Ксения Раппорт: «Моя жизнь – это сплошной форс-мажор»

КСЕНИЯ РАППОПОРТ — актриса космического таланта. По амплуа она прирожденная героиня, хотя сама Ксения как-то призналась мне, что больше всего любит характерные роли. Я горячий поклонник ее творчества и говорить о ней могу только в самых восторженных тонах! Ксения, изначально мы с тобой должны были встретиться в Питере, но ты дважды отменяла съемку буквально накануне. Скажи, как часто у тебя случаются форс-мажоры? Такие форс-мажоры, чтобы я что-то отменяла, случаются очень редко. То есть ты дисциплинированная. Более чем. Но в целом вся моя жизнь — это сплошной форс-мажор: постоянные перелеты, переезды, совмещение несовместимых ни территориально, ни по времени вещей... А иногда надо всё, что запланировал, в один день полностью поменять. Но я как-то в этом форс-мажоре обычно всё успеваю. Получается, ты сама себя загоняешь в угол. Нет, я, наоборот, стараюсь не загонять себя в угол, стараюсь как-то максимально распределяться в тех делах, историях и задумках, которые для себя выбираю. Получается, правда, не всегда. Ты как-то планируешь-планируешь, и вроде всё у тебя должно быть спокойно, размеренно, должны быть перерывы, даже выходные иногда. Но потом, когда ты до этого момента доживаешь, оказывается, что все дырочки уже заняты. Вот я и стала в последнее время от многого отказываться. У тебя маленькая дочка. Она маму вообще видит? Ну конечно, видит! Я очень стараюсь в этом смысле. Слушай, это на самом деле такая больная тема. Что ты имеешь в виду? Ты же понимаешь, что времени всегда не хватает. Сколько бы ты ни провел его с ребенком, его всё равно будет мало, всё равно каждый отъезд — это... …трагедия? Ну, не трагедия, но тем не менее... Сколько Софии сейчас? Шесть лет. Конечно, она уже привыкла к моим частым отъездам, но то время, которое у нас есть, мы стараемся проводить максимально весело и качественно. Весело — это как? Весело — значит, интересно. И смешно. Мне кажется, она на меня смотрит и ей уже смешно. А ты ее водишь в театры, в зоопарк? В театры — да. В зоопарк не вожу, ненавижу зоопарки. Не могу смотреть на несчастных замученных зверей. Лучше в музей на выставку пойдем. Неужели маленький ребенок может что-то понять в живописи? Что-то свое, конечно, она понимает. Послушай, дети иногда намного восприимчивее взрослых. Софии нравится определять, чем нарисована картина, какой материал использован: пастель, масло, акварель, уголь. Или как, например, относился художник к тому, кого он рисовал. Ксюша, время так быстро летит. Твоя старшая дочь Аглая Тарасова — талантливая актриса, у нее прекрасно складывается творческая судьба. Она росла театральным ребенком? Да, она со мной много ездила. Для тебя абсолютно органично то, что Аглая стала актрисой? Не думаю, что выбор детей должен быть органичен для родителей. Она себя пробовала, сама свою дорогу искала, сама ошибалась. Но когда оказалась на площадке в качестве актрисы, стало понятно, что происходящее ее захватывает, это было видно сразу. А дальше какие-то ее решения, шаги — я просто за всем этим наблюдала. Насколько я понимаю, Аглая очень рано стала самостоятельной. Вся в маму! Да, Аглая достаточно самостоятельный человек, хотя в чем-то еще совсем ребенок. Для меня по крайней мере. Но она явно девушка с характером. Вы с ней похожи? Чем дальше, тем больше мы видим сходство. Мы обе упертые. Мы похожи в безумии каком-то, которое охватывает тебя, когда что-то по-настоящему интересно. Похожи в неумении справляться с бытовыми вещами: с ключами, паспортами, телефонами — это всё бесконечно теряется, а потом находится не там и не вовремя. Главное, что финал всегда благополучный. Скажи, вам с Аглаей предлагают вместе сниматься? Такие предложения в последнее время поступают часто, но они, мягко говоря, не очень интересные. Предлагают играть, конечно же, маму и дочку? Естественно. В конце года выйдет фильм «Лёд», где у Аглаи главная роль. В начале фильма есть кусочек детства героини, которую играет чудесная Диана Енакаева (ей восемь лет), а я — ее маму. Получается, что я сыграла маму Аглаи, но напрямую в кадре с ней не взаимодействовала. Кстати, а почему дочку зовут Аглая? Без романа «Идиот» Достоевского не обошлось, да? Не обошлось. Очень мне это имя в юности нравилось, да и сейчас нравится. У младшей тоже красивое имя — София. Она сама выбрала это имя, сама так назвалась. И мне это «протранслировала», еще когда я ее носила. Смешно, потому что мне всегда нравились простые имена. Ксюша, у твоих дочерей большая разница в возрасте. Ты сейчас на воспитание уже по-другому смотришь? Слушай, ни тогда, ни сейчас я ничего в воспитании не понимала и не понимаю — вот тебе мой честный ответ. Я их обеих просто очень люблю, стараюсь не испортить, сильно не избаловать, вот и всё. С Аглаей вы по жизни подружки? Да, мы с ней друзья. Причем иногда мне кажется, что она моя старшая подруга, и мне это очень приятно. Я поймала себя на том, что с ней я чувствую себя защищенной. Представляешь, какой это кайф! Например, она с внешним миром коммуницирует намного лучше меня. Я зажимаюсь, прячусь, сомневаюсь, а Аглая в этом смысле такой открытый человек, очень энергичный. Она может мне сказать: «Мама, ты отойди, не волнуйся, а я сейчас всё решу, обо всем договорюсь». Какая хорошая дочка!.. Вот ты говорила, что с бытом не в ладах... ...Абсолютно! Удивляюсь, как я вообще функционирую — вхожу-выхожу, открываю двери, газовой плитой пользуюсь, вожу машину. (Смеется.) То есть не дай бог попасться тебе на дороге, если ты за рулем?! Кстати, нет. За рулем я очень собранная. Единственная авария по моей вине была десять лет назад, когда я только училась водить. Помню, как ехала в огромной пробке на Литейном: мы ехали очень медленно, в плотном потоке, и я на скорости примерно пять километров в час умудрилась задеть боком припаркованную машину. Я объезжаю эту машину, становлюсь ровно перед ней и покорно жду, когда оттуда выйдут и начнется разборка. Уже приготовилась к самому худшему. Стою-стою, а из той машины никто не выходит. И тут я понимаю, что это машина инкассаторов и что они не имеют права ее покидать. Вот, наверное, сидели они там, смотрели на меня и матерились. Гениальная история! Но вообще на дороге я очень внимательная и сосредоточенная. Я люблю водить машину, это выбивает из головы всякую ерунду, которая там вертится. Тут я с тобой солидарен. Теперь о другом. Скажи, твоя прекрасная фигура — это генетика? А это вот просто спасибо тебе за комплимент, и всё. Если ты про диеты, то это не ко мне. Не умею устанавливать для себя какие-то правила: 20 граммов яблока, 30 граммов еще чего-то вареного... Не могу. Во-первых, на это требуется намного больше времени, а кто тебе это будет готовить? Представляешь, 14 граммов зеленого листа, три зернышка проса... Где ты это всё будешь брать? Да и просто я очень люблю поесть, люблю вкусную еду. И что, никакого фитнеса? Смотри, какой у меня фитнес сегодня: я приехала в Москву на утреннем «Сапсане», сразу в мэрию на встречу по фонду, оттуда к тебе на интервью, сейчас будет фотосессия, в 11 часов вечера поеду на съемки, до утра снимаюсь, со съемок на поезд, еду в Питер, там с поезда прямо в театр играть спектакль, вот тебе и весь фитнес. Однажды ты прилетела на съемки из Питера всего на 50 минут. Это была картина Александра Молочникова «Мифы о Москве», где я тоже снимался. Да-да. Молочников — молодой режиссер, это его дебют в кино, а ты охотно согласилась. Что тебя увлекло в этой истории? А тебя что увлекло, Вадик? Я тебе скажу: азарт Саши, его дикая влюбленность в то, чем он занимается, и умение заразить этим других. Вот видишь. А меня увлек... ты. Честно тебе скажу. Открою тебе страшную тайну: в какой-то момент Саша показал мне вашу с Игорем сцену, не ту, которая будет в фильме, а ту, которую снимали как пилотный вариант. Это было так смешно, так точно и остроумно. А когда он запустился и прислал сценарий, у меня уже было доказательство того, что это может быть смешно, увлекательно и интересно. Ксюша, я теряю дар речи. Неужели я мог увлечь тебя своей актерской игрой? Ты увлек, да. Ты и Игорь. А какой у тебя в «Мифах...» сумасшедший танец! Ты обычно играешь роковых женщин, злодеек, женщин–вамп. А тут — клоунесса, острая характерность, грандиозный комизм. Ну так хочется же разнообразия. Знаешь, когда долго играешь одних злодеек, становится грустно на душе... ...И сама на злодейку становишься похожей? Ну, это уже тебе со стороны виднее — похожа я на злодейку или нет. А изнутри ты постоянно взаимодействуешь с темными сторонами человеческой природы, и становится грустно очень, грустно и тяжело, и хочется воздуха и света. И дурить хочется, дурачиться хочется. Я думаю, на это многие артисты и купились, решив сниматься у Александра Молочникова. Ты сказала, что в Москву приехала сейчас еще и по делам своего благотворительного фонда. Последние шесть лет ты активно занимаешься фондом «Дети-бабочки». Да, я была в мэрии, чтобы договориться об установке наших электронных плакатов «ПОМОГИ, НЕ КАСАЯСЬ». Любой человек одним движением руки, поднеся к такому плакату свою карту, может пожертвовать 100 рублей детям-бабочкам. В нашем фонде работает команда, которая с годами набралась и опыта, и мужества. Мы ведь столкнулись с заболеванием, про которое практически никто ничего не знал, не было даже врачей, способных правильно поставить диагноз. Это страшно, когда болеет ребенок, а ты не знаешь, куда бежать за помощью и можно ли ему помочь вообще. Нам было важно изменить эту ситуацию в корне. Создать медицинскую структуру, куда семьи с такими детьми могли бы обратиться и получить реальную помощь. И со временем добиться того, чтобы государство оплачивало дорогостоящие перевязочные средства, которые так необходимы «бабочкам». Это долгий путь, но изменения уже есть, и серьезные. Например, процедуру по расширению пищевода (баллонная дилатация) детям-бабочкам раньше можно было сделать только в клиниках Европы за огромные деньги. В Германии пациентам из России эта процедура обходится в 900 тысяч рублей. В то время как в Национальном научно-практическом центре здоровья детей наши врачи, пройдя обучение в Чехии по образовательной программе фонда, уже два года успешно делают эту операцию. Прекрасные врачи, на супероборудовании и, что важно, за счет государства. А еще у нас есть два великолепных детских стоматолога в ЦНИИС и ННПЦЗД, которых фонд обучил в Англии, и, по отзывам мам, они лечат зубы детям-бабочкам не хуже, чем во Фрайбурге. В ННПЦЗД при необходимости лечат даже под общим наркозом, что очень важно, так как сложные манипуляции маленьким «бабочкам» без наркоза провести невозможно. Как важно, что ты и те, кто вместе с тобой занимается делами фонда, добиваетесь зримых результатов... Ты работаешь у Льва Додина в Малом драматическом театре. Это театр-монастырь. Насколько его каноны соответствуют твоему душевному настрою? Монастырем я бы наш театр не назвала. Мы скорее такая сплоченная компания безумцев- единомышленников. У нас репетиции до двух часов ночи бывают, и спектакли переделываем уже после премьеры. И гастроли наши бесконечные, и вводы у нас происходят такие, что мама дорогая! Безусловно, мы говорим на одном языке. Это именно то, что нас объединяет, мы друг друга понимаем, мы друг друга слышим, и этим избалованы. Когда я сталкиваюсь в работе с другими режиссерами, мне бывает очень сложно, потому что я не понимаю, о чем они говорят, а они не понимают, о чем говорю я. Ксюша, ты можешь сказать, что в твоем характере сформировал Додин? Думаю, что характер формируется в детстве все-таки. А Лев Абрамович заложил определенные коды проникновения в материал. Ну и навыки работы, конечно. Например, навык «неваляшки», как я его называю, — умение возвращаться к главному, к смыслу из любого положения и состояния, в котором бы ты ни оказался на сцене. Скажи, ты в институт поступала, четко понимая, чего хочешь добиться? Я вообще пришла в театральный случайно. Затем я несколько раз уходила и возвращалась. Так что, наоборот, у меня были сомнения, моя ли это история. Но переход из института в театр для меня был очень логичным и естественным. Вообще я думаю, что основные принципы творческого воспитания, они одни и те же — что у Льва Абрамовича, что у Вениамина Михайловича Фильштинского, моего мастера в институте. А какое качество воспитал во мне Фильштинский? Наверное, наглость! В смысле, ну... жадность и наглость, творческую, я имею в виду. Можно это назвать, может быть, и смелостью, но я бы назвала именно наглостью. Отлично. Скажи, а как сейчас у тебя обстоят дела с итальянским кинематографом, где ты уже практически национальная героиня? Очень интересно у меня там обстоят дела. То есть роман продолжается? Роман продолжается, да. Есть несколько интересных вещей в планах. Не буду пока рассказывать. Намечается что-то грандиозное? Грандиозное или нет — не знаю, но мне, по крайней мере, это очень интересно. Этой осенью выйдет продолжение фантастического боевика «Невидимый мальчик» режиссера Габриэле Сальватореса. Три года назад, уже будучи в почтенном возрасте, этот классик итальянского кино решил броситься в жанровую такую историю, которую умеют снимать американцы, но не итальянцы. У меня там был небольшой эпизод. Буквально на три минуты я появлялась на экране, играла невидимую тетку, которая умеет исчезать. А потом написали продолжение истории, и там моя героиня стала главной. В первой картине для трехминутного появления придумали белый парик, кожаный костюм — отрывались как могли, ведь одна сцена всего! А потом мы снимали продолжение: 40 градусов жары, город Триест, август месяц, и на мне всё тот же кожаный костюм и белый парик... Ужас! Но ты же любишь экстремальные ситуации. В общем, да, они бодрят. Это было весело, да и в жанре фантастики я никогда раньше не работала. Кульминационная сцена, где встречаются все герои, обладающие суперспособностями, — это был, конечно, аттракцион. Мы снимали эту сцену шесть дней. Так что на съемках ты немножко вернулась в детство. Да-да. Единственное, что такое вот муторное немножко детство, потому что снимали в жару и очень долго. Интересно мне, что получится. Итальянцы тебя воспринимают уже как свою актрису? Не думаю. Я же играю пока все-таки иностранок, не всегда русских, но иностранок. Для того чтобы они воспринимали меня как свою, нужно говорить без акцента. Год назад ты стала кавалером ордена Звезды Италии. Это дает серьезные привилегии? К сожалению, ничего не дает: ни денег, ни облегчения визового режима. Но зато я теперь кавалер. Приятно. Конечно, приятно... Скажи, у тебя быстро меняется настроение? Ты умеешь выплескивать негатив на других или, если что-то не так, копишь всё в себе? Я всё коплю в себе, и это ужасно. А потом начинаются ангины, начинает болеть живот. Метафизические причины болезней — это сейчас очень модная тема. Я не умею кричать, я не умею... как сказать... Выходить из себя? Я выхожу из себя, заходя в себя еще глубже. Не получается бить тарелки или выкидывать вещи из окна. Так уж я устроена. А ты не хочешь что-то в себе изменить в эмоциональном плане? Предлагаешь все-таки бить посуду? Попробую. (Улыбается.) Ты любишь путешествовать? Или, наоборот, лучше дома побыть, в Питере? Ты знаешь, вот сейчас, если бы было несколько выходных подряд, я бы провела их дома. С большой радостью. Есть же люди, которые живут размеренной жизнью, каждую пятницу ходят в баню с друзьями, по субботам идут в кино, а в воскресенье, например, берут уроки танцев. И неделя у них делится на будни и выходные. И вечера всегда свободны. Ну это же фантастика! Я думаю, Ксения, если бы ты начала жить в таком режиме, то быстро бы сошла с ума. Возможно. Слушай, а твоя фирменная кучерявость тебе всегда нравилась? В детстве, юности? Конечно же, мне всегда хотелось иметь прямые волосы. Я всегда хотела короткую прямую стрижку, как у мальчика, это моя мечта, но, к сожалению, это невозможно. Эти волосы никогда не будут лежать так, как мне хочется. И оставалось одно — смириться и полюбить себя такой, какая ты есть. Да. Ты, наверное, тоже много знаешь про непослушные волосы. (Улыбается.) Я для себя решил вопрос кардинально: в один прекрасный миг постригся наголо, и всё. Такой вариант долгое время тоже был моей мечтой. Круто быть лысым? Вот тебе с такой головой, мне кажется, должно как-то легче и радостнее житься. Это правда. Скажи, твоя жизнь сейчас течет в том русле, в котором тебе хотелось бы? Всё о’кей? «Всё о᾽кей?» — это фирменный вопрос твоего журнала? Кстати, никогда и никому этот вопрос я не задавал. Надо взять на вооружение. Мне кажется, тебе его надо в конце каждого интервью задавать. Ну что ж, жаловаться мне точно не на что. А желаний и намерений — вагон и маленькая тележка, как говорила моя бабушка. Так что едем дальше! Фото: Владимир Васильчиков. Стиль: Ирина Свистушкина Макияж: Мария Андреева/«Белый сад». Прически: Яна Потапова/«Белый сад»