«Газлайтинг»: свести с ума, ограбить, убить
«ГАЗОВЫЙ СВЕТ» / GASLIGHT Патрик Хэмилтон, сочиняя «Улицу ангела», наверняка предвкушал успех. Его пьесой просто не могли не заинтересоваться театры и киностудии. Но лондонский драматург едва ли предполагал, что ей заинтересуются психиатры, а после них и представители секретных профессий. Хэмилтон придумал историю о злодее, помешанном на бриллиантах, который сблизился со знаменитой оперной примой и задушил её. В день убийства маньяк не нашёл драгоценных камней и спустя годы женился на племяннице своей жертвы, чтобы спокойно и без помех обыскать дом, где совершил преступление. Грегори Энтон был уверен, что отыщет бриллианты среди вещей певицы, пылящихся на чердаке. После этого ему нужно будет избавиться от жены. Он начал сводить Полу Олквист с ума — поселять в абсолютно здоровом человеке убеждение в собственной ненормальности, в стремительно прогрессирующем безумии. Он доказывал, что она совершает поступки, о которых не помнит, и слышит шумы, которых якобы нет. Ночами он рылся на чердаке, зажигая газовый свет. Огоньки лампы в комнате Полы слабели, и бедной девушке, считающей это галлюцинацией, казалось, что угасают её надежды. Пьеса отлично шла в Лондоне и Нью-Йорке. В 1940 году британец Торолд Дикинсон поставил по ней картину «Газовый свет». А вскоре права на экранизацию приобрёл Луис Майер. Киномагнат учуял аромат прибыли и, чтобы избежать каких-либо эксцессов, пошёл на беспрецедентный шаг — купил негатив фильма-предшественника и уничтожил его. Затем он стал скупать и уничтожать все имеющиеся копии. Единственная копия, до которой не добрался бизнес-маньяк, принадлежала Торолду Дикинсону. Поэтому британский фильм сохранился, и сегодня киноманы сравнивают его с творением Джорджа Кьюкора, находя его весьма недурным, но уступающем американскому римейку в изяществе и размахе. Глава «МГМ» не пожалел денег на постановку. На главные роли он захотел получить Ингрид Бергман и Шарля Буайе. И сразу же возникла проблема. Французский актёр требовал, чтобы в титрах его имя стояло первым. Это не понравилось Дэвиду Сэлзнику, представлявшему интересы Бергман. Зажжённая им звезда должна была сиять ярче других. Либо первым будет стоять имя Бергман, заявил он, либо она вообще не будет сниматься в фильме. Молодой актрисе, мечтавшей работать со знаменитым французом, пришлось мобилизовать всё своё обаяние, чтобы убедить продюсера принять условие Буайе. Чтобы глубже войти в роль, Ингрид Бергман изучала пациенток психиатрических клиник. Манеру речи и поведение одной из них она и решила скопировать. Это была молодая женщина, похожая на сомнамбулу. Первые рабочие материалы фильма актрису расстроили. Бергман смутил цветущий вид её героини. Пышущая здоровьем дама была далека от образа, который она пыталась создать, — хрупкого, болезненного существа, полностью подвластного своему мужу. Джордж Кьюкор не увидел здесь причины для огорчений. Напротив — он был убеждён, что это только вызовет доверие и сострадание зрителей. Вот, дескать, даже такую здоровячку муж-злодей способен довести до безумия. Картина «Газовый свет» возвела актрису в ранг суперзвезды. Ингрид Бергман получила свой первый «Оскар» и стала одной из самых высокооплачиваемых актрис Голливуда. Шарль Буайе остался без награды, но критики были единодушны в оценке его игры. Сцена, в которой душегуб разглядывает бриллианты, выставленные в лондонском Тауэре, была названа «высшим проявлением актёрского мастерства». В сюжете кое-кто усмотрел очевидную авторскую натяжку. Зачем было злодею сохранять письмо, написанное им певице накануне убийства? Он не мог не понимать, что это улика. Письмо его и сгубило. Автор этих строк, когда-то изучавший серийных убийц, склонен полагать, что здесь нет оплошности. Маньяки-садисты нередко сохраняют вещи, напоминающие о своих злодействах и жертвах, находя в этом непонятное для психически здоровых людей удовольствие. Картина «Газовый свет» вскоре стала упоминаться в литературе по психиатрии. «Газлайтинг» — так стали называть метод подавления личности, когда здорового человека шаг за шагом приводят к убеждению в том, что он ничтожен, ненормален и нуждается в опекунстве. Ему сообщают об «отягощённой наследственности», выдают реальные события за галлюцинации и в итоге сводят с ума или доводят до самоубийства. Спецслужбы сделали «газлайтинг» частью информационной войны. Он использовался против СССР и России. Иностранные «голоса» и перестроечная пресса, управляемая компрадорской элитой, убеждали советских граждан в том, что они живут в ненормальной стране. Им говорили, что советская история отвратительна, что страну основали маньяки, а все её герои и подвиги выдуманы. Им предъявляли поддельные документы, возлагающие на СССР ответственность за страшные преступления. Им объясняли, что у них ненормальное, «совковое» мировоззрение, и что здоровый мир так не мыслит. Их убеждали каяться и слушаться докторов, которые излечат их от советскости и научат «жить не по лжи». Когда СССР рухнул, тот же метод применили к России. Русские узнали, что у них ужасающая наследственность, поскольку страной управляли цари-безумцы, что они, как народ, совершенно несостоятельны: ничего не создали, не построили, не открыли, и в войне победили с помощью численного превосходства, водки и американкой тушёнки. Русским сообщили, что их литература и философия являются шизофреническим бредом, и призвали довериться докторам, которые очистят их сознание от химер, и под белы руки введут в цивилизованный мир. Русские должны были наступить на грабли второй и последний раз — признать себя идиотами, позволить обчистить, а потом и убить. Это был превосходный, крайне изящный проект, который, к счастью для нас, не осуществился.
