В тон черно-белому

Вручены "Золотые маски" Премия театр На сцене Музыкального театра имени Станиславского и Немировича-Данченко прошла церемония вручения национальной театральной премии "Золотая маска". Рассказывает Сергей Ходнев. Перед началом церемонии над сценой висели три огромных белых диска с анимированными рожицами, которые, покуда рассаживались зрители, вели между собой нескончаемый разговор. "А нельзя просто сделать хороший спектакль, без мата, без задниц, с красивыми костюмами? -- брюзжала одна из них.-- Я в театр прихожу отдыхать". Вторая кипятилась: "Театр должен обновляться! Театр нельзя цензурировать!" Третья устало призывала будущих лауреатов говорить покороче и процедуру не затягивать. Можно было подумать, что этот пролог сулит и в ходе церемонии какой-то разговор -- может, серьезный, а может, такой же шуточный -- на предмет уж как минимум взаимоотношений театра и общества. В конце концов, устроили же кинематографисты на своей "Нике" совершенно неожиданный каскад фрондерских высказываний -- а вокруг театра в последнее время тоже происходило много будоражащего. Однако на поверку церемония, поставленная Ниной Чусовой, оказалась зрелищем совершенно другого рода. Никакого капустника, никаких настойчивых увеселений в духе некоторых прошлых церемоний, когда вручение "Маски" обставлялось то как цирк с клоунами, то как спортивное состязание, то как малоудачная инсценировка "Мастера и Маргариты". Но и никакой злобы дня тоже. Чистое искусство, ничего больше. Весь визуальный ряд художница Ксения Перетрухина выдержала в строгой черно-белой гамме: и заставку на огромном круглом экране, и сценический антураж, и костюмы задействованных в церемонии артистов, музыкантов и ведущих (парный конферанс достался актерам Анне Чиповской и Сергею Епишеву). Лаконичность преобладала не только в спичах лауреатов и репликах ведущих, но и в художественно-зрелищной части: между тематическими блоками номинаций артисты театра "Новый балет" исполняли компактные пластические этюды (тоже в черно-белых тонах), а музыканты Московского ансамбля современной музыки -- минималистские пьесы. Впрочем, это была лаконичность на редкость хорошего тона, недешевая и тщательно рассчитанная. Спору нет, изящество, динамичность, отсутствие помпы и лишней глянцевитости наградному вечеру "Маски" невероятно к лицу. Другое дело, что по настроению в этом образцово красивом и причесанном зрелище все-таки недоставало спонтанности и экспромта. Неотрепетированных и неожиданных моментов, благодаря которым премиальные церемонии, что греха таить, чаще всего и запоминаются, была сущая щепотка. Так, вручать премии в оперных номинациях пригласили вместе с сопрано Венерой Гимадиевой режиссера Михаила Кислярова, который как раз в эти дни находится в громком конфликте с Камерным музыкальным театром имени Покровского и его музыкальным руководителем Геннадием Рождественским. В таком контексте сардонические остроты господина Кислярова о взаимоотношениях режиссеров и дирижеров в оперном театре (а также его фраза: "Лучшим дирижером для меня был и остается Геннадий Николаевич Рождественский") начинали звучать совершенно вразрез с общим "благорастворением воздухов". Кое-кто из "вручантов" все-таки умудрялся в отведенный краткий хронометраж аккуратно втиснуть разряжающий эстетскую атмосферу экспромт -- как режиссер Марат Гацалов и хореограф Владимир Варнава, разыгравшие абсурдистский мини-скетч перед вручением премии в номинации "Эксперимент". Наконец, нельзя сказать, что обошлось совсем уж без фронды -- только нужна была известная способность улавливать намеки и флюиды, чтобы распознать критические высказывания в адрес государственной культурной политики. Например, директор "Золотой маски" Мария Ревякина, призывая почтить память многолетнего президента фестиваля Георгия Тараторкина, невзначай упомянула среди прочего: "Он говорил, как губительно некомпетентное вмешательство в искусство". А худрук Театра наций Евгений Миронов, вручавший премии в категории "Драма", обмолвился, что снимается сейчас в роли Ленина -- и что совершенно случайно ему вспомнилась сейчас цитата из вождя мирового пролетариата об "изумительной, нечеловеческой музыке": "Часто слушать не могу, действует на нервы, хочется милые глупости говорить и гладить по головкам людей, которые могут создавать такую красоту. А сегодня гладить по головке никого нельзя -- руку откусят, и надобно бить по головкам, бить безжалостно..." (При этом актер как бы оговорился, указав, что так Ленин высказывался о вагнеровском "Тангейзере", а не о бетховенской "Аппассионате", как было на самом деле.) И зал взорвался аплодисментами, будто услышав зажигательное прямое высказывание. Оставляя в стороне собственно премиальные итоги "Маски", приходится констатировать, что умение ловко и красиво пользоваться эзоповым языком, очевидно, снова становится актуальным искусством.