«Если бы не деревня» Кто и зачем приезжает к Иосифу Бродскому?

Местные жители, кураторы музея, всячески привлекают сюда туристов. Всё-таки ехать в архангельскую глубинку - не ближний свет. В такой долгий путь отправляются только настоящие ценители и поклонники таланта Иосифа Бродского. Этой осенью на сайте музея был объявлен проект «Добровольная ссылка»: в деревенские избы заселяются творческие люди со всей страны и некоторое время живут здесь и работают на продвижение имени Бродского. «Мы приглашаем к нам различных творческих людей - писателей, музыкантов, фотографов со всей страны, - рассказала по телефону Наталия МАЛЫГИНА, замдиректора МБУК «Библиотечная система Коношского района». - Они живут в деревне 7 дней, мы оплачиваем им проживание, предлагаем ряд экскурсий. А они в свою очередь должны провести мероприятие в Коноше - лекцию или мастер-класс». «Без шелухи» Мы тоже отправились в «ссылку». Из Архангельска до Коноши мы добирались 9 часов на поезде, а оттуда в Норинскую - ещё минут 20 на машине. Приехали в деревню ранним утром, практически ночью. Холодно, темно, зато какие звёзды на небе! В Архангельске из-за постоянной иллюминации такого неба не увидеть. Нас заселяют в один из деревенских домов, сразу же объясняя, что здесь Бродский жил первые недели. Заходим: ебольшая комнатка, где и жил поэт. Правда в комнате этой, как нам сказали, было всегда так холодно, что поэта вскоре переселили в другую избу, туда, где сейчас музей. Сейчас теплее здесь не стало. Откуда взяться теплу, если избе вот-вот стукнет 200 лет. «В Норинскую Бродский приехал в апреле 1964 года, после показательного процесса по обвинению в тунеядстве, - его приговорили к пятилетней ссылке в Архангельскую область «с обязательным привлечением к физическому труду», - писали много позже биографы поэта. В доме нас встречает архангельский историк Михаил, родственник Таисии Ивановны Пестеревой, которая тогда и дала первый приют ленинградском поэту. Он живёт здесь уже несколько дней - приехал повидать родные места и провести в соседней Коноше мастер-класс по рисунку. «Хозяйка этого дома Таисия Ивановна, то ли сестра, то ли тётя отца, радушно нас принимала здесь ещё в 1977 году, поила чаем, - рассказывает Михаил. - Я и потом сюда приезжал, правда последний раз двадцать четыре года назад». По словам Михаила, жизнь здесь настоящая, «без шелухи». Если в городе можно «спрятаться» за дорогой машиной, квартирой, одеждой, то здесь всё по-настоящему: хочешь выжить - нужно истопить печь, сходить за водой, наколоть дров. Человек здесь видится таким, какой он есть на самом деле. «Местные вспоминали о Бродском, но не придавали особого значения тому, что он у них жил, - говорит Михаил. - Тогда ведь он не был лауреатом Нобелевской премии. Таисия Ивановна рассказывала, что он был интересным человеком, творческим, но неприспособленным к деревенской жизни. 24-летнему молодому человеку из столицы трудно было прижиться здесь». «Его боялись!» Поспав часа два, обходим деревню в компании Михаила. Он рассказывает, что по преданиям именно в здешних лесах собирали рыжики к царскому столу. Рассматриваем свежие следы на снегу - совсем недавно тут гналась за зайцем лиса, к тому же здесь вполне реально встретить волка. «В деревне никто не сходит с ума./По тёмным полям здесь проходит труд./Вдоль круглых деревьев стоят дома,/В которых живут, рожают и мрут» - так писал сам Бродский о Норинской. Это о прошлом. Сейчас деревня стоит полузаброшенной - в ней дюжина домов, некоторые из них разрушены. Проживают здесь только дачники, и то до осени, - сейчас тишина нарушается только проезжающими мимо автомобилями. Затем мы едем в Коношу, в центральную районную библиотеку им. И. Бродского - это единственная в мире библиотека, удостоенная его имени. У входа - он сам, только сваренный из железа. Нас встречает Надежда ПИНАЕВСКАЯ, заведующая залом гуманитарной литературы. Она рассказывает, что, когда Бродского приняли на работу разъездным фотографом на комбинат бытового обслуживания, он пытался записаться сюда. Но в первый раз ему было отказано, так как у него не было прописки, и ему помог Владимир Черномордик, который встретил его в библиотеке и подружился (по другой информации, Черномордик был агентом КГБ, приставленным к поэту. -Ред.). Он записывал его книги на свою карточку. «Мы уже 20 лет занимаемся сбором материалов пребывания поэта в Норинской, - рассказывает она. - В первую очередь опрашивали тех местных жителей, кто его помнил. У меня, например, свекровь работала всю жизнь в швейной мастерской. Я у неё спросила как-то раз: «А ты помнишь, что Бродский работал у вас фотографом?» Она говорит: «Да, помню. Когда у нас производственные собрания были, так мы от него отодвигались, боялись его». Потом Бродский всё-таки был записан в библиотеку, но формуляр его, к сожалению, не сохранился. По словам библиотекаря, стихи его подходят для разного возраста: «Не скажу, что все жители Коноши любят творчество Бродского, - делится Надежда, - отношение к нему неоднозначное. Многие говорят, что он непонятен, на что я отвечаю - надо знакомиться с ним аккуратно, читать внимательнее». Газеты на потолке Из Коноши мы возвращаемся в Норинскую. Для нас открывают музей, показывают детально восстановленный быт поэта: от письменного стола и дивана, о восстановлении которого мне говорит каждый, с кем я общаюсь, до фляжки, в которой ссыльный кипятил чай и кофе. Потолок здесь оклеен старыми газетами - как и было при Бродском. На стенах - фотографии того периода, документы, по которым поэта отправляли на работу - выкорчёвывать камни, разгребать навоз, перебирать зерно и много чего ещё. Стоит здесь и велосипед поэта, присланный ему из Ленинграда, на котором он ездил из Норинской в Коношу и обратно. Деревню мы покидаем уже в сумерках - тишина вокруг оказывает прямо-таки мистическое воздействие. Конечно, чтобы восстановить и развить этот уголок области, потребуется немало и сил, и финансов. Начало уже положено, но как оно будет развито? С другой стороны - не уйдёт ли в прошлое это чувство таинства, когда здесь будут толпами ходить туристы и поклонники поэта? В любом случае, ощутить, как здесь жили простые люди, - дорогого стоит. Ссыльный так и писал: «Это был, как я сейчас вспоминаю, один из лучших периодов в моей жизни. Бывали и не хуже, но лучше, пожалуй, не было». Иосиф Бродский о Норинской: «Я был тогда городским парнем и, если бы не эта деревенька, им бы и остался. Возможно, я был бы интеллектуалом, читающим книги - Кафку, Ницше и других, эта деревня дала мне нечто, за что я всегда буду благодарен КГБ, поскольку, когда в шесть часов утра идёшь по полю на работу, и встаёт солнце, и на дворе зима, осень или весна, начинаешь понимать, что в то же самое время половина жителей моей страны, половина народа делает то же самое. И это даёт прекрасное ощущение связи с народом. За это я был безумно благодарен - скорее судьбе, чем милиции и службе безопасности».