«Наша жизнь — это шаманская история»
В четверг, 25 мая, в Московском планетарии состоится премьера «Сибирской сюиты» группы Two Siberians. Ранее известный как «Белый острог», этот этно-экспериментальный коллектив, кажется, выступает за рубежом чаще, чем в России. Накануне концерта «Лента.ру» попросила музыкантов группы Юрия Матвеева и Артема Якушенко рассказать об их родной Сибири и особенностях этой загадочной земли. Юрий Матвеев: Сибирь — это такой большой плавильный котел, где смешались разные нации, социальные слои, люди разных верований. Для одних Сибирь — это место ссылки или тюрьма, а для кого-то, например для нас, — Родина. Для меня примером настоящего сибиряка являлся мой дед-старовер, у которого под кроватью я, будучи еще ребенком, однажды нашел винтовку-трехлинейку. Во время первой мировой войны он попал в плен и был угнан в Германию. Каким-то невероятным образом он оттуда бежал и пешком, через всю Европу и через всю Россию пришел обратно домой, в Сибирь. Артем Якушенко: Я где-то недавно прочитал, что Сибирь занимает 70 процентов территории России. Меня это очень впечатлило. Я бы не сказал, что люди в Сибири мрачные или замкнутые. Просто климат требует больших сил для выживания. Поэтому все такие... сконцентрированные. Ю.М.: Климат в Иркутске, где мы жили, резко континентальный. Даже если за окном солнечная погода, то, выходя утром из дома, надо обязательно взять с собой легкую курточку, потому что утром и вечером на улице ощутимо прохладно. При этом днем может стоять страшная жара. Ну а так, что сказать про погоду в Сибири? Однажды снег у нас выпал в июне. А.Я.: Я помню, мы с Юрой хотели снять видео, но не просто, а на шаманском месте каком-то на Байкале. Мы взяли с собой инструменты, еду и долго-долго лезли в горы. И вот когда мы пришли на это место, разыгралась такая буря, такая непогода, что снимать, конечно, уже ничего нельзя было. Это была настоящая стихия, дул сильный ветер. Такая моща! В общем, мы вернулись домой обратно со всей едой. Ю.М.: Друзья — это все-таки общечеловеческое понятие, оно не имеет географической привязки. Мой самый давний друг — моя жена. Мы с ней вместе с четвертого класса. Вместе занимались народными танцами, ездили на соревнования. И живем вместе уже много-много лет. Она мой лучший друг. А.Я.: Мои друзья живут в разных странах. Кого-то уже, к сожалению, нет. Со многими друзьями я встречаюсь, приезжая в Иркутск. Но конечно, есть воспоминания из детства, когда мы с дворовыми друзьями «ходили на войну», тащили из дома консервы, потому что привал же надо устроить, все по-настоящему. Двери в домах в нашем детстве не запирались вообще. Но потом я начал серьезно заниматься музыкой и не до «войны» уже стало. Ю.М.: Самая сибирская еда — это пельмени, которые лепили всей семьей. И не на неделю, а на всю зиму. Ну и картошку копали всей семьей. Картошка — единственное, что хорошо растет в Сибири. А.Я.: Самая лучшая еда в мире — это позы (манты по-сибирски). Моя мама лучше всех их готовит. И сейчас, когда я приезжаю, она спрашивает: «Позы делать?» Я отвечаю: «Конечно!» И папа идет на местный рыночек, покупает два вида мяса... эх! Ю.М.: Гача знаете что такое? Это штанина. А.Я.: Первое название нашего дуэта звучит как «Белый острог». Когда мы приехали в Москву, у нас часто спрашивали: «А почему острог?» В Москве это слово ассоциируется с тюрьмой (оно и понятно, сколько москвичей в Сибирь было сослано). Мы всегда удивлялись, ведь слово острог означает деревянное сооружение для защиты от врагов, похожее на кремль. Ю.М.: В Сибири нет веры или неверия в шаманизм. Он просто принимается как данность. Есть люди, которые умеют помогать, знают о природе, духах чуть больше, чем другие. У меня один знакомый ездил к шаману лечиться от алкоголизма. Вылечился. А наш знакомый режиссер пригласил на открытие театра сначала православного батюшку, чтоб освятил и благословил театр, потом тибетского ламу, а затем шамана. Мы писали музыку к спектаклю «Шаманская история», который ставил театр «Русская драма» в Улан-Удэ. Этот спектакль принимали настоящие шаманы, благословляли его в дорогу. Потом все сели за стол, стали общаться. И сидела среди шаманов старая бабушка и все говорила: «там же кругом вода!» Потом мы приехали в Америку с этим спектаклем, гастролировали по побережью и оказалось, что в это время там какое-то наводнение произошло, паводок сильный. А.Я.: В Сибири народ разный. В обычном городе редко шамана встретишь, например. А в Сибири места таинственные. Шаманов много, а настоящего шамана найти очень трудно. Как телевизор ни включишь, все все знают. Одни экстрасенсы кругом, ни пройти, ни проехать. Я отношусь к шаманам с интересом, но без фанатизма. Легенды, сказки, истории — это все очень интересно, конечно. Мне вообще кажется, наша жизнь — это какая-то шаманская история, причем у каждого своя. Ю.М.: Я не встречал рьяно выполняющих обряды людей или тех, кто ходит в церковь в обязательном порядке. Но и отрицать наличие какого-то вселенского разума тоже нельзя. Факты-то налицо, что кем-то все это создано. В детстве меня родители возили к родственникам в гости в Читинскую область. Я помню, мы долго-долго добирались, ехали по железной дороге, потом в горы, и в итоге приехали в деревню, где все жители были староверами. Уже в то время наши советские деревни выглядели очень убого, а там меня поразило, что все улицы и тротуары чистые, все дома добротно построены, мужчины ходят в галифе и картузах, а женщины в сарафанах, самовар раздувают сапогом. А.Я.: Мы довольно часто бываем и выступаем в Улан-Удэ, он расположен рядом с Иркутском. Однажды мы приехали по каким-то делам туда, и наш знакомый режиссер Анатолий Баскаков (он, кстати, и ставил «Шаманскую историю») повез нас в буддистский дацан. У него были вопросы к ламе, и мы поехали с ним. Пока Толя общался с ламой, мы ходили вокруг, экскурсия такая была у нас. Потом наш режиссер выходит и говорит, что мы тоже можем зайти и задать вопрос ламе. Мы с Юрой не были готовы к этой встрече. Заходим — сидит человек, атмосфера такая хорошая. «Здрасьте, здрасьте». В то время у нас с Юрой жизнь была такая неустоявшаяся, мы в Америке почти что живем, наши семьи в России. И мы спросили у ламы, правильно ли мы поступаем, что ездим туда-сюда. Он бросил какие-то кости, пошептал, потом рассмеялся так дружелюбно и говорит: «Так, все нормально, все у вас будет хорошо, идите». Вот и вся встреча у нас с ним была. Ю.М.: Жители тайги — охотники, собиратели — вот кто носители истинного сибирского здоровья. Люди, которые жили на всем натуральном, могли похвастаться здоровьем, думаю, они и стали прообразами сибирских богатырей. А.Я.: А правда, интересно, почему друг другу желают сибирского здоровья? Может быть, подразумевается, что край у нас очень суровый и чтобы выжить там, нужно иметь здоровье отменное? В Гоа выжить проще. В чем приехал, в том и ходишь неделю или две и не паришься. В Сибири отношение другое и к жилью и к одежде. Ю.М.: Сибирь многонациональна. Мы много гастролируем, и я не вижу особой разницы между жителями Урала, жителями Зауралья, жителями Америки или Скандинавии. Кто-то быстро говорит, потому что на улице холодно, кто-то медленно говорит, потому что живет в жарком климате. Но и только. Настоящий сибиряк тот, кто там родился. А.Я.: Можно родиться в Сибири, но настоящим сибиряком так и не стать.
