Владимир Зельдин: «Я защищал Москву. И пел о Москве»
В понедельник, 31 октября, в НИИ имени Склифосовского на 102-м году жизни скончался старейший советский и российский актер Владимир Зельдин.10 февраля народный артист СССР Владимир Зельдин отметил 101-й день рождения. Это - одно из последних интервью мэтра, которое он дал корреспонденту "ВМ" накануне дня рождения. – «Вечерка» моя любимая газета… Больше полувека начинаю утро с «Вечерки», а в субботнем номере подводился итог недели, и я любил читать ее в воскресенье. – Спасибо. О чем вы любите читать в «Вечерней Москве»? – «Вечерка» славится своими авторами. Композитор Богословский писал чудесные статьи в «Вечерку», а он был удивительным рассказчиком, и я читал их с наслаждением. «Вечерку» отличает доверительный тон, уважение к читателю, сердечность, душевность. Очень люблю читать в «Вечерней Москвы» миниатюры, рассказы, зарисовки о людях, природе. Одним словом, газета интересная, серьезная. Из газеты можно было много узнать о жизни Москвы – утром, днем, вечером. Даже по часам. – Статьи о культуре, наверняка, читаете в первую очередь? – Никакой очереди нет. Я начинаю газету с первой страницы. О культуре, разумеется, читаю, потому что, по словам академика Дмитрия Лихачева, «культура может победить все, культура – это душа нации» – Вы родились до революции – в 1905 году, и, возможно, не принимаете превращение Москвы в европейский город, с ее современными конструкциями в стиле модерн, с обилием машин? – Москва очень изменилась, очень. Я хорошо помню, когда в Москве не было метро. А сегодня наше метро – лучшее в мире. Москва была красивым городом, а стала еще краше. Я очень люблю Красную площадь, Кремль, Храм Василия Блаженного. Между прочим, Храм Василия Блаженного я еще видел до восстановления. Когда я уезжал из Москвы на гастроли, то всегда хотел вернуться. Скучал по Москве. Очень люблю гулять по Старому Арбату. По Садовому кольцу росли липы, и ходил трамвай «Б», который мы называли «Букашкой», а на бульваре ходил трамвай «А» - «Аннушка». А сейчас машины, машины, маршрутные такси, которых слишком много. – Расскажите, пожалуйста, о том, как вы участвовали на параде в честь великой Победы? – Это была эйфория, абсолютное счастье. Парад на Красной площади 9 мая 1945 года я называю «улыбкой Москвы». После капитуляции Германии возвращались домой наши войны – счастью не было предела. Удивительно, с какой скоростью восстанавливалась Москва после войны. Правда, она не очень была сильно разрушена. Кстати, во время войны я был в Москве и видел, какая была сильная защита. У людей было ощущение того, что Москва выстоит, и не будет сдана врагу. Присутствие в Москве Сталина во время войны вселяло надежду в то, что столицу мы не отдадим. – Вы исполнили гимн дружбы Москвы в фильме «Свинарка и пастух», вложив столько любви, тепла, гордости. Фильм снимался во время войны…Как это происходило? – После съемок фильма мы дежурили на крышах – тушили зажигалки. Бочка с водой, песком, фартук. Не было страха, испуга - нас охватывал азарт битвы. Мы были бойцами. И сейчас я в работе. Сцена меня лечит, возрождает, окрыляет, спасает. Сцена – моя молитва, моя любовь, мое счастье. В театре Российской армии я служу более 70 лет. Кажется, много, а пролетели они как мгновение. В песнях, танцах, выступлениях. ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ Владимир Зельдин: «Артист должен спасать этот мир!» - Я люблю Москву! А знаете, ведь я помню ее совсем другой, такой, какой вы ее, конечно, не знаете. Сегодня трудно представить, что на ее улицах не было машин, да и огромного количества вечно спешащих куда-то людей тоже. По Садовому кольцу ходил трамвай «Б», который москвичи называли букашкой, а по Бульварному кольцу — трамвай «А», знаменитая «Аннушка». Были извозчики. Помню, как от гостиницы «Метрополь» до Манежа простирался огромный рынок — Охотный ряд, где можно было отыскать все на свете. Я покупал там книги, ноты, музыкальные инструменты (далее...). ПАМЯТИ ВЛАДИМИРА ЗЕЛЬДИНА Владимир Зельдин. В статусе вечности Когда-то давно директор дома актера Маргарита Эскина пошутила: вот какова судьба пожилых актеров - когда Зельдину исполнилось девяносто, все шушукались - не верится, что жив и играет. А случись что - не поверят, что его не стало. "Такие, как Владимир Михайлович, обретают статус вечности" - сказала она. И оказалась права. Еще недавно мы отмечали его столетие. Потом - сто один год. А сейчас, все понимая, отказываемся верить в очевидное. Владимир Зельдина - не стало (далее...).
