Кинорежиссер Александр Хван: «Бесконечная интеллигентность не позволяла Тараторкину повышать голос»

4 февраля не стало Георгия Тараторкина – тонкого, интеллигентного артиста и человека. В последние годы он снимался очень редко. А в 90-е работал с кинорежиссером Александром Хваном на картинах «Дюба-дюба» по сценарию ныне покойных Петра Луцика и Алексея Саморядова и «Умирать легко». Александр Хван рассказал «МК» о том, как это было. - Новость о том, что Георгия Тараторкина не стало, меня оглушила. Это первое что я сегодня узнал. До сих пор не могу опомниться. Невозможно поверить в то, что его нет. - Он долго болел, но многие об этом и не догадывались. - Я тоже не знал. Наша с ним работа - это большая радость. Георгий Тараторкин - уникальная личность по своим человеческим и профессиональным качествам, но еще и по некой культуре, которая просто уходит из актерства. Кроме всего прочего, он и педагог замечательный. Уходят уникальные личности, и мы становимся все беднее и беднее. - Он был абсолютный интеллигент, уходящая натура. - Cкорее, аристократ. Можно назвать это породой. - Когда вы приглашали Георгия Георгиевича в свои картины, что-то его смущало? Он же человек другой эпохи. - Нет, не смущало. Мы находили общий язык. Но во время нашей первой встречи он меня погонял. Я ему сделал 18 вариантов сцены, а потом оказалось, что он сразу был готов ее сыграть. Так актер проэкзаменовал режиссера. Мы потом смеялись, и дальше все было здорово. - Как же это происходило? Уже на площадке? - Мы начали работать еще до выхода на площадку. Актер ведь задает вопросы, пытается понять героя, спрашивает: а если так сделать, то в конце ничего не получится, это не тот человек; а если в конце так сделать, то как же мы будем играть начало? Причем, на эту сцену в фильме «Дюба-дюба» мы планировали три съемочных смены, зная, что предстоит работа с таким актером, что с ним надо подробно репетировать. Но мы уложились в полсмены. Вернее, по полсмены занимали наши обсуждения, а затем все быстро, точно и профессионально произошло. - Был ли Георгий Тараторкин человеком не от мира сего? Как ощущал себя в новейшие времена? - Он не был одиноким, анахоретом. Нормальный человек. Он жил в наше время, и прекрасно себя чувствовал. Георгий Тараторкин - человек с большим чувством юмора. Все что он делал, было иронично. Под любым его замечанием всегда скрывалась усмешечка, некий взгляд со стороны. Не могу сказать, что он был не от мира сего. Он был абсолютно от мира сего. Георгий Георгиевич! Он просил называть себя Юрий Юрьевич. - И в театре его Юрой звали. Откуда это пошло? - Но это же одно имя. Иногда в паспорте еще и Егор пишут. А по жизни его называли Юрой. - Наблюдая его в Союзе театральных деятелей уже в те годы, когда всякие тяжбы пошли и выяснение отношений, всегда удивлялась тому, что он оставался при любых обстоятельствах человеком. - Да, он человек большого достоинства. Никогда не унижался, не опускался до дрязг, держал свои позиции. Бесконечная интеллигентность не позволяла ему повышать голос. Естественно, как актер в той или иной роли и по ситуации он мог это сделать, но в жизни нет.