Юрий Филиппов: “Отец был очень замкнутым человеком”

Сын актера стал художником. Юрий Филиппов закончил высшее Художественно-промышленное училище им. Мухиной, работал в Европе, Азии и Америке. Помимо живописи занимался дизайном, сейчас увлечен карикатурой. О своем знаменитом отце Юрий Сергеевич написал книгу “Есть ли жизнь на Марсе”. Она вышла в свет в 2009 году. Сейчас готовит к изданию книгу афоризмов Сергея Филиппова со своими иллюстрациями. Юрий Сергеевич, детские воспоминания всегда самые яркие. Что вспоминается из общения с отцом? До развода родителей я с трудом что-то припоминаю. Был тогда очень маленьким. А после того как мама с папой расстались, отец приезжал за мной на такси и увозил в разные интересные места. Часто ездили с ним на охоту. Он был охотник? Он думал, что он охотник. У меня сохранилось его ружье. Но это даже не ружье, а гибрид из кларнета вместо ствола и приклада. Но тогда считалось, что мы страшно охотимся. Хотя ни одно животное от нашей охоты не пострадало. Отец шутил, что когда он едет на охоту, для экономии места спиртное наливает в шины автомобиля. Я же воспринимал это всерьез и никак не мог понять, как же они с друзьями после того как выпьют содержимое на спущенных шинах домой добираются. В биографиях Сергея Николаевича, которые опубликованы, очень много нестыковок... Да, это потому что он никогда о себе ничего не рассказывал. Именно это послужило поводом начать большую работу и написать книгу об отце. Вы очень переживали развод родителей? Конечно. Но моя мама была такой человек, она думала, что муж должен прийти домой вечером и прибивать гвоздики, налаживать дом. Ну а какое налаживание дома у актера вечером? Тем более настолько известного и популярного… Но даже когда они разошлись, я видел, что они друг друга любили. У Сергея Николаевича с его новой женой писательницей Антониной Голубевой были непростые отношения. Фото из семейного архива Ю. Филиппова Он часто ей во время ссор говорил: “У меня есть красавица жена и талантливый сын, а ты – полицейский”. Голубева была старше его на 15 лет и ревновала безумно. Часто отец уходил из дома чистый, в отглаженном костюме, а возвращался весь ободранный. Думаю, что это было из-за чувства противоречия, некого протеста. Многие его коллеги вспоминали, что Сергей Николаевич приходил в свою вторую семью часто пьяный, Но Голубева именно это использовала для давления на него. Наутро она ему всегда говорила: “Сережа, ты вчера такое нес! Тебя за это посадят. Только я могу тебя спасти”. Как человек своего времени он, конечно, боялся, что пьяным наболтал лишнего, что его могут посадить. Он был далеко не волевым человеком и Голубева умело этим пользовалась. Когда Вы учились в школе, Ваш отец уже был очень известным актером. Одноклассники завидовали? А у нас в классе было три Филипповых (смеется). Меня учителя не выделяли. Но слава отца на меня периодически переходила, и переходит до сих пор. Вот недавно захожу в ресторанчик, как сказал бы папа “выпить рюмку супа”. И сидят там два уважаемых почтенных человека, один другому говорит: “Изя, ты знаешь, кто это к нам пришел?” “Конечно, Юра Филиппов, известный художник, сын Смоктуновского”. А второй поднимается из-за столика и добавляет: “Нет, Никулина!” В общем, что тут скажешь, бедная моя мама! Конечно, это смешно. Фото из семейного архива Ю. Филиппова Ваши встречи с отцом были частыми? Да частыми. Мы с ним играли на гитаре (у меня гитара отца сохранилась, она 1906 года), я очень много ходил в театр, а в театре Николай Павлович Акимов меня немного учил чему мог. С его помощью я научился работать изоиероглифом. У Акимова ведь все плакаты сделаны изоиероглифом. Но он как-то не в восторге был от моего творчества. С отцом мы вместе занимались фотографией, это было его хобби, много снимал маму. А потом я уехал в Америку. Захотелось попробовать себя. Я тогда работал в худфонде и был на очень хорошем счету. Делал музей города, музей Ушакова, музей Пушкина – разрабатывал дизайн. Как-то пришел в худфонд, а мне его председатель говорит о моих работах: “Юра, надо быть скромнее, ты еще не в Чикаго”. Надо же ведь такую глупость залепить! А я ему сразу ответил: “Что совет даете? Спасибо. Учту”. И вот я тогда подумал, что в Америке я развернусь. И поехал. Сказано – сделано! Фото из семейного архива Ю. Филиппова Сергей Николаевич не мог Вам простить этого? Я думаю, что он просто боялся. Его жена внушала ему, что из-за эмиграции сына могут быть серьезные неприятности и лучше прекратить общение. А я писал отцу, но он так был напуган, что мои письма даже не распечатывал, правда хранил их в тумбочке рядом с кроватью. В этих письмах я посылал свои рассказы, которые по моей идее он должен был читать со сцены. Когда он умер, мне об этом даже не сообщили. Квартира после его смерти долгое время стояла открытая. И “добрые люди” все оттуда вынесли. Сначала все, что можно вынесли родственники Голубевой. Они считают себя наследниками Филиппова, даже в каком-то документальном фильме появился “правнук” Филиппова. Потом, вдруг объявился еще и племянник. И никого не смутило, что у Филиппова есть только один сын, а детей у меня нет. А потом уже кто-то из актерской братии уносил вещи из квартиры. Брали на память – кто-то книгу, кто-то фото. Многие потом говорили, что хотели бы отдать эти вещи. Но мне то, что взято людьми на память не нужно. О смерти отца мне сообщили только через два года. Мы и могилу его с трудом нашли. Фото из семейного архива Ю. Филиппова А Вы знаете, как он жил в последние свои годы? После смерти Голубевой он остался совсем один. Ему очень помогала актриса Любовь Тищенко. О ней можно сказать – это сама доброта. С ним до последнего жил его сокурсник по хореографическому отделению эстрадно-циркового техникума. Эти два старика и жили вместе в последние годы. Любовь Тищенко не раз отцу говорила: “Прочитайте письма, все-таки сын писал”. А он ей: “Если хочешь, сама читай!” Умер он дома? Никто не знает точно. Кто-то говорит, что его увезли в больницу, кто-то, что он умер дома и чуть ли не неделю полежал, пока его не нашли. Он был очень больной человек. Треть желудка была вырезана, но, говорят, что умер от рака легких. У Сергея Николаевича еще была сложная операция по удалению опухоли на головном мозге? Эту операцию ему делали в 1971 году. И он после этого прожил еще 25 лет. Опухоль была не злокачественная. Он потом даже шутил: “Хочешь потрогать мой мозг?” Поскольку там спилили часть кости и прикрыли все только кожей, у него на голове пульсировал небольшой кусочек. Рязанов хотел его снимать в “Необычайных приключениях итальянцев в России”, но побоялся взять, потому что отец был очень слаб после операции. Эту роль прекрасно сыграл Евстигнеев. Почему, уезжая, Вы не смогли попрощаться с отцом? У Голубевой попрощаешься! Актеры ее называли “полицейский в юбке”, а Филиппова “мальчик из Уржума” по названию ее книжки. У меня с ней отношения не сложились сразу же. Я был мальчик не то чтобы ехидный, но несогласный. Вот прихожу я как-то к ним, а она ведет себя как воспитательница: “Мальчик, ты любишь стихи?” А мне больше из рогатки, конечно, стрелять нравилось... “Какие ты стихи выучил?” И не отстает просто. А у нас дома была книга Архангельского “Пародии”. И вот я начал читать: “Не девушка – малина, шедевр на полотне, Маруся-Магдалина раздетая вполне..”. Она в шоке: “Какая гадость! Хулиган!” А я продолжаю: “У Васи, о боже, на розовой на коже вскочил преогромный волдырь..”. Мне тогда очень нравилось про волдырь почему-то. “Это плохое стихотворение!” И подарила мне свою книгу “Мальчик из Уржума”. Я, конечно, эту книгу тут же выбросил. Фото из семейного архива Ю. Филиппова А отец как на все это реагировал? Ему уже все это безумно надоело. Она ведь как с ним познакомилась. Поскольку после развода мама его попросила покинуть дом, Акимов снимал ему комнату в “Астории” и он ходил обедать в ресторан (отец очень любил застолье). Когда он обедал в “Астории”, всех приглашал за свой столик. Проходит мимо громадного роста военный, морской адмирал: “Здравствуйте, Сергей Николаевич!” А он отвечает: “Здорово, старик!” Тот возмущен: “Я не старик! Я – адмирал Засосов, известный военный врач”. – “Да? Ну, так подгребай, вместе и засосем!” И вот это “подгребай” потом просто стало расхожим выражением. И фраза “Нет некрасивых женщин, есть мало водки” принадлежит тоже Филиппову. И вот как-то там очередной раз с приятелями выпили и случилась пьяная драка. Сергей Николаевич был резкий человек и кому-то что-то ответил, а тот бросился на него с вилкой и поранил ему руку. Тут же крики начались: “Артиста убивают!” Явилась милиция. Всех забрали, кроме Филиппова. Все-таки кумир! А Голубева сидела рядом за столиком, она тут же бросилась перевязывать ему раненую руку, а потом увела его к себе, поскольку жила недалеко. А наутро он просыпается у нее. Женщины любили Вашего отца? Очень. Просто отбоя не было. Я до сих пор удивляюсь, как много у него было поклонниц. Это и послужило причиной развода с моей мамой. Почему бюст с могилы Филиппова сейчас хранится у Вас дома? Бюст, который стоял на могиле Сергея Николаевича не был сделан именно как памятник на могилу. Он был подарен ему неизвестным автором и стоял долгое время у него в шкафу. Мы долго искали этого художника, но безуспешно. В бюсте 36 кг бронзы. Его пытались унести с могилы. Поэтому пришлось поставить там копию, а этот дар неизвестного художника сохранить. Каков Сергей Филиппов как человек глазами сына? Очень добрый, но замкнутый. Причем замкнутым он стал именно во втором браке. У него были такие красавицы поклонницы. Но его сломило то, что его постоянно Голубева шантажировала, а он очень боялся. Гомиашвили рассказывал, что во время съемок “12 стульев” (она же ездила с ним везде, шагу ему не давала ступить одному) на теплоходе Сергей Николаевич как выпьет, так и начинал ее гонять. Причем в выражениях не стеснялся. Пока его полностью не подавила новая жена, он был другим. Фото из семейного архива Ю. Филиппова Почему одна из Ваших выставок, посвященных Сергею Филиппову называлась “По стопкам моего отца”? Просто он мне часто повторял: “Сынок, иди по стопкам отца. Методом пробок и ошибок”. Вот я и иду.