В ответ Эйвери оскорблял ее и даже несколько раз грозился убить, если она не будет заботиться о детях. Это продолжалось примерно три года, в итоге супруги развелись, Стивена лишили родительских прав и ограничили его право видеться с детьми. Чтобы отвлечься, в тюрьме он время от времени ремонтировал машины.

У него не было шанса на условно-досрочное освобождение: по законам штата Висконсин для этого необходимо признать свою вину, а Стивен настаивал на своей невиновности. До 1994 года все его попытки обжаловать вердикт отклонялись. Адвокаты твердили: нужны новые, ранее неизвестные суду факты, чтобы дело рассматривалось заново.

Во время разбора коробок с архивными материалами защитники обратили внимание на образцы соскобов из-под ногтей жертвы несостоявшегося изнасилования. В 1985 году анализ ДНК был не очень распространен, но через десять лет технология уже позволяла разделить все население планеты на несколько групп по аллелям. Материалы отправили на экспертизу, и выяснилось, что аллели Эйвери и Бёрнсен совпадают, но при этом в соскобе присутствовал материал, принадлежащий кому-то еще.

Эти данные предоставили суду, однако у адвокатов ничего не получилось: судья постановил, что необходимо точно выяснить, чье ДНК выявили тесты. Ведь под ногтями у пострадавшей могли быть частички кожи мужа, докторов или обнаруживших ее людей. Утверждение было спорным: женщина не сообщала, что царапала кого-либо, кроме преступника.

Несмотря на то что доступные адвокатам методы закончились, а апелляции отклонялись, Эйвери не признавал свою вину. И в 2001 году его делом занялась висконсинская правозащитная организация «Невиновность». На этот раз в криминалистическую лабораторию на повторное исследование отправили и другие вещдоки. Среди материалов оказались 13 лобковых волос, собранных с жертвы во время первого обследования. Они-то в итоге и стали ключевым доказательством.

У 11 волосков не было корней, поэтому они не подходили для тестов. Еще один был женским, так что исход зависел от последнего. Детальный анализ показал, что он не принадлежал Стивену. Эксперты на всякий случай прогнали через базу данных полученные результаты ДНК. Тут-то и нашлось совпадение. Оказалось, что на теле Бёрнсен был лобковый волос Грегори Аллена — того самого подозрительного жителя Манитовока, на которого советовали обратить внимание местные полицейские. Эйвери был оправдан.

Как рассказывали сотрудники окружной прокуратуры, когда об этом сообщили бывшему главе ведомства, тот отреагировал холодно: спросил лишь, отрабатывалась ли такая версия и есть ли о ней сведения в материалах дела. Вероятно, все эти годы он подозревал или точно знал, что преступник — другой человек.

Неправомерное заключение привлекло широкое внимание общества, Стивен стал знаменитостью, о нем начали снимать сериал. Эйвери оказался на свободе 11 сентября 2003 года — спустя 18 лет. К тому времени ему исполнился 41 год, за решеткой он провел практически половину своей жизни.

А судьи кто?

После произошедшего генпрокуратура штата Висконсин начала проверку прокуратуры округа Манитовок и местного полицейского департамента. Специальные агенты допрашивали всех причастных к делу Эйвери. В их отчетах, в частности, говорилось: в действительности расследование практически не проводилось, шериф был заинтересованной стороной.

Казалось, кого-то неизбежно привлекут к уголовной ответственности, однако итоговое заявление генпрокурора было совершенно беззубым: «Мы не нашли состава преступления в действиях должностных лиц или признаков халатности при проведении следствия. Нарушений юридической этики допущено не было». Самым серьезным проколом сочли игнорирование предоставленной полицейскими информации об Аллене. Виновные в том, что Эйвери ни за что отсидел 18 лет, не понесли никакого наказания.

Разочарованный Стивен решил добиваться справедливости: подал гражданский иск против округа Манитовок и против окружных шерифа и прокурора — к тому времени уже бывших. Он намеревался отсудить астрономическую сумму в 36 миллионов долларов: по миллиону за каждый год в тюрьме, остальное — за моральный ущерб.

В то же время в законодательном собрании Висконсина решили усовершенствовать систему правосудия и снизить число несправедливых осуждений. Предлагаемые поправки, в частности, касались хранения вещдоков и принципов допроса подозреваемых и свидетелей. Забегая вперед: проект, получивший имя Эйвери, был принят и подписан в 2005 году.

Законодатели также работали над суммой компенсации, положенной за незаконное осуждение. Тогда власти могли выплачивать по пять тысяч долларов за каждый год, парламентарии же хотели увеличить эту сумму в пять раз. При таком раскладе Стивен должен был получить 450 тысяч, деньги позволили бы ему поддерживать рассмотрение гражданского иска против округа столько, сколько требовалось бы. Казалось, будущее было безоблачным.

Осенью 2005 года во время следственных действий выяснилось интересное обстоятельство. Оказалось, что еще в 1995-м в полицию Манитовока из соседнего округа Браун позвонил полицейский детектив и рассказал, что один из задержанных признался: несколько лет назад в Манитовоке он совершил нападение, а сидит за это кто-то другой.

Тогда звонок принял полицейский Эндрю Колборн. Он сообщил об этом шерифу, и тот велел сотруднику не лезть не в свое дело, потому что преступник уже пойман и осужден. В итоге никаких рапортов в связи с этим звонком не было в течение восьми лет — до 2003-го, когда Колборна и его начальника лейтенанта Джеймса Ленка попросил об этом новый шериф.

Адвокаты Стивена назвали всплывшие факты умышленным сокрытием информации. По их словам, власти округа в это время уже понимали, что разбирательство будет не в их пользу. Тогда же страховые компании, чьими полисами покрывались убытки округа, шерифа и прокурора, заявили, что в этом гражданском деле страховка на них не распространяется. Это значило, что нести расходы по возмещению должны сами ответчики.

В семье Эйвери считали, что власти не станут выплачивать огромную компенсацию в 36 миллионов и что-нибудь придумают. Предчувствие их не обмануло. Иск в результате будет урегулирован в 2006 году, однако к этому времени у Стивена будут куда большие проблемы.

Ночь на Хеллоуин

После освобождения Эйвери работал на автосвалке, практически все свое время проводил с семьей, мечтал крепко встать на ноги. Он познакомился с женщиной, они начали жить вместе. У его подруги были проблемы с алкоголем, ее несколько раз арестовывали за нетрезвое вождение. Стивен даже признавался, что они ссорились из-за этого. В целом же он считал, что у него в жизни все нормально, и собирался назначить день свадьбы после того, как его возлюбленная отбудет очередное наказание за пьяную езду.

Однако все изменилось осенью 2005 года. 3 ноября в полицию подали заявление о пропаже 25-летней женщины-фотографа автожурнала Auto Trader Терезы Холбак. Выяснилось, что в последний раз ее видели 31 октября. В тот день девушка заезжала в несколько мест, и последним оказалась автосвалка Эйвери. Там она сфотографировала минивэн сестры Стивена — семья выставляла его на продажу.

Эйвери рассказывал, что Холбак сделала снимки и уехала, а когда полиция впервые приходила к нему, то проверила его дом, но ничего подозрительного не заметила. Однако темно-зеленую Toyota RAV4 Терезы, частично скрытую ветками и досками, через несколько дней нашли возле пруда на автосвалке. После этого на территории начали обыск, семью Эйвери не пускали домой более недели.

Стивен утверждал, что полицейские вновь хотят обвинить его в чем-то, чего он не совершал, чтобы властям не пришлось удовлетворять гражданский иск и платить 36 миллионов долларов. Кстати, из-за продолжавшегося разбирательства и конфликта интересов местные власти передали дело Кену Крацу — прокурору соседнего округа, где проживала Холбак. В итоге стражи порядка из Манитовока отвечали за техническое обеспечение коллег, действовать в одиночку им запрещалось. Впрочем, они продолжали принимать участие в оперативных действиях.

Во время длительных поисков в спальне Стивена нашли ключ от машины Холбак, а в яме для костра на заднем дворе дома — ее сожженные останки. Кроме того, в бочке неподалеку оказались ее сгоревшие телефон и камера. Анализ ДНК также показал, что кровь, пятна которой обнаружили внутри ее автомобиля, принадлежала Эйвери. При очередном обыске в его гараже найдут пулю, на которой окажется ДНК девушки.

Алиби Стивена на вечер 31 октября строилось на показаниях его 16-летнего племянника. Молодой человек рассказывал, что видел, как Тереза уехала, а вечером вместе с дядей собирал на свалке мусор, который они затем сожгли. Однако позднее на допросах, проходивших без присутствия адвоката или родственников, подросток подтвердил, что помог дяде изнасиловать девушку, привязанную к кровати наручниками и кандалами в спальне трейлера, а затем они перерезали ей горло. Согласно его показаниям, потом в гараже Стивена они выстрелили ей в голову, разрубили тело на куски и сожгли на заднем дворе.

Эйвери был арестован и обвинен в убийстве первой степени (как в США называется заранее спланированное умышленное убийство), похищении, сексуальном насилии и расчленении тела. Под стражу взяли и Стивена, и его племянника. Во время расследования адвокат подростка был отстранен. Как выяснилось, он разрешил следователям допросить школьника в свое отсутствие, а также настаивал на признании им своей вины. И это учитывая, что мальчик заявлял, что не совершал преступления. Кстати, IQ молодого человека был чуть ли не ниже дядиных 70, его признали очень внушаемым.

На досудебных слушаниях в январе 2007-го со Стивена сняли обвинения в похищении и сексуальном насилии, строившиеся на показаниях племянника: были подозрения, что тот дал их под давлением. Весной того же года Эйвери признали виновным в преднамеренном убийстве и незаконном хранении огнестрельного оружия, но оправдали по обвинению в расчленении трупа. Через несколько недель его приговорили к пожизненному заключению без возможности условно-досрочного освобождения.

Дело племянника рассматривалось отдельно. Подросток отказался от своих показаний и заявил, что его принудили рассказать и нарисовать нужное следователям. Он добавил, что вычитал кровавые подробности в книге. Несмотря на это, его осудили за убийство, изнасилование и расчленение трупа и приговорили к пожизненному заключению с правом на условно-досрочное освобождение в 2048 году.

Пруф или не было

Казалось бы, дело раскрыто, вина доказана, преступники за решеткой. Однако в этой истории множество нестыковок и странностей: появление улик, следы крови, действия и показания свидетелей и даже состав жюри присяжных.

Во время следствия со Стивеном работали адвокаты Джером Батинг и Дин Странг, которых он нанял на полученные 400 тысяч долларов компенсации по гражданскому иску. Они настаивали, что их подзащитного подставили, а главные доказательства его вины — ключ от машины жертвы и кровь в ее автомобиле — подкинули полицейские Колборн и Ленк, те самые, которые десять лет назад проигнорировали телефонный звонок из соседнего округа.

Было непонятно, например, почему ключ нашли на полу в спальне Эйвери только тогда, когда в дом зашел подчиненный шерифа Манитовока. Адвокаты утверждали: тот зашел в дом и почти сразу нашел ключ, при том что несколько обысков до этого результатов не давали, — наверняка улику подбросили. Обвинение пояснит: ключ выпал из-за стенки тумбочки, которую следователь подвинул. На ключе найдут ДНК Стивена.

Спустя много лет с этим не согласится и адвокат Кэтлин Зелльнер, которая специализируется на делах несправедливо осужденных людей. Она взялась за дело Эйвери и вместе с командой и экспертами проводит многочисленные эксперименты. В частности, они пытались воспроизвести выпадение ключа от машины из тумбочки и сошлись на том, что это было невозможно.

Адвокаты также ставили под сомнение тот факт, что кровь в RAV4 была оставлена Эйвери. Батинг и Странг обнаружили вскрытую коробку с уликами по делу о нападении на Пенни Бёрнсен, в которой хранился флакон с кровью Стивена, взятой в 1996 году. Его крышка оказалась проколота. Юристы пытались доказать, что именно эту кровь оставили в машине, чтобы подставить их клиента. Однако анализ не выявил следов консерванта, который используют для сохранения материала в архивных пробирках. Впрочем, и эту экспертизу поставили под сомнение.

Адвокат Кэтлин Зелльнер позднее решила экспериментально доказать, что кровь Стивена в автомобиле убитой Холбак оставил не он сам, а жидкость была не из проколотого флакона. Ее доводы основывались на рассказе Эйвери: в один из дней он сильно порезал палец и капал кровью в раковину, а потом ушел, не смыв ее, но когда вернулся — раковина оказалась чистой, а родственники заявляли, что ничего не трогали.

«Эксперименты показали, что кровь в RAV4 подкинули. Мы не говорим, что это сделали копы, это сделал убийца», — утверждает адвокат. Вместе с экспертом по анализу пятен крови Зелльнер использовала раковину из трейлера Эйвери и машину того же года выпуска и той же сборки, как была у Терезы. Во время теста им помогал волонтер, согласившийся порезать палец. Капли его крови разместили по краям раковины, части также дали стечь внутрь. Затем эксперт размещал как еще свежую, так и подсохшую кровь в те места RAV4, где она была в действительности найдена. Для этого использовали пипетку и ватную палочку.

По словам эксперта, он смог «подкинуть» эту кровь всего за три минуты. Тест показал, что немного подсохшая жидкость не впиталась в коврик машины, ее капли остались на поверхности — именно это было обнаружено в авто Холбак. Также было поставлено под сомнение расположение пятна возле ключа зажигания: оно больше походило на след от ватной палочки, чем на реальный мазок. В заключении указывается, что если бы у Эйвери действительно был свежий порез, то кровавых отпечатков во внедорожнике было бы гораздо больше.

Кроме того, привезти машину ночью на автосвалку мог кто угодно — территория не охранялась, а въездов было несколько. Зелльнер же обнаружила свидетеля, который якобы видел припаркованное авто Холбак в другом месте за день до того, как ее нашли на территории Эйвери. При этом племянник Стивена во время допроса заявлял, что помог отогнать RAV4 на свалку, после чего его дядя открывал капот, чтобы отсоединить аккумулятор. На защелке действительно нашли образцы ДНК Стивена, причем это была не кровь. Адвокат же утверждает: для оставления того количества биоматериала, которое нашли на замке, Стивену пришлось бы открывать его примерно 90 раз, что было бы несколько нелогично.

Вопрос вызывают и следы крови Терезы в багажнике внедорожника. Судя по форме на стене, она стекала по волосам девушки. Однако если Холбак была убита на свалке сразу после изнасилования и там же сожжена, как кровь на ее волосах могла оказаться в багажнике? Достаточно важным было и отсутствие следов крови на предполагаемом месте убийства.

Так, ни в спальне, где Терезе якобы перерезали горло, ни в гараже, где в нее позднее стреляли, вообще не нашли брызг. По мнению адвокатов, это было бы невозможно, учитывая захламленность помещений. А если бы Эйвери и его племянник отмывали полы и стены хлоркой, на месте не должно было остаться никаких биоматериалов, однако ДНК Стивена присутствовала везде и в большом количестве.

Неоднозначной уликой юристы назвали и пулю с ДНК Холбак, найденную в гараже. Баллистическая экспертиза выяснила, что она была действительно выпущена из ружья Стивена. Таким образом полицейские опровергали теорию о подставе: оружие было изъято и хранилось в запертом ящике для улик, поэтому позже подкинуть отстрелянную пулю они никак не могли. В то же время адвокаты Батинг и Странг отмечали, что фрагменты пуль находили во многих местах на территории автосвалки, а наличие ДНК погибшей на одной из них ничего не доказывало, тем более что на пуле оказались и следы материалов проводившего тест эксперта. Зелльнер же позднее утверждала, что экспертиза не выявила никаких следов ее столкновения с костью черепа, но на ней присутствовали кусочки дерева.

В то же время Эйвери жег большой костер только в вечер пропажи Терезы. А по словам занимавшегося этим делом прокурора Краца, найденные в кострище кости женщины лежали вперемешку со стальными ремнями, оставшимися от шин. Это указывало на то, что тело сожгли именно в этом месте. Также прокурор отмечал, что человеческие кости, обнаруженные в других местах, не принадлежали Холбак, что не подтверждало теорию защиты о перемещении останков. В шести метрах от входной двери Стивена нашли сожженные части телефона, фотоаппарата и карманного компьютера девушки.

Более того, за три недели до произошедшего Эйвери покупал наручники и кандалы, аналогичные тем, которые описывал его племянник на допросах. По словам молодого человека, Тереза была привязана ими к кровати. Стивен же говорил, что такого не было, а аксессуары он собирался испробовать со своей девушкой Джоди.

На помощь следствию пришел и бывший сокамерник Эйвери. Заключенный заявлял, что Стивен после выхода на свободу планировал построить пыточную комнату, в которой хотел насиловать молоденьких девушек, издеваться над ними и убивать их. «Он даже рисовал ее. А другой сокамерник слышал от Эйвери, что избавляться от тел нужно сжигая их, потому что огонь уничтожает ДНК», — рассказывал прокурор Крац.

По его словам, Стивен, отправляя запрос на приезд фотографа из Auto Trader, попросил «ту же девушку, что была в прошлый раз», и подписался именем своей сестры ради маскировки. Свидетели подтвердили, что Эйвери действительно хотел работать с тем же человеком, но имя родственницы, вероятно, указал потому, что это была ее машина.

А в день исчезновения Холбак Стивен звонил ей три раза, причем в первых двух случаях он использовал специальный код *67, позволяющий отключить распознавание номера звонящего. В третий раз он уже просто набирал ее номер, не скрываясь. Крац указывал, что такое поведение гособвинение считало одним из доказательств вины Стивена: «Он сначала верил, что сможет просто сказать, что она не приезжала, поэтому попытался обеспечить себе алиби, когда уже связал ее».

Кстати, однажды в редакции журнала Холбак рассказала, что боится возвращаться на территорию Эйвери из-за того, что Стивен однажды встретил ее в одном лишь полотенце. Это свидетельство не допустили до суда, поскольку ни установить дату произошедшего, ни выяснить детали не было возможности. В то же время в сети появлялась якобы полная расшифровка одного из разговоров арестованного племянника Эйвери с матерью. Как отмечалось, в сериале про Стивена Making a Murderer использовались его фрагменты. Из них складывалось ощущение, что мальчика заставляли говорить то, чего он не хочет. В полной версии подросток рассказывал матери, что дядя приставал к нему и трогал, а также вел себя подобным образом и с Холбак.

В то же время адвокатами ставится под сомнение непричастность к убийству бывшего молодого человека Терезы, который после ее пропажи организовал поисковую группу. Так, Райан Хиллегас направил одну из волонтеров и ее дочь прямо на автосвалку Эйвери, хотя на тот момент причин искать автомобиль именно там не было. И только этой женщине, затем и нашедшей RAV4, он дал с собой видеокамеру. Кроме того, у молодого человека на период пропажи девушки не было алиби. А в 2017-м адвокат Зелльнер указала, что ежедневник Терезы после ее смерти оказался у Хиллегаса, что также связывает его с убийством.

Юрист приводила и доказательства возможной причастности к убийству одного из братьев племянника Стивена — Бобби. Во время суда молодой человек сказал, что в последний раз видел Холбак идущей к трейлеру Эйвери. Однако это опровергали показания другого брата, Брайана. «Я отчетливо помню, как Бобби сказал мне: “Стивен не мог убить ее, потому что я видел, как она уходила 31 октября”», — заявлял он.

Кроме того, на домашнем компьютере семьи Дасси обнаружили фотографии Терезы, а также множество жестоких порноснимков, на которых девушек насиловали и пытали. Среди изображений были окровавленные тела, отрезанные головы и многое другое. Их удалили перед тем, как компьютер был передан полицейским. Мать мальчиков утверждала, что доступа в интернет с устройства не было, однако эксперты пришли к выводу, что именно его использовали для получения этих фото. Причем это происходило в то время, когда дома был только Бобби.

Стоит отметить, что показания по ходу разбирательств меняли многие, особенно самые юные свидетели. К примеру, на суде одна из кузин племянника Эйвери заявила, что просто слышала об убийстве по телевизору и рассказала во время допроса факты из репортажа. Да и сам племянник под присягой заявил, что не совершал преступления и оговорил себя, потому что полицейские убедили его: так будет лучше.

Кстати, отстраненный по семейным обстоятельствам присяжный рассказывал, что в жюри по делу Эйвери оказались два члена, связанных с сотрудниками полиции и окружной администрации. Один был отцом помощника шерифа, а у другого жена работала на местные власти — то есть это был явный конфликт интересов. Мужчина удивился, что в итоге все присяжные единогласно признали вину Стивена. По его словам, в начале обсуждения такого мнения придерживались лишь три человека, двое не определились, а семеро считали, что его подставили и дело нужно пересматривать не в Висконсине.

Несмотря ни на что, Эйвери продолжает подавать апелляции и искать новые доказательства своей невиновности. Его бывший адвокат Джером Батинг тоже верит, что Стивена подставили. В феврале он опубликовал на своей странице в Twitter издевательскую картинку по случаю ухода в отставку сержанта Колборна. На ней изображена этикетка консервной банки с надписью «Сажальщики. С новыми уликами» и фотографиями Колборна и Ленка. В подписи защитник отметил, что такой рацион входит в стандартную ежемесячную выплату полицейского. В то же время второй адвокат Эйвери — Дин Странг — признавался, что сделал не все возможное для клиента, а также склонялся к тому, что тот виновен.

Кстати, личная жизнь Стивена не стояла на месте. За время следствия по делу он расстался со своей выпивающей девушкой. Она отбыла наказание за пьяную езду и вышла на свободу уже после ареста любовника, а впоследствии рассказывала о давлении со стороны полицейских и ограничениях на свидания.

Уже после суда Стивену начала писать американка Сэнди Гринмен, которая не верила в виновность Эйвери и хотела, чтобы он знал об этом. Они несколько раз общались по телефону и поддерживали друг друга: у мужа Гринмен была деменция, потом он умер. Через какое-то время между Сэнди и Стивеном завязались отношения, она стала его навещать. Эйвери планировал сделать подруге предложение после того, как докажет свою невиновность.

Что касается племянника Эйвери, то в августе 2016-го судья постановил, что признание было вытянуто из подростка принудительно и не является его собственным, а потому заключение неконституционно. Молодой человек должен был выйти на свободу, и летом 2017-го трое судей Апелляционного суда седьмого округа США поддержали решение о его освобождении, однако штат запросил пересмотр вердикта — на этот раз силами всей судейской коллегии из семи человек. В итоге в декабре четырьмя голосами против трех был поддержан первоначальный обвинительный приговор. Внушаемый молодой человек остался за решеткой.

А мог ли совершить преступление кто-то помимо тех, кого уже подозревали? Бывший полицейский детектив Джон Кэмерон считает, что да: он называет имя Эдварда Эдвардса, американского серийного убийцы.

По словам Кэмерона, мужчина неоднократно «совершал ужасные убийства, которые постоянно освещались прессой и наводили страх». «На протяжении всей своей жизни он убивал и затем подставлял кого-то близкого к жертве, а потом наблюдал, как система расправляется с ним», — объяснил бывший детектив.

Он также привел ряд фактов, указывающих на возможную причастность Эдвардса к убийству Терезы Холбак. Во-первых, в 2005 году он жил всего в часе езды от автосвалки Эйвери. Кроме того, несколько его жертв были убиты в ночь на Хеллоуин, а фотограф пропала 31 октября. Кэмерон также указал, что серийный убийца, по сообщениям, посещал слушания по делам ложно обвиненных из-за его преступлений. Считается, что его можно увидеть на заднем плане на кадрах из зала суда в шестой серии Making a Murderer.

Причастность Эдвардса к пяти убийствам, совершенным с 1977-го по 1996 год, доказана. В то же время его подозревают в совершении еще примерно десятка подобных преступлений, а в 2005 году он еще был на свободе: его приговорили к пожизненному заключению лишь в 2010-м. Узнать у самого Эдвардса, причастен ли он к делу Холбак, не получится: преступник скончался в тюрьме по естественным причинам весной 2011 года, спустя месяц после того, как его приговорили к смертной казни. Ему было 77 лет.

В этой истории достаточно много противоречивых фактов. И пока защита и обвинение доказывают свою правоту, можно лишь надеяться, что истинный убийца когда-нибудь признается и раскроет свои мотивы. Если он, конечно, еще не умер.