Назарбаев замолчал, когда я запел — этих кыргызстанцев слушают президенты
Опера — это всегда что-то аристократическое. А уж когда напротив сидят не просто оперные певцы, а одни из лучших, то поневоле спина выпрямляется и хочется поправить свое боа, которого, кстати, у меня никогда не было. Лауреат супер-престижной премии PAVAROTTI D’ORO имени всемирно известного Лучано Паваротти Жениш Ысманов приехал в Бишкек из Италии, где и выступает перед очень взыскательной публикой. Его коллега Марат Ибраев представляет отечественную богему. Он стал лучшим тенором мира на Романсиаде-2011 в Москве. И вот передо мной сидят две сияющие звезды оперного искусства, а я могу думать лишь о том, что капли кофе падают на брюки Жениша — оказывается, по пути в студию я расплескала напиток из чашек. Как неловко-то! — В детстве я всегда мечтала стать актрисой, но родители остудили мой пыл. Мол, в Кыргызстане актрисы никому не сдались и вообще учи алгебру. А вам родители не говорили, что и оперные певцы для нашей страны тоже не самая востребованная профессия? Жениш: Нас в семье пятеро детей. Брат, трое сестер и я, самый младший ребенок. И при этом никому из нас родители не говорили, кем работать, а кем — нет. Единственное, они требовали, чтобы мы трудились усердно. Марат: У меня искусство в крови. Моя мама — актриса, которую в советское время знал весь Кыргызстан. В детстве она показывала мне советские фильмы, где снимался я, но еще в утробе. Я окончил школу, отслужил в армии и сказал маме, что хочу петь. "Эй, зачем тебе?", — спросила она. Вот отец мой хотел этого, он был театральным режиссером и видел меня певцом, но к тому моменту он ушел из жизни. В тридцать лет у меня уже была своя работа, но я снова заикнулся о том, что хочу петь. Мама ответила, что я уже слишком стар для этого. И вот мне исполнилось 38. В какой-то момент я пришел к профессору и попросил научить меня петь. Мы стали заниматься. Через год я уже выступал перед Курманбеком Бакиевым — он на тот момент был президентом. Потом я учился петь в Италии. Сейчас мне уже под пятьдесят и я могу точно сказать: никогда не поздно делать то, что любишь! Жениш: Так что хочешь быть актрисой — дерзай! Вдруг ты еще суперзвездой станешь! — Во всех фильмах про людей, которые добились успеха, всегда есть негодяи, которые старались максимально напакостить главным героям. У вас такое было? Жениш: Иногда — не часто — в Италии помогают и продвигают своего, а не иностранца. При этом уровень пения в таких случаях играет второстепенную роль. Это очень обидно! Бывает так, что ты готовишься к мероприятию месяцами, репетируешь, но в день концерта вдруг узнаешь, что тебя сняли с выступления. Марат: Не надо думать, что в Италии все обращают внимание на такие вещи. Та же супруга Лучано Паваротти Николетта Мантовани, выделив Жениша как оперного певца, смотрела лишь на его талант. Как мне рассказывали наши оперные певцы, в СССР могло быть похлеще: артиста просто запирали в его собственной гримерке за пять минут до выступления. — Вы выступаете перед самой достопочтенной публикой, перед президентами, самыми богатыми бизнесменами. Страшно бывает? Марат: Когда я выступал перед шестью президентами, я даже спутал куплеты. Но там была одна интересная деталь: перед моим выступлением они разговаривали о своих делах, мало обращая внимание на сцену. Когда я начал петь, они все замолчали и стали смотреть на меня. Особенно Нурсултан Абишевич (Назарбаев — прим. ред.) глядел очень внимательно, а я пытался понять, нравится ли ему мое пение или нет. Очень пристальный взгляд у него был. Владимир Путин также прекратил разговор и слушал. У меня было такое чувство… ну вы, наверное, такое испытываете, когда на вас влюбленными глазами смотрит прохожий. — Ну смотря какой прохожий. Вот если бы на меня влюбленными глазами смотрел прохожий президент… Жениш: Перед политиками не так страшно — они не так уж сильно разбираются в музыке. Как-то я участвовал в грандиозном концерте Риккардо Мути. Как бы вам объяснить? Это Майкл Джексон среди дирижеров, звезда огромной величины. Выступление было посвящено 80-летию Паваротти. В зале собрался высший свет общества, многие знали Паваротти лично. Этой публике знакома каждая нота. Мне предстояло исполнить тяжелейшую композицию. Я стоял за сценой и тут ко мне подошел Мути. Он сказал: "Забудь, что творится в зале. Тебя будет слушать с небес сам Паваротти". Я спел так, как никогда раньше. Марат: Я очень хорошо понимаю, о чем сейчас говорит Жениш. Это когда ты поешь не ради ноты, а просто голос исходит из каждой клеточки твоего организма. И это все звучит так талантливо, так душевно! Как-то я поехал на конкурс русских романсов в Москву. Вместе со мной там участвовало около двухсот человек. Я сидел за кулисами, мне было страшно. И вдруг я подумал, как сильно мой покойный отец сейчас мною гордится. Это предало мне такую силу, что, когда я вышел на сцену, судьи встрепенулись. Представляете, кыргызу, который приехал исполнять русские романсы, дали первое место! Это просто волшебное ощущение. — Каким бы талантливым ни был оперный певец, попсовые исполнители, такие, как Бритни Спирс, всегда будут популярнее. Не обидно? Марат: Вот вы, например, занимаетесь бегом. Вам это нравится, ваши мышцы укрепляются, а фигура становится подтянутой. Однако, есть профессиональные спортсмены, которые не просто хотят стройную фигуру, они жаждут рекордов, медалей. То же самое и с музыкой: попса — это пение для души, что-то легкое, то, что понятно каждому. А вот опера — это профессионализм другого уровня, тут нужно петь филигранно Жениш: Мы как спортсмены и постоянно должны тренировать голос. Кстати, оперные певцы не пользуются микрофонами, мы достигаем должного уровня звучания за счет собственного голоса.
