В мировой социологии права юридическая профессия является одним из основных предметов изучения уже более 30 лет. В России это направление только начинает развиваться. Институт проблем правоприменения (ИПП) уже провел масштабные исследования юридической профессии, включая судей, адвокатов и следователей, выпустив десяток научных работ на эту тему. Но один из важнейших сегментов профессии – работники прокуратуры – остался пока не изученным, отчасти в силу закрытости этой профессиональной группы. Тем не менее некоторые параметры профессиональной карьеры в прокуратуре можно описать, пользуясь открытыми официальными данными. Прокуратура – одна из самых закрытых структур, но деятельность ее в отличие, скажем, от спецслужб затрагивает практически каждое предприятие и миллионы граждан ежегодно. ИПП изучил профессиональные биографии 85 человек, которые на данный момент занимают посты главных прокуроров субъектов Федерации. Мы взяли официальные биографические справки с сайтов прокуратур, закодировали и проанализировали их. Региональные прокуроры – это люди, которые, с одной стороны, находятся на высокой ступени карьерной лестницы, с другой – еще не успели перейти на федеральный уровень прокуратуры и с учетом большой региональной вариации в работе прокуратуры определяют подлинную политику этого ведомства. Их образование, профессиональный опыт, карьера – это то, что существенно влияет на общий надзор за соблюдением федерального закона и координацию борьбы с преступностью. Прокурор субъекта Федерации – это мужчина (из 85 прокуроров только три женщины) в возрасте примерно 54 лет, который в 25 лет получил высшее юридическое образование и почти сразу начал работу в органах прокуратуры. Это может показаться необычным – получается, что в вуз будущие прокуроры поступали через 3–4 года после школы или же учились там по 8–9 лет. На самом деле такая траектория характерна для многих юристов этого поколения. В СССР (а средний прокурор окончил университет в начале перестройки) существовали большие ограничения для получения юридического образования сразу после школы – чтобы поступить на юрфак, нужно было иметь специальное направление либо же проработать какое-то время на производстве, а в идеале (для юношей) еще и отслужить в армии. Такой возраст получения образования говорит нам о том, что будущие региональные прокуроры прошли скорее типичный, не «блатной» путь. Из 30 юридических институтов, которые дали нам нынешних прокуроров, наиболее часто фигурирует Свердловский юридический институт (нынешний Уральский государственный юридический университет, его окончили 22% прокуроров субъекта РФ) и Саратовский юридический институт (9%). Здесь тоже нет ничего удивительного – в СССР было немного специализированных юридических вузов, и два названных были крупнейшими очными из них на территории РСФСР, да и юридических факультетов было немного. Интересно, что в пятерку лидеров входит (вместе с Воронежским – альма-матер заместителей генпрокурора Воробьева и Малиновского) Иркутский государственный университет – ведь с Иркутском сильно связана биография нынешнего генерального прокурора Юрия Чайки. Замыкает пятерку Всесоюзный заочный юридический институт (ныне Московская государственная юридическая академия им. Кутафина) – главная с хрущевских времен, когда было сильно ограничено очное юридическое образование, кузница юридических кадров. Интересна и еще одна вещь – среди прокуроров мало выпускников ведомственных вузов МВД (всего четверо из 85, хотя в советское время такие вузы давали до 25% юристов): несмотря на дефицит кадров с высшим юридическим образованием, прокуратуре удалось сохранить ориентацию на классические вузы. В среднем от начала работы в прокуратуре в должности стажера или следователя до занятия главного регионального поста проходит 21 год, при этом есть большой разброс на уровне отдельных прокуроров: самый быстрый рост произошел за 12 лет (экс-прокурор Крыма Наталья Поклонская и несколько других региональных прокуроров), а самый долгий занял 35 лет (прокурор Тверской области Вячеслав Росинский). При этом ни один из региональных прокуроров не пришел «сбоку», начав карьеру в другом ведомстве. Типовой карьерный трек предполагает, что будущий региональный прокурор должен включиться в систему с младых ногтей и именно это дает шансы на занятие в будущем относительно высокой должности. Изменчиво и количество должностей, которые нужно сменить перед занятием финальной позиции: обычно человек проходит девять ступеней, начиная от следователя, помощника или стажера. Это говорит нам о том, что в прокуратуре в среднем происходит не только вертикальное, но и горизонтальное перемещение между должностями – в типовой региональной прокуратуре от самой низкой до самой высокой позиции находится шесть иерархических ступеней. Будущие же региональные прокуроры меняли или сферы специализации (был следователем, стал помощником прокурора по гособвинению), или же регионы. Каждый прокурор субъекта в среднем поработал в двух регионах помимо того, в котором он сейчас занимает руководящую позицию. Хотя есть несколько случаев, когда человек проходил всю карьерную лестницу внутри «родного» региона (прокуроры в Чечне, Кабардино-Балкарии, Татарстане, Бурятии и Крыму, а также в Пензенской, Иркутской и Воронежской областях и в Камчатском крае), все остальные прокуроры хотя бы раз занимали должность в другом регионе. Региональная ротация довольно быстрая: за шесть месяцев (июнь – декабрь 2016 г.), в течение которых проходил сбор данных, из 85 прокуроров субъектов РФ успели смениться девять. Наиболее активными в ротации являются Москва (где так или иначе работало 12 прокуроров из 85), Иркутская, Свердловская и Челябинская области, а также Хабаровский (тут в 1982–1998 гг. разворачивалась карьера заместителя генпрокурора Гулягина) и Ставропольский края. Эти регионы являются ключевыми карьерными хабами, через которые часто проходят будущие региональные прокуроры. Обращает на себя внимание отсутствие в этом списке Санкт-Петербурга и Ленинградской области – с этим регионом связана так или иначе карьера каждого третьего заместителя генерального прокурора, да и в целом город всегда считался кузницей юридических и управленческих кадров. Главным свойством российской прокуратуры оказывается полная карьерная замкнутость, в нее нельзя прийти извне. Несмотря на разнообразие жизненного опыта и работу на разных прокурорских должностях, все эти люди остаются, как военные, жестко связаны с одной структурой. В большинстве стран сегментация внутри профессии гораздо слабее, а перекрестная ротация юристов между прокуратурой, адвокатурой и судом довольно интенсивна. Это создает единство внутри юридической профессии и ориентацию на общие нормы и стандарты, не мешая играть разные роли в процессе. В России пока сегментация сильна и регулирование профессии происходит в рамках ведомства, что особенно ярко проявляется на примере прокуратуры. Авторы – ведущий научный сотрудник и научный сотрудник Института проблем правоприменения при Европейском университете в Санкт-Петербурге Расширенная версия. Первоначальный опубликованный вариант можно посмотреть в архиве «Ведомостей» (смарт-версия)
