Вперед, за цыганской звездой... Театру «Ромэн» — 86 лет
24 января отмечает свой день рождения один из самых старых действующих цыганских театров мире — «Ромэн». Корреспондент «Вечерней Москвы» перед спектаклем пообщалась с представителями двух поколений, поделившимися своими взглядами на театр в частности и цыган в целом. Режиссер театра Николай Сергиенко встречает нас на ступеньках около сцены, где буквально через несколько часов разыграется настоящая драма о страсти и ревности — словом, как и положено у цыган. К нему подбегает одна из актрис — хорошенькая черноокая «Эсмеральда», целует его в щеку и быстро упархивает в гримерку. — Так у нас принято здороваться, — поясняет Николай Николаевич и, налив воды в именную чашку с конями, поднимает вверх палец. — Но, несмотря на поцелуи, никакого панибратства! Решения старших никогда не оспариваются. Эта патриархальная традиция — основа существования театра вот уже 86 лет. И почти полвека за ее соблюдением следит Николай Сергиенко, прошедший отбор на худсовете еще в шестидесятых. Хотя сегодня к подобной системе отбора он относится скептически, мечтая о том, чтобы в один прекрасный момент все худсоветы, как понедельники, взять и отменить. — Советская система — не для цыган, — возмущается он. — Вот пришел человек, стихи мне прочитал, про Станиславского рассказал, а в душе у него не горит ничего. Таланта нет! А другой ничего не знает, но спел так, что сердце вздрогнуло. Ну и кого брать? Правда, в последнее время у Николая Николаевича сердце вздрагивает все реже. Говорит, другие совсем цыгане стали. — Молодежь прагматичная, — говорит он. — Головой думает, а огня не хватает. Впрочем, с талантами, по его мнению, беда не только у молодых цыган, но и во всем мире. — Ну где эти новые София Ротару, Том Джонс, Софи Лорен, Феллини? — вопрошает он. — С семидесятых годов все встало. Как будто бы Бог сказал: «Ребята, отдохните пока». К словам режиссера внимательно прислушивается Зинаида Осипова, представительница того самого молодого поколения. Соглашается, что да — стали практичнее, поступают на менеджеров, вместо цыганского учат английский, да и не кочуют уже... — Таборы сегодня разве что в Молдавии и Румынии остались, а мы довольствуемся гастролями, — улыбается она. Сегодня у Зины дебют в спектакле — роль Паци, серьезной, хитрой и очень семейной женщины. Именно такими, по мнению Зины, являются большинство цыганок. — Мы стараемся семью сохранить, несмотря ни на что, — уверяет она. — Ну а как же «за любимым в ночь»?» — уточняю я. — Это пушкинская Земфира такая, — отмахивается Зина. — Его образы оказались столь же далекими от правды, сколь и живучими! Гадать Зина тоже не умеет, хоть ее бабушка часто этим занималась. «Не дано», — говорит. Конечно, артистка расстраивается, что цыганская культура постепенно уходит, но допускает, что это, возможно, естественный ход вещей — границы культур сегодня размываются во всем мире. И на фоне этих еле различимых границ «Ромэн», пожалуй, единственное место, не только в городе, но и в стране, где еще сохраняется тот самый цыганский дух, воспетый Пушкиным, и традиции, позволявшие цыганам безошибочно узнавать своих по всему свету.
