Золотой фонд туркменского кино: «Состязание Шукур-Бахши»

Добро и зло не уживутся в мире, В потомстве сохранится ли добро? Или опять сердца героев честных Придется людям в землю зарывать? Земля давно их кровью напиталась, Не захлебнулась бы. Именно с этих строк классика туркменской литературы Махтумкули, строк чрезвычайных и основательных, берет начало экранизация известного произведения Нурмурата Сарыханова «Шукур-Бахши», снятая на базе когда-то известной студии «Туркменфильм». Их спокойное, вкрадчивое звучание сразу задает тон дальнейшему повествованию – истории о храбрости и силе справедливости, о сущности власти и вечной борьбе, бессмысленности войны и безграничности веры, – вдумчивой и поэтичной притче, сотканной из тысячи смыслов. Производство кинокартины пришлось на второй этап развития национального кинематографа после землетрясения 1948 года. Возрождение «Туркменфильма» тогда стало по истине золотым периодом для индустрии, и именно «Состязанию» удалось стать громогласным прорывом для кино Туркменистана. Никому не известный выпускник кинематографической школы Булат Мансуров снял свою дипломную работу, рассказав на экране историю тонкую, неповторимо безмятежную.. Талантливый музыкант Шукур неожиданно узнает, что его брат был похищен и заточен в плен ханом-ага. Народ Турана был готов идти на сражение с Техраном, хотя и понимал, что такой шаг поведет за собой множество жертв. Шукур останавливает собратьев и решает отправиться к хану в одиночку, вместе со своим верным спутником – дутаром (музыкальный инструмент - КН), искренне веря, что ему удастся освободить брата без жертв. Хан устраивает состязание между Шукуром и прославленным музыкантом Техрана Гуламом. Противостояние двух дутаристов, молодого и зрелого, энергичного и опытного, насыщено притчевыми эпизодами, рассуждениями о сущем действующих лиц, витиеватыми изречениями и простыми истинами. Ну и, конечно, музыкой. Звучание дутара создает здесь особое, ни с чем не сравнимое настроение – слегка надрывное, словно плач души. В 1964 году «Состязание» показывали во внеконкурсной программе каннского кинофестиваля. Фильм сразу стал сенсацией, сорвав овации зала и положительные отзывы критиков. Особая магия взаимодействия внутреннего и внешнего, вкупе с музыкой, столь искренней и проникновенной, сегодня ничуть не теряет своей силы. Не теряется и актуальность – заветы, оставленные автором, представляют собой монументальные, незыблемые истины, так часто от нас ускользающие. «Жизнь – это состязание. Сильный побеждает, а слабый погибает. Люди приспособились к этому. Большинство пытаются уцелеть, служа сильному, и лишь некоторые пытаются завоевать победу на костях соперника». Помимо основной сюжетной линии противостояния есть еще одна, второстепенная, ничуть не менее важная – противостояние душ, идеологий. Зритель наблюдает беседу между Мамед-Яр-ханом и придворным философом по имени Юсуп. В повести Нурмурата Сарыханова этого персонажа нет, однако в фильме он пришелся как нельзя кстати: именно ему мы обязаны возможностью наблюдать поединок философий умов между героями. Конечно, Юсуп здесь в большей степени – метафора, и являет собой физическую ипостась внутреннего спора личности. Такой ход выглядит деликатным и гармоничным – лучше и не придумаешь. Обсуждая вопросы оправданности власти, значения справедливости и правоты в соперничестве, цены слова и сущности победы оппоненты как бы приглашают к беседе своего зрителя, не навязывая определенных истин, но призывая к осознанию своих собственных. Такой формат делает мерное повествование весьма увлекательным, а вопросы, оставленные без ответов, нисколько не смущают. Изящество повествования картины в своем времени искренне изумляет, а ее сдержанность и лаконичность дают серьезное основание считать ее одним из лучших примеров изобразительного творчества Советского Союза. Манера изложения отсылает к лучшим образчикам истоков французской новой волны, в частности Алена Рене, автора знаменитых «Хиросима, моя любовь» и «Прошлой ночью в Мариенбаде». Отталкиваясь от определенного стиля, Булат Мансуров трансформировал его в нечто новое, играющее в паре с народным наследием абсолютно другими красками. Любое воплощение аутентичности на экране стереотипно может казаться громогласным, пафосным манифестом об уникальности и превосходстве одной страны, ее граждан и их культуры, над другими. «Состязание» совершенно не тот случай. Это кино абсолютно универсально, несмотря на историческую подложку, народные костюмы и звучание дутара. В этом – еще одна заповедь автора, о равенстве не только в определенном, но и в глобальном смысле. Возможно для кого-то единичные успехи страны на кинопоприще мало что значат, возможно, нынешний долгосрочный период застоя в искусстве играет большую роль, чем достижения прошлого. Но пусть в копилке кинематографа Туркменистана картин совсем немного – тем ценнее такое наследие, тем явственнее очерчиваются просторы для будущих свершений, тем ярче загорается надежда. Маргарита Агаджанян