Михаил Осокин: Чума дальнобойщиков и симуляция общества

Обозреватель Sobesednik.ru Михаил Осокин — о новых способах придумывать то, чего нет, и затыкать рот оппонентам власти. «Абсурдистан XXI века», — так жители Москвы назвали ситуацию с началом велосезона в столице. Пункты проката велосипедов открыли на перекопанных улицах. Причем сначала приезжали рабочие, которые снимали асфальт, выкорчевывали бордюры, ограждали все решетками — а потом приехали работники из другого департамента, которые раздвинули решетки, установили рядом со стройматериалами велосипеды, задвинули решетки обратно и уехали. Глупость, конечно, — но зато чиновники теперь могут говорить, что развивают современную городскую инфраструктуру, заботятся о москвичах. В общем, создание видимости вместо реальности — как раз то, что описывает популярная в современной политологии теория «общества симулякров». Как определял такое общество известный французский философ Ги Дебор, власть выступает как оператор смыслов — и навязывает населению имитацию вместо реальности: «Иллюзии превращаются в самый ходовой товар». Современные блогеры называют это проще: «мыть мозг». И симулякры мы встречаем на каждом шагу. Можно вспомнить многочисленные сообщения информационных агентств: «В Тюмени лампочки подсветки набережной оказались муляжом — картинками, приклеенными скотчем». «Дмитрий Медведев открыл аэропорт, который тут же закрыли». Симулякры пронизывают и всю политическую систему — вместо настоящего общества власть придумывает имитацию общественной жизни. Как это описывают, Кремль опасается сближаться с реальными общественными силами — и окружает себя послушными псевдодвижениями, подчас комичными в своих попытках изображать «общественность». Сейчас вот возникла еще одна организация — которая утверждает, что любит Путина еще больше, чем «Общероссийский народный фронт» (ОНФ). Она называется «Общественный штаб реализации президентских программ», и в роли главного штабиста выступает доверенное лицо президента политолог Сергей Марков. Он рассказывает, что если ОНФ создавался сверху, то новый штаб стал инициативой снизу — а в некоторых газетах все это уже описывают так: «Одно дело, когда тебя просто пригласили вступить в число фанатов власти, и совсем другой, особый драйв, когда тебя не звали, а ты подкрался и лизнул сам, снизу». Одна из функций симулякра — замалчивание проблем, подмена реальности на более приятную для властей картинку. Это достигается самыми разными способами. Например, учащиеся лицея в Самаре рассказали, что им запрещают даже упоминать Алексея Навального. Преподаватели объявили, что об этом в стенах учебного заведения говорить нельзя: «Есть лицей — нет Навального». Впрочем, замалчиванием дело не ограничивается: предпринимаются и более активные меры против не псевдообщественных, а реальных общественных сил, которые не вписываются в систему симулякров. И приемы борьбы становятся все более разнообразными — от тривиальных разгонов митингов до обливания оппозиционеров зеленкой. Правда, проект с зеленкой, возможно, придется свернуть. На это наконец среагировали власти — и весьма своеобразно. Появились сообщения, что Москва поручила региональным властям пресечь нападения на оппозиционеров. «Фактически такие нападения приводят только к их раскрутке», — так прокомментировали это источники в Кремле. Получается, что нужно бороться с преступлениями, если они ведут к раскрутке оппозиционеров — а если нет, то с преступлениями против оппозиционеров бороться не надо. Любопытно выглядит и еще одна фраза из беседы этих кремлевских источников с журналистами: «Сотрудникам правоохранительных органов будет рекомендовано пресекать преступления и привлекать злоумышленников к ответственности». А мы-то всегда думали, что органы обязаны это делать и без всяких рекомендаций. И в соцсетях уже описывают сцену: приходишь в полицию подать заявление на расследование преступления, а тебе говорят: «А у вас рекомендации есть? Нет? Пошел вон!» Между тем уже придуман другой нестандартный прием против критиков власти. В Екатеринбурге чиновники обнесли рвом дальнобойщиков, бастующих против системы «Платон». Спешно вырытая канава заблокировала стоянку машин дальнобойщиков — чтобы к их акции не примкнули новые участники. Примерно так в Средние века власти изолировали во время эпидемий зараженные городские кварталы. Из той практики можно посоветовать екатеринбургским чиновникам и другие полезные приемы — например, устроить желоба, по которым переправлять в закрытую зону на канатах корзины с едой, чтобы избежать любых контактов с изолированными лицами. Тогда, в Средние века, власти еще заставляли жителей оцепленных кварталов ежедневно показываться в своих окнах — проверяли, не сбежал ли какой разносчик заразы. Причем если на сторону, откуда смотрели чиновники, в стене не было окна, его заставляли прорубать. Может быть, так же заставить сделать и дальнобойщиков в их машинах? А местные жители в соцсетях гадают, что екатеринбургские региональные власти придумают в следующий раз: может быть, окружат участников акции протеста ульями с пчелами — или будут травить людей дустом? Впрочем, можно придумать еще много разного. Новые необычные приемы борьбы с несогласными сейчас опробованы в Краснодаре на казаках, которые выступили с критикой президента. На них наложили церковное наказание — епитимью. Епитимья предполагает, в частности, отлучение от церкви, от причастия, предписание молиться не в храме, а на паперти. В РПЦ таким наказанием караются «еретики, кровосмесители, волшебники, гробокопатели» — неизвестно, под какую категорию подвели казаков за критику президента. А в других регионах священники помогают бороться с оппозиционными настроениями в вузах: читают студентам лекции о вреде революций и о том, что надо любить высшую власть. Благодарная власть отвечает все новыми решениями в пользу церкви, и вот здесь мы видим еще один симулякр — восстановление исторической справедливости по-российски. Вместо тщательной работы по реституции — когда беспристрастно определяется, кто имеет больше оснований получить то или иное здание, чьи исторические права более обоснованы — мы видим, как решения принимаются в пользу тех, кто просто ближе к власти. В данном случае церковь получает все новые здания, причем при весьма спорных обстоятельствах. В частности, в Ростове-на-Дону театру кукол придется переезжать, как только найдут новое помещение — потому что здание театра решено передать церкви. Причем театр был построен полвека назад, в советские времена, то есть это с самого начала было исключительно светское здание, но его получат священники — на том основании, что раньше когда-то на том месте находилась церковь. И такая логика принятия решений открывает самые широкие возможности. Например, в Петербурге после Исаакиевского собора РПЦ может теперь потребовать себе станцию метро «Сенная площадь» — ведь это здание было построено на месте снесенной церкви Спаса-на-Сенной... А еще в РПЦ вдруг заявили: «Ленина рано или поздно вынесут из мавзолея». Страшно подумать: неужели священники имеют виды и на это здание?