Страшный 1941-й: война детскими глазами
Великая Отечественная война изменила жизнь и судьбу целой страны и, безусловно, повлияла на жизнь каждого жителя Советского Союза в отдельности. Валентина Алексеевна Белоусова, имя которой известно практически каждому, кто изучал испанский язык в школе или в вузе, встретила войну 12-летней школьницей: она провожала отца на фронт, вместе с семьей переносила лишения эвакуации, голод. Эти годы не только закалили ее характер, но еще и определили будущую профессию. Именно тогда состоялось знакомство Валентины Алексеевны с испанцами, зародилась любовь к языку и стране, которую она пронесла через всю жизнь. Валентина Алексеевна родилась в небольшой деревне в Пензенской области, в многодетной семье: у нее было четыре сестры и двое братьев. Все детство провела в городе Никольске: в свое время он был известен своим хрустальным заводом «Красный гигант» и соперничал с владимирским Гусь-Хрустальным. Здесь же, до 1941 года, ходила в школу — отец ее был директором школы. 22 июня 1941 года Валя встретила у бабушки — в деревне Иванырз, тоже в Пензенской области. «Мне тогда было 12 лет. В тот день, это было воскресенье, в селе проводились какие-то местные выборы. И все взрослые ушли туда. А я как-то не знала, что война началась. Приходят взрослые, сидят, разговаривают, я слушаю. И дед говорит: «Ну всё, немец попрет». То есть, дойдет и до нас. И мне как-то так страшно стало, хотя я не знала тогда, что такое «немец», — рассказывает Валентина Алексеевна. Валентина успела вернуться в Никольск, чтобы попрощаться с отцом: уже на следующий день его забрали на фронт. Его четверо братьев также отправились на войну. Вернулись все, но на каждом война оставила свой отпечаток. «Самый младший папин брат, Николай, был ранен, он хромал всю жизнь. Другой его брат, Иван, горел в танке, уже в конце войны. И на этой почве он сошел с ума, позже умер. Дядя Сережа заболел туберкулезом, воевал до самого конца войны, но, вернувшись, вылечиться не сумел, так и умер. Самый старший папин брат, дядя Петя, умер тоже уже после войны — от сердца. Папа был в артиллерии, получил контузию, лечился в госпитале. Тоже умер рано — в 67 лет, от сердечного приступа», — вспоминает Валентина Алексеевна. Когда отца Валентины забрали на фронт, ее мама осталась одна, на руках с семью детьми, младшей дочери было тогда только два года. И приняли решение — ехать в Саратовскую область, где после массовой депортации поволжских немцев осталось много пустующих домов, тем более что в Саратове жили родственники. «До Саратова ехали в теплушке — это вагоны, в которых раньше перевозили скот. Останавливались всё время, пропускали поезда, которые шли на фронт, так что ехали очень долго: несколько суток от Никольска Пензенской области до Саратова, а они ведь близко очень. Приехали в Саратов, а там нас погрузили на пароход — в Марксовский район, село Орловское». Но испытания тогда только начинались — впереди был страшный голод, тяжелая, совсем недетская работа, борьба за выживание. «В 1941 году мы, дети, повзрослели. Много работали. Первое время — страшно голодали, — рассказывает Валентина Алексеевна. — Сначала у нас была корова, но с ней что-то случилось и ее пришлось зарезать. Хотели сдать это мясо в колхоз, в котором жили, поменять его на теленка, телочку или корову. Но почему-то не получилось сделать этого. Мама и моя старшая сестра Таня поехали в город Маркс мясо от этой коровы продавать. Мясо продали, деньги были в какой-то сумке. Пошли относить весы в весовую, а сумку с деньгами забыли. Приходят — сумки нет. Обе рыдают: и сестра, и мама. К ним подошла заведующая рынком, спросила, что случилось. Они объяснили — вот, относили весы, забыли сумки. Она спрашивает: «Это ваша сумка?». Ну, говорит, так и думала, найдутся». Все годы войны, с мая до середины октября, школьники, наравне со взрослыми, работали на колхозных полях: таков был вклад детей в общее дело Победы. «Самым голодным временем был 1941−1942 годы. Мы очень тяжело пережили его. Когда мы приехали, у нас ни огорода, ничего. Пока корова была, мы молоко меняли на капустные листья, нижние, зеленые — они горькие, оказывается. Из них варили суп. Помню, было так голодно, так есть хотелось… В коридоре в доме, где мы жили, стоял сундук, в нем оказалась шелуха от проса. Я собрала эту шелуху и стала ее жевать. Она была затхлая, помню ее запах, но я ее все равно жевала и глотала». «Весной 1942 года ходили за колосками — немцы перед депортацией урожай убрать не успели, и пшеница на токах стала прорастать, просо было — тяжелые, полные кисти. Мы их шелушили, подсушивали. Но в них какой-то грибок оказался, и мама заболела. Лежала стеклянная, отекшая, несколько дней ничего не ела и не пила. Думали, уходит мама. Моя старшая сестра училась в десятом классе, а сестра ее подруги работала врачом в испанском детском доме. Детей снабжали тогда очень хорошо: они и питались нормально, и лекарства были, и одевали их. Врач пришла, посмотрела, дала лекарство, и говорит сестре: «Сегодня ночью у нее будет криз — или-или». А мама уже попрощалась с нами со всеми, и говорит сестре: «Таня, ты не бросай их. Они маленькие еще». Той ночью она позвала Таню и попросила есть. Это означало, что криз прошел». Несмотря на лишения и голод, люди, вспоминает Валентина Алексеевна, всячески старались поддерживать друг друга, помогать. Благодаря соседям у семьи появились семена, смогли засадить огород. Тыква и кукуруза спасли многодетную семью от голода. Мама Валентины собственноручно сложила русскую печку, и это стало спасением от суровой степной зимы. Весной, после разлива Волги, дети собирали рыбу. И тыквой, и кукурузой, и рыбой делились с детдомовскими детьми. «А потом пошли подсолнухи: мы, наверное, тонны семечек подсолнечных прогрызли за войну, и они тоже нас спасали от голода», — рассказывает Валентина Алексеевна. В 1942 году через Орловское советские войска — техника и пехота — прошли на Сталинград. «Дорога, по которой они двигались, была прямо рядом с нашим домом, и мы выбегали на дорогу. Они шли пешком, идут, а мы стояли и кричали: «Ждем вас с победой!». Бомбили Маркс — в 12 километрах от Орловского, у нас было слышно. В селе останавливались девушки-зенитчицы, приходили к нам». В Орловском Валентина познакомилась и подружилась с испанцами: в селе тогда находились два детских дома — русский, эвакуированный из Подмосковья (позже, после прорыва блокады, туда же привезли ленинградских детей), и испанский, в котором жили дети, вывезенные во время Гражданской войны в Испании. Жили там и несколько испанских семей — республиканцы, вынужденные покинуть родину, после того, как к власти пришли фалангисты. Как вспоминает Валентина Алексеевна, любовь к Испании и испанцам в ней зародилась еще раньше, в глубоком детстве: ей в руки попалась книга, без обложки и корешка, повествующая о любви русского дворянина и прекрасной испанки Долорес. «Тогда я влюбилась в Испанию. А потом появились испанские дети: я за них очень переживала. Мы учились в одной школе. Это были дети, которых вывезли из Испании в 1936−39 годах, и взрослые — политэмигранты, в том числе, например, бывший консул Испании в Италии Алегрия». Лучшей подругой Валентины на долгие годы стала испанка Исабель: ее отец был летчиком, погиб в Марокканской войне. Мать, Антония, через некоторое время вышла замуж повторно, также за республиканца, Амадео — позже он станет преподавателем испанского в Москве. У Исабель были двое братьев — Херардо и Пепе-Луис. «Им дали квартиру прямо во дворе школы. Я там с ними дневала и ночевала. Исабель говорила по-русски кое-как, Херардо и Пепе-Луис — тоже, а вот Амадео и Антония по-русски не говорили совсем. Со мной они разговаривали по-испански. Сначала я не понимала, потом, постепенно, стала понимать». «Я помню тех, кто со мной учился, в четвертом классе: Габриель Амиама, позже я его встретила в Москве, Мигель Дакоста, Ньевес Ордоньес, Ампаро Родригес, Доминго Мартинез, девочка по имени Херусален. Все мы учились в одном классе, я дружила с ними, общались: они со мной по-испански, я с ними — по-русски. Доучились вместе до восьмого класса. И в 1946 году, когда они уехали, мы переписывались. Исабель написала мне письмо на русском, я ей написала ответ уже на испанском, латиницу-то я знала. Она ходила и всем показывала это письмо: «Валя письмо на испанском написала!». И когда после школы я приехала в Москву поступать, я точно знала, куда». Об окончании войны Валентина узнала также от испанцев. Тогда радио было далеко не у всех, селяне узнавали о последних новостях из «лопухов» — радиоточек, размещенных на улице. Один из немногих личных приемников был у Амадео, отчима Исабель. Русского языка он не знал, но известия слушал, понимал, рассказывал Исабель, а она уже рассказывала Валентине. «Вот кончается война, а мы-то не знаем, что она окончилась. Рано утром, часов в пять — стук в ставни, это Исабель: «Валья, Валья, война кончилась, война кончилась». Мы выскочили, все повисли на ней, все рыдаем, в слезах. И тут же в селе, на площади перед МТС, собрался митинг, все люди туда пришли. Кто плакал, кто радовался. Многие плакали от радости, другие плакали от горя». Отец Валентины вернулся домой только в 1946 году — после Японской войны. Тогда же семья вернулась в Никольск, где Валентина окончила 10 классов. Уже тогда Валентина твердо знала, что хочет изучать испанский язык, и в 1948 году, с маленьким чемоданчиком, в котором лежала одна смены одежды, в маминых брезентовых туфельках на деревянных каблучках отправилась в Москву. После войны многодетная семья жила тяжело, и на билет до Москвы Валентина заработала сама — сразу после выпускных экзаменов поехала вожатой в пионерлагерь. «Москва меня оглушила. На Казанский вокзал приехала, Исабель меня встречает, а я прямо одуревшая. Грохот такой, он прижал меня к перрону». Сразу с вокзала отправились в Институт иностранных языков (сейчас — Московский государственный лингвистический университет): в 1948 году здесь открыли факультет испанского языка, на первый курс приняли сразу 200 человек, и Валентина оказалась в числе счастливчиков. Вступительные экзамены сдала легко, училась — тоже легко, с удовольствием. В институте Валентина встретила, уже в качестве преподавателей, некоторых из испанцев, с которыми познакомилась в годы войны. Стипендию она получала повышенную, но, чтобы совсем не брать денег у родителей, решила подрабатывать — вязать ее научила испанка Антония, она же помогла получить первые заказы. Институт Валентина закончила с красным дипломом, и по распределению отправилась в Узбекистан, чтобы преподавать испанский в университете в Ташкенте. Однако когда молодые специалисты (помимо Валентины, туда были направлены еще 16 отличников) приехали в Ташкент, выяснилось, что испанское направление в вузе открывать передумали, а московских специалистов, еще совсем молодых девушек, решили направить учителями русского и арифметики в дальние аулы. Только после вмешательства ЦК партии Узбекистана ребятам отдали открепительные талоны, и они смогли вернуться в Москву. Найти работу в Москве сразу не получилось. По рекомендации своего преподавателя, Амадео, Валентина прошла собеседование на должность в Минобороны, однако там тянули с ответом, а деньги заканчивались. Место неожиданно нашлось в Воронеже: сначала учителем французского и немецкого языков в школе №33, на полставки, а потом — инспектором-методистом по иностранным языкам в облОНО. В Воронеже Валентина встретила своего будущего супруга — поженились они в 1955 году, у них родились двое сыновей. Тогда же, в 1955 году Валентина вернулась в школу. Все это время Валентина Алексеевна мечтала заниматься испанским, но такой случай ей представился только в 1961 году. «В Богучаре мы с семьей у родителей мужа были. Муж приносит «Коммуну» и говорит: «Посмотри, объявляется конкурс на замещение двух вакансий преподавателя испанского языка». Я даю телеграмму декану с оплаченным ответом. Деканом тогда был Борис Тимофеевич Удодов». На собеседование Валентину Алексеевну пригласили лишь 31 августа, и тогда же она была принята. Уволиться из школы и оформиться в ВГУ нужно было успеть за один день — уже 1 сентября начинались занятия. «Сначала работала на филологическом факультете, потом образовался факультет романо-германской филологии, я была первым замдекана, 16 лет пробыла в этой должности. Стояла у истоков кафедры испанского языка». Валентина Алексеевна написала несколько учебников, в том числе школьных, пособий, была соавтором словарей, является одним из самых авторитетных специалистов в этой области. «Сейчас я вдова участника и мама участника: муж мой участвовал в Великой Отечественной войне, служил на флоте, на линкоре «Севастополь» — пошел добровольцем, даже не закончив десятый класс. Умер рано, от сердца. Он пошел добровольцем, и отправили его сразу на флот, он служил там до конца войны. Мой младший сын Борис участвовал в войне в Афганистане». В любимую Испанию Валентина Алексеевна попала впервые лишь в 1980 году: после смерти диктатора Франко отношения между Испанией и СССР потеплели, начался обмен делегациями, в Испанию смогли ездить преподаватели и студенты. С этого момента она побывала в стране своей мечты 25 раз — в качестве преподавателя и переводчика, встретила старых и нашла новых друзей, научила любви к Испании и языку сотни студентов.
