Грач, Лаэрт и Шампанский. Зачем Антон Чехов менял имена

29 января 1860 года в небольшом домике на Полицейской улице южного города Таганрога в семье купца третьей гильдии и владельца бакалейной лавки Павла Егоровича Чехова родился третий ребёнок – Антон. Мальчик вырос и стал литературной знаменитостью. Интересные факты из жизни и творчества великого писателя собрал «АиФ-Ростов». Русский богатырь С портретов и фотографий писателя на нас зачастую смотрит хрупкий, уставший и осунувшийся человек. Виной тому – туберкулёз, от которого Антон Павлович страдал много лет. А вот в более ранние годы знакомые звали Чехова «русским богатырём». Его рост – 2 аршина и 9 вершков соответствует 182 сантиметрам. По воспоминаниям Ильи Репина, Чехов «казался несокрушимым силачом по складу тела и души». О том, как упорно потомки представляют себе Чехова невысоким и тщедушным, говорит хотя бы следующий эпизод. Знаменитому советскому актёру Юрию Яковлеву, рост которого был 187 сантиметров, довелось как-то играть писателя – в фильме-спектакле «Насмешливое моё счастье». Заодно представилась возможность померить пиджак, который в своё время носил Антон Павлович. Артист очень удивился, что одежда пришлась ему впору. Человек без селезёнки Из школьного курса известно, что писатель Чехов подписывал свои ранние произведения как «Антоша Чехонте». Но на самом деле псевдонимов у него было гораздо больше – около 50. Среди них есть и такие: Человек без селезёнки, Шампанский, Крапива, Лаэрт, Гайка №6 и Гайка №9, Шиллер Шекспирович Гёте, Юный старец, Брат моего брата, Грач... Кстати, самый известный псевдоним – Антоша Чехонте – происходит от прозвища, которое Чехову дал учитель таганрогской гимназии. А вот первые произведения писателя, подписанные настоящим именем, появились в газете «Новое время», и то только потому, что редактору Алексею Суворину пришлось на этом настоять. Позже сложилось так, что серьезные произведения Чехов публиковал под своей фамилией, а юмористические по-прежнему подписывал псевдонимами. Писатель с собачкой Антон Павлович был неравнодушен к домашним животным, особенно любил такс. Даже его Каштанка – это «помесь таксы с дворняжкой». В мелиховской усадьбе Чехова жили две собаки – чёрненький Бром Исаевич и рыжая Хина Марковна (бром и хина – едва ли не самые популярные лекарства того времени). У его брата Михаила также была такса – по кличке Йод. Дочку Хины и Брома звали Селитрой. Антон Павлович часами разговаривал со своими питомцами, писал им письма из-за границы, передавал приветы. В 2012 году в подмосковном музее-заповеднике «Мелихово» таксам Чехова установили памятник. Кроме того, писатель привёз из своего путешествия на Цейлон мангуста. «Симпатичную и самостоятельную зверушку, перед которой пасуют даже мои таксы», – так Чехов отзывался о питомце в одном из писем своему другу Николаю Лейкину. «Антоновки» Чехов был очень любвеобильным. Поговаривали, что он даже посещал Соболев переулок – улицу московских красных фонарей. Да и барышни, чего уж скрывать, активно им интересовались, старались всячески привлечь к себе внимание: ухаживали, слали любовные письма. Поклонниц Антона Павловича исследователи снисходительно окрестили «антоновками». Некоторые романы писателя длились лет по 10-12. Причём с несколькими женщинами одновременно. Официально же Антон Чехов женат был только раз – на актрисе Ольге Книппер. Правда, детей в браке у них так и не появилось. Иван Бунин, сам крупный специалист по части слабого пола, вспоминал о Чехове: «Удивительно знал он женское сердце, тонко и сильно чувствовал женственность, много было любивших его, и редко кто умел так, как он, говорить с женщинами, трогать их, входить с ними в духовную близость...» «Балбесик мой» Чехов и Книппер тихо и скромно поженились 7 июня 1901 года. Это был скорее роман по переписке, нежели традиционный брак. Всё дело в том, что Ольга жила в Москве, где выступала на театральных подмостках, а Антон Павлович – в Ялте, куда он переехал по состоянию здоровья. Сохранилось огромное количество писем, отправленных супругами. Бросается в глаза, как писатель обращался к жене – «актрисулька», «собака моя», «балбесик мой». Но вместе с тем его послания полны любви: «милая, славная, добрая, умная жена моя, светик мой». В письмах Чехов шутил: «Не забывайте писателя, не забывайте, иначе я здесь утоплюсь или женюсь на сколопендре». Ich sterbe Весной 1904 года здоровье писателя настолько ухудшилось, что врачи потребовали его срочного отъезда на заграничный курорт. Для этой цели выбрали Баденвейлер. Здесь и прожил Чехов последние свои дни. Развязка наступила с 1 на 2 июля 1904 года. По свидетельству жены Ольги Леонардовны, Антон Павлович проснулся среди ночи и попросил шампанского. Величественно сказал врачу по-немецки: «Ich sterbe» и перевёл для стоявшей рядом жены: «Я умираю». Затем произнес: «Давно я не пил шампанского... », осушил бокал до дна, лег на левый бок и вскоре умер. Ему было 44 года. Через неделю его тело доставили в Россию в вагоне с надписью «Устрицы»: тогда было не так много вагонов с холодильными установками. 9 июля 1904 года гроб провезли через всю Москву. Процессия несколько раз останавливалась: у Тургеневской читальни (между Уланским переулком и Мясницкой) и, конечно, у Московского художественного театра. Наше всё Антон Павлович – лидер среди русских классиков по числу экранизацией, в том числе и за рубежом. Его труды становились основой для кино- и телефильмов более 200 раз. Как сообщает кинопортал IMDb, Чехов – второй в списке самых экранизированных писателей мира. Пальму первенства он уступил лишь Уильяму Шекспиру. Первый российский фильм по рассказу Чехова – «Роман с контрабасом», первая зарубежная экранизация – «Лишние люди» (Германия). Картина «Мой ласковый и нежный зверь» (СССР, 1978 г.) номинировалась на главный приз Каннского кинофестиваля, «Очи чёрные» (СССР, 1987 г.) – на «Оскара» и «Золотой глобус». «В плеяде великих европейских драматургов... имя Чехова сияет как звезда первой величины», – писал в начале XX века Бернард Шоу. Ну а в театральной среде пьесы Антона Павловича идут наравне с произведениями всё того же Шекспира, Бернарда Шоу и Оскара Уайльда. Знаменитый таганрожец даже и не предполагал, какая слава его ждёт. Своей приятельнице Татьяне Щепкиной-Куперник он как-то сказал: «Меня будут читать лет семь, семь с половиной, а потом забудут».