Как Елена Лебенбаум стала Еленой Воробей? Сначала к этому приложила руку сама Примадонна: Алла Пугачева сократила фамилию и добавила в нее две буквы — так Елена стала Либин. А дальше в дело включился Владимир Винокур, и тогда Либин превратилась в Воробей… «Лиза»: Елена, вы ведь думали о певческой карьере и потому искали псевдоним? Елена: Когда я начинала карьеру, мне многие советовали взять псевдоним. Хазанов думал над тем, как мне обозначать себя в афишах. А потом Алла Пугачева попыталась направить меня в певческое русло и искала благозвучное имя. Но не нашлось денег для певческой карьеры — не пригодился и псевдоним. А когда представилась возможность проявить себя в качестве комедийной актрисы, мы с Владимиром Винокуром вспомнили об Эдит Пиаф (в переводе с французского «пиаф» — «воробушек»). Владимир Натанович сказал: «О! Глянь на себя: ну точно воробей!» «Я знаю, как заставить зал заплакать, в моей копилке очень много разных образов» Л.: Коллеги как это восприняли? Е.: После того, как я взяла псевдоним, на одном из сборных концертов ко мне подошел певец Александр Розенбаум и спросил недоуменно: «Ты чего, Воробьем стала?» А я ему в ответ: «Да, что ж глумиться над русским народом?» (Смеется.) Л.: Кто в работе ваш главный критик? Е.: Многие номера я показываю своим родным, смотрю на их реакцию как зрителей, для которых все и делаю. А если мне нужно профессиональное мнение, мы разбираем нюансы в моем «Театре Елены Воробей». Но в основном я работаю над миниатюрами сама. Уже есть понимание того, как тот или иной номер примет публика: годы работы дают о себе знать. Л.: Кем вас видели родители? Артисткой? Е.: Я из простой семьи работяг, которые жили от аванса до зарплаты. Папа увлекался, правда, живописью, а дядя работал в брестском театре кукол. Для родителей пределом мечтаний было то, чтобы я занималась музыкой. Но сидеть за инструментом по шесть часов в день, если честно, мне не хватало усидчивости… Л.: А у дочки Софии к чему лежит душа? Е.: Дочь играет на барабанах. Сама записалась в театральный кружок. Занимается с дополнительными педагогами по разным дисциплинам. Но порой она жалуется, что ей тяжело. А я стою на своем, уверяю, что сейчас пока легко, но с каждым годом нагрузка будет только возрастать. Больше всего Соня не любит ходить со мной по магазинам (смеется). Меня узнают, просят дать автограф и сфотографироваться, и я не могу отказать и тем самым обидеть… Л.: Недавно поклонники подарили вам 12-килограммовую плитку шоколада — думаю, это настоящее народное признание. А не обижаются ли артисты на ваши пародии? Е.: Наоборот, если тебя пародируют, значит, ты узнаваем и популярен. И потом я стараюсь пародировать людей, у которых есть чувство юмора. Ко мне часто подходят на улицах, высказывают свое мнение по поводу моих номеров, благодарят. Это очень приятно… А еще приятно, что многие мои номера люди разбирают на цитаты и используют в качестве шуток в своей жизни. Наверное, это высшая похвала для артиста (улыбается). Л.: Если бы маленькая Лена увидела бы тогда себя взрослую, как думаете, она бы порадовалась? Е.: Она бы точно порадовалась. Я мечтала поступить в театральный институт, и мечта сбылась… Но при этом я не мечтала о главных ролях, мои планы не были столь дерзкими. Моя задача была обучиться профессии, актерскому мастерству. И вот я актриса синтетического жанра — я пою, я двигаюсь, я не боюсь быть смешной, я знаю, как заставить зал плакать, и в моей театральной копилке очень много образов. Когда мне мой педагог на курсе Игорь Алексеевич Богданов сказал: «Ты смешная, не надо этого стесняться!», я ему поверила. «Привыкла, что меня хотят выдать замуж» Л.: Увидим ли мы вас вновь в подвенечном платье? Е.: Наверное, я уже привыкла, что меня постоянно хотят выдать замуж (смеется). Отвечу честно: если встречу Того Самого, то даже и не сомневайтесь! Мне очень нравится шутка, что после сорока надежду на встречу с принцем мы уже, конечно, теряем, но к топоту копыт еще прислушиваемся… Я оптимист по натуре, поэтому все возможно! Текст: Иван Попельнюхов Фото: PR
