Кинофестиваль "Послание к человеку": пир в "последнюю осень"

Ольга Шервуд для bbcrussian.com В Петербурге прошел XXYI Международный кинофестиваль "Послание к человеку". 205 неигровых, игровых, анимационных и экспериментальных фильмов, три конкурса, полтора десятка программ, ретроспектив и прочих событий. Синефилы неделю не выходили из залов. Что дал фестиваль - эстетическую "большую жратву" или человеческую поддержку в трудную нынешнюю осень? Ольга Шервуд - киножурналист, кинокритик, член Российской академии кинематографических искусств "Ника" и экспертного совета премии "Белый слон". Много лет наблюдает отечественный кинопроцесс и еще не отчаялась. Киноблог Блоги "Последняя осень, - начал церемонию открытия фестиваля ее постановщик и ведущий Алексей Агранович, - последняя осень старого мира стояла на дворе ровно сто лет назад". Дворцовая площадь, как и в прошлом году, - место действия. На двух огромных экранах идет искусно отобранная хроника двадцатого века: не придуманный Эйзенштейном эффектный штурм решетки Зимнего дворца, а незамысловатые видовые кадры, в которых дворец Растрелли, полукружье здания Росси, колонна Монферрана видят себя буквально, как зеркале. Затем экранная площадь заполняется и другими моментами истории: народ, цари, военные, демонстрации трудящихся, портреты, лозунги. Звучат Вертинский и Маяковский. А потом Юрий Шевчук, петербургский поэт наших дней и рок-музыкант констатирует: "…Прощальным костром догорает эпоха, и мы наблюдаем за тенью и светом…". И дальше - о городе, о свободе, о творчестве. Многотысячная публика привычно отзывается одобрительным свистом и аплодисментами. Она уже слегка намокла под дождем, подмерзла, уже увидела, как явно великому, но мало ей известному, режиссеру Вернеру Херцогу вручен приз за вклад в киноискусство. Тут же, впрочем, полно киноманов; эти Херцога обожают и почти не верят своим глазам, видя его рядом. Ни те ни другие, мне кажется, не замечают "красной нити" открытия - темы свободы на фоне разлитой в воздухе тревожности. Да она и сама прячется за чиновничьими словами, за красными и белыми воздушными шариками с надписью "Послание к человеку", отпущенными в черное небо, за красными фанатскими файерами. Только Зимний дворец, только Главный штаб, только Ангел в вышине помнят все, что случилось здесь почти сто лет назад. А кинохроника помнит весь ХХ век... Фестиваль "Флаэртиана" в Перми: наши Нануки среди наших льдов Киноблог. Фестиваль "Киношок": От "Рассвета" до "Чумы…." Киноблог. Ростов-на-Дону: после ЧМ-2018 здесь расцветет кинематограф? Перенасыщенный суп Четвертьвековую историю "Послания к человеку" я рассказала вам год назад. Очень ревниво отношусь к этому фестивалю, поскольку много лет работала в его прежней команде, а как журналист старалась донести до читателей, в том числе смольнинских, его суть и смысл. Но у городских властей имелись свои интересы и забавы на территории кино, и лишь три года назад "Послание…" долетело до приличного финансирования (разумеется, денег всегда мало). Фестивалю еще далеко до безупречной организованности европейских собратьев, он еще не осознан как идейно-эстетическое целое. Однако есть возможность приглашать высокопрофессиональных кураторов и те фильмы, классические и новейшие, которыми они хотят "накормить" друг друга и настоящих зрителей. Настоящий "гурманский пир" ставит в ситуацию буриданова осла. Как выбрать между ретроспективами великих документалистов Криса Маркера и Фредерика Уайзмана? Увы, 86-летний Уайзман, которому фестиваль имел честь присудить "Кентавра за вклад в киноискусство" (а почетного "Оскара" вручат в ноябре), не приехал из-за недомогания. Предпочесть встречу с Изабель Юппер, лично представившую фильм "Она" Пола Верховена из программы "Кино Сверхреальности", или выставку и ретроспективу Гая Мэддена? Специалисту еще хуже. Проигнорировать важную конференцию "Авторская документалистика: путь к зрителю" или уникальный проект "Советский культурфильм 1920-х - 1930-х годов"? Лекции и "круглый стол" на тему "Что современно?" или сеансы глитчдока (фильмы с искажением носителя вроде поцарапанной пленки или игры со зримыми пикселями)? Рядовые киноманы Петербурга не избалованы фильмами-событиями, особенно неигровыми, а уж классики этого вида кино вообще лишены. "Послание к человеку", предлагающее "перенасыщенный суп" раз в год, могло бы утолять аппетит равномернее - устраивать свои показы и образовательные программы в течение года, отвечая запросу продвинутой аудитории на арт-документалистику, помогающую свободным людям жить, а остальным учиться свободе. Но фестиваль больше стремится к тому, чтобы произвести впечатление, стать громким событием, получить моментальные дивиденды, а не к повседневной интеллигентской работе. Наш киносмотр не видит достижений пермской "Флаэртианы" с открытым ею опытом документалистики как гуманитарной технологии. Но хорошо, что пустой, как в прошлом году, блеск и лоск изжиты. И знаменитые гости, и разнообразные события - все по делу. Еще одна проблема "Послания к человеку" - малое внимание к национальному конкурсу и российским документалистам. Поговорим, надеюсь, о них отдельно, поскольку из фестивального меню традиционно выбираю конкурс международный. Уважая труд отборщиков. Понимая уникальность угощения. Система обмана. Обман системы Международный конкурс "Послания к человеку" сложен. Здесь, соседствуя, отражаются друг в друге длинные и короткие неигровые фильмы, короткометражные игровые и анимационные картины. Всех вместе нынче было 42 из 28 стран (итог строжайшего отбора из 7000 фильмов 89 стран). Мне лично документалистика интереснее прочего, на "Послании…" она всегда сильнее, а нынче просто затмила остальное - по содержанию, форме, силе чувств. Несколько картин реально изумляют: как сделаны, как получились? Как сделан давно ожидаемый фильм Виталия Манского "В лучах солнца", чья российская премьера наконец состоялась в Петербурге, уже известно. Власти КНДР разрешили режиссеру снимать по сценарию северокорейских товарищей с пристальным контролем материала. Он понял, что это будет тотальная инсценировка жизни и попытался обмануть систему, прибегнув к скрытой камере и второй карте памяти на камере. Кураторы процесса догадались, процесс остановили, картина смонтирована из того, что успели запечатлеть. Фильм, блестяще передавая кошмарную реальность каждой своей составляющей, от изображения до композиции, качается между сарказмом и трагедией. Впадая от ужаса даже в веселость, Манский рассказывает о системе, которая ложью насилует людей, вытаптывая их внутренний мир, как траву на лугу. До состояния пустыря. Но я вижу лица этих людей: они не послушные овцы. Режиссер уверяет в интервью, что граждане КНДР ощущают свою жизнь как норму, а экран мне говорит: они отрабатывают покорность обстоятельствам, как роль. Советская "энтуазистическая" постановочная хроника революционных и сталинских лет до сих пор обманывает многих видом буквально ликующих людей - а у персонажей Манского бесконечно грустные озабоченные глаза (кроме последнего праздничного эпизода). Власти КНДР направляли ноту протеста в МИД и Министерство культуры России; вероятны репрессии по отношению к допустившим утечку работникам спецслужб. Манский хороший режиссер и, что называется, честный человек. Признает: ради фильма готов на все, судьба северокорейских "товарищей" его не волнует. "В лучах солнца" уже обласкана десятком-другим фестивальных призов, вышла в прокат нескольких стран; на "Послании…" получила призы Международной федерация кинопрессы FIPRESCI и жюри российской прессы. Очевидно, позицию документалиста одобряет кинематографический мир. И просто мир. Напуганный увиденным, он безжалостен к самим корейцам. Больше всех испугаться следует нам. Картина указывает на возможное "развитие" российской жизни, уже сплошь запретительной, до (почти?) корейского варианта. Но вот удивительно. Фильм создан режиссером, который уехал жить в Латвию после полученного "проклятия" министра культуры: публичный отказ в финансировании всех проектов, фактически запрет на профессию. Тот же министр нынче не против участия картины в российских фестивалях. А в конце октября она появится на экранах кинотеатров. Так возможно ли обмануть систему? И не обманываем ли мы себя, оправдывая собственную покорность реальности, пока больше абсурдной, чем страшной… Глубже глубины Несколько фильмов программы "отразились" во впечатляющей картине Манского. Например, "Бекон и гнев божий" канадца Сола Фридмана. 90-летняя дама всю жизнь соблюдала кашрут, а теперь собирается впервые откушать бекон. Она недавно очаровалась Гуглом, обнаружив в людском интернет-единении больше божественного, чем в Синагоге. Ей стало "трудно верить во всю эту бессмыслицу". Правда, она побаивается гнева Всевышнего. Однажды бодрая леди входит в кафе, там жареный бекон на тарелочке, рядом вилка и нож… Голос героини: "Отличный завтрак. И десница божья меня не покарала". Но КАК ОНА ЕЛА, нам не показано. Все предельно деликатно. Вдруг этот фильм увидит Бог и накажет непослушную?.. Люди страшнее своих богов. Любая ложь рано или поздно предстанет перед судом. Об этом одно из самых поразительных нынешних "посланий" - удостоенный гран-при "Золотой Кентавр" фильм серба Огньена Главонича "Глубина два". Это экранизация трагедии из 1999 года, зафиксированной Гаагским трибуналом. Сербию бомбило НАТО, надо было скрыть трупы мирного населения. За кадром участники событий, в том числе чудом выжившие жертвы, рассказывают о незабываемом. Подлинные голоса с судебных фонограмм поразительно, необъяснимо спокойны. А в кадре никакой постановки. Никакой хроники, косвенно иллюстрирующей рассказ. Никаких портретов и "говорящих голов". Нет анимации, которая в подобных случаях помогает. В кадре исключительно место действия. Пейзаж: Дунай, из которого семнадцать лет назад достали грузовик с полсотней трупов, горы, туман. Безрадостные лучи солнца с гор в тумане. День. Ночь. Чахлые строения. Руины после взрыва. Следы машин на песке. Дорога. Правда, есть шумы. И время действия: осень. Напрягаешься, будто смотришь триллер. Но дело глубже глубины. Реальность безжалостнее культурных кодов. Вот равнодушная природа. Вот родные стены, которые не помогают. Они свидетели или соучастники? Как такое могло произойти? Вопиет ли земля? Риторические вопросы. Уже сто лет, с Первой мировой войны, даже не вопросы, а восклицания. Документальны, повторю, только голоса, монтаж из четырехсот часов свидетельских показаний. Когда история рассказана/преступление раскрыто, экран заполняют вещдоки и фотографии. Удар, будто в финале "Андрея Рублева". Лица. Детский свитерок с дыркой от пули… Режиссеру мало, он завершает фильм зерном в земле, из которого тянутся побеги. Ложь не скроешь, правда прорастет…