Нечего на зеркало пенять: что думают россияне о русском хамстве
Реплика актера Серебрякова про хамство как русскую национальную идею взорвала общественность. Оппоненты актера цитируют классиков в защиту русского духа, но вот сами классики были не столь однозначны.
Реплика, невзначай брошенная на этой неделе актером Алексеем Серебряковым о том, что русской национальной идеей являются «наглость и хамство», страшно обидела многих россиян, которые ни самих себя хамами не считают, ни, видимо, никогда с этим проявлением русского национального характера лично не сталкивались (тэг «зависть»).
«У нас нет и не может быть никакой другой объединяющей идеи, кроме патриотизма. Это и есть национальная идея», сказал Владимир Путин еще в 2016 году. Спичрайтерам президента, если только это не был экспромт, следует поставить за эту фразу тройку с жирным минусом.
Жук в муравейнике
«Не может же русский человек быть счастлив в одиночку, ему нужно участие окружающих, а без этого он не будет счастлив». — Владимир Даль
Соавтор проекта «Россия — большая идея» Александр Серёгин считает, что трактовка президента РФ — это общие слова ни о чем; а он же, Серёгин, предпочитает высоколобому теоретизированию практическое воплощение русской национальной идеи.
«Я и мои соратники не сидят в кабинетах, выдумывая национальную идею. Мы работаем над тем, чтобы русская идея овладела всем человечеством, без границ. Для этого мы применяем технологию, схожую с блокчейном, когда идея не исходит из какого-то одного мозгового центра, а распределена в народе, как в облаке», — поделился он с «Ридусом» своим ноу-хау.
По мысли Серегина, национальную идею России сформулировал еще Федор Достоевский: «Национальная русская идея есть, в конце концов, лишь всемирное всеобщее единение», цитирует он по памяти.
«Во времена Достоевского о таком единении можно было только мечтать. Сейчас же технологии позволяют осуществить такое единение на практике. Для этого мы создаем ячейки по 12 граждан каждая, по интересам: ячейка за чистоту подъезда, ячейка собаководов, ячейка любителей политики и так далее. Эти ячейки, взаимодействуя на горизонтальном уровне, создают всемирный искусственный интеллект, ну типа как социализм у муравьев, где правильные решения принимаются всеобщим алгоритмом, а не каким-то центром или лидером», — разъясняет технологию всемирного объединения Серегин.
Такая идея не может исходить ниоткуда кроме как из России, убежден он: потому что для русских подобный «муравьиный социализм» совершенно органичен, а другие народы могут к нему только примкнуть, увидев, что только такое устройство общества дает людям счастье.
Земля налетит на небесную ось
В первую очередь, не надо придавать эмоциональной реплике актера какое-то серьезное значение, тем более ее политизировать, призывает коллега Серебрякова «по цеху», театральный режиссер Андрей Житинкин.
«Актеры — люди очень открытые, нервные, без кожи. Это условие их профессионального успеха. От них нельзя требовать какого-то философского анализа! Для актера критически важна эмоциональность, а не интеллект. Поэтому к словам любого актера надо относиться терпимо!» — сказал он «Ридусу».
Вчера Серебряков сказал то, что сказал, а завтра он, вполне возможно, скажет что-то противоположное, защищает Житинкин коллегу:
«Заявления творческих людей не надо принимать за чистую монету».
Для самого Андрея Житинкина вопрос о том, есть ли у России национальная идея, решен совершенно однозначно.
«Это — русская культура. Если у России отнять всё, культура все равно останется, она бессмертна. Ни одна нация не дала столько авторов мирового уровня, которых читают не только в Европе или Америке, но и в любой африканской школе. В любой университетской библиотеке мира вы найдете сочинения Станиславского, если уж говорить о близком мне театре!», — говорит режиссер.
Этот национальный капитал сохранится даже если Земля столкнется с астероидом, оптимистично предрекает он:
«Если среди руин человеческой цивилизации сохранится хотя бы одна книга, то просто по теории вероятности это будет, скорее всего, книга русского автора».
Национальные склейки
Национальную идею России можно попытаться сформулировать от противного, предлагает свое видение профессор МГУ, доктор культурологии Владимир Елистратов.
«Можно сказать, например, так: Россия — это Не-Европа. И это — счастье для России. Потому что, если бы европейцы признали нас „одними из своих“, нам была бы уготована судьба даже не третьего, а четвертого мира в составе Европы. Или даже пятого — потому что „четвертый мир“ там уже занят странами Балтии, Украиной и Балканами», — сказал он ранее «Ридусу». «Природа вложила в русского человека необыкновенную способность веровать, испытующий ум и дар мыслительства, но всё это разбивается в прах о беспечность, лень и мечтательное легкомыслие». — Антон Чехов.
Этнокультурная особость России одновременно является единственной надеждой на выживание для «настоящих» европейцев, которые через одно-два поколения начнут задыхаться в своих странах, которые к тому времени сами превратятся в периферию исламского мира, прогнозирует Елистратов.
Россию — или в широком контексте Евразию — вечно пытались раздробить на части, но она неизменно склеивалась обратно в единое целое, косвенно цитирует он вышеупомянутую фразу Достоевского.
«Поэтому россияне должны всячески укреплять свою идентичность, не давать размыть ее мифическими общеевропейскими ценностями», — настаивает профессор.