Права на прокат научно-фантастического фильма Дени Вильнева «Прибытие» (Arrival) в Северной Америке и Китае были проданы еще на стадии проекта за $20 млн — рекорд для фильма, не являющегося частью франшизы. Годом позже сделка по будущему триллеру дизайнера Тома Форда «Под покровом ночи» (Nocturnal Animals) стоила с некоторыми дополнительными обязательствами еще дороже. Его режиссерский дебют 2009 года «Одинокий мужчина» собрал $24 миллиона по всему миру, а исполнитель главной роли Колин Ферт получил номинацию на «Оскар» за героические усилия переиграть в кадре модельную обувь. Второй фильм Форда «Под покровом ночи» обещает даже больше, чего не скажешь с уверенностью о «Прибытии» канадца Вильнева. В обеих картинах играет рыжая Эми Адамс и занята примерно одним и тем же – она читает. У Вильнева – письмена пришельцев-гептаподов, у Форда – посвященную ей рукопись романа бывшего любимого мужа. Тексты требуют дешифровки. Гептаподы дарят знание будущего, бывший муж отправляет в прошлое. И прошлое — катастрофа, и будущее сиротливо, в общем, бойтесь данайцев, дары приносящих. А качели времени уверенно несут Эми Адамс к «Оскару». В основу «Прибытия» положена повесть Теда Чана «История твоей жизни». Она удостоена престижной премии Американской ассоциации писателей-фантастов «Небьюла» в 2000 году, в тот же год переведена на русский язык и опубликована в журнале «Если». Героиня повести, лингвист Луиза Бэнкс в процессе контакта освоила язык пришельцев и поняла, что для них не существует ни времени, ни истории, они знают, что было, что будет, и живут в одновременности всего происходящего. Как луч света не выбирает, куда ему упасть, но следует кратчайшей траекторией к заведомо известной точке, так и инопланетяне Чана следуют своей судьбе как единственно возможной и необходимой, не ведая свободы выбора. Язык гептаподов меняет Луизу — отныне она видит, что ждет ее и ее близких. Перевод повести на киноязык казался делом почти безнадежным. Требовалось показать связь языка, на котором ты говоришь, и восприятия действительности, найти средства, чтобы пластически выразить не только уникальный и сокрушительный опыт героини, но и ее сложные лингво-математические выкладки. Или же – переписать книгу и вложить в нее новый смысл. Дени Вильнев выбрал второе и посвятил свое кино банальному монтажному серфингу Луизы из настоящего в будущее и обратно. Он сместил смысловой центр повести с фантастического опыта Луизы на установление контакта между правительствами Земли. «Прибытие» взволнованно несет благую весть о том, что ученые – молодцы, но говорить лучше сердцем, тогда прекратятся войны и границы падут, во всяком случае, между США и Китаем. В фильме Луизе Бэнкс предстоит спасать мир и использовать опыт общения с гептаподами, чтобы наладить глобальную коммуникацию на разобщенной Земле. Космос «Прибытия» – это зеркало земных забот в соотвествии с почтенной традицией научно-фантастических романов и фильмов. Для чего еще нужны пришельцы, эти доноры знаний человечества о себе самом. Станислав Лем мог бы поспорить: «Космос – это не увеличенная до размеров галактики Земля. Это новое качество». Но в мире лучше знают Андрея Тарковского с его «человеку нужен человек». Внутренний космос Вильневу также не сильно интересен, ему как будто тесно в рамках очень личной истории Луизы, и он выносит ее на геополитическую арену. Возможно, к такой глобализации обязывает жанр большого фантастического блокбастера, каким он мерещится его создателям. Но выглядит это нагнетание масштабов скорее комично, нежели грандиозно. В фильме, как и в повести, доктор Бэнкс приглашена военными найти общий язык с гептаподами, прибывшими на планету с неясными целями, и установить их статус: туристы? исследователи? завоеватели? За два часа экранного времени она вникнет в устройство устного и письменного языка гептаподов, познает нелинейность времени и познакомится с печальным сюжетом собственной жизни. Самые яркие сцены в фильме – это сцены контакта. Они решены в почти монохромной гамме, строго и лаконично по контрасту с прихотливым звуковым дизайном внеземной речи. Как если бы изображение «Одиссеи» Стэнли Кубрика встретилось с саундтреком «Близких контактов третьего вида» Стивена Спилберга. Над огромной зеленой лужайкой парит колоссальный эллипс инопланетян, внутри – гравитационный перевертыш. Мембрана экрана разделяет землян и гостей. Луиза пишет на дощечке слово. В ответ гептаподы выпускают из семипалых конечностей чернильные мандалы, которые эффектно рассеиваются в молочно-белом свете зоны контакта. Эти впечатляющие, но краткие эпизоды, впрочем, теряются в общем массиве фильма. Лирические сцены неоправданно сентиментальны и выбиваются из общей стилистики. Затянутое трение носами с Джереми Реннером под оркестр вряд ли способно украсить финал не только научно-фантастического фильма, но обыкновенной мелодрамы, и Реннер с Адамс тут ни при чем. На киноэкране по-прежнему много космоса, камерного и эпического, приключенческого, и мифологического, с богами и героями, Марсом и Татуином. Но расцвет фильмов контакта в прошлом, и Дени Вильнев не сделал для этого субжанра того, что Дэмьен Шазелл сделал для мюзикла фильмом «Ла-ла-лэнд». Перезагрузки не произошло. Более того, стремление свести один из самых оригинальных фантастических сюжетов, связавший язык, тайну и печаль утраты, к геополитической проблематике регистрирует чувствительный системный сбой. Фантастика тут только в том, что Вильневу удалось разменять историю человека, научившегося воспринимать мир иначе, на сентиментальную квази-утопию. Идеально удается гипнотический и зловещий серфинг не только по временам, но и по уровням реальности Тому Форду. Его триллер тоже был книжкой. Роман «Тони и Сьюзен», автор – Остин Райт, о чем немедленно можно забыть. То, что воздвигает Том Форд на его обломках, не имеет отношения к мелодраме. «Под покровом ночи» — гротескный памятник прагматизму и цинизму времени, и ему предшествуют самые возмутительные титры в истории кино. Эми Адамс – успешная галеристка Сьюзен погружается в книгу бывшего мужа, которого много лет назад безжалостно бросила по стилистическим разногласиям – как неисправимого романтика, слишком нежного сердцем. Ее глазами мы видим ночное шоссе посреди нигде, столь знакомое по истории американского кино, муторное и неотвратимое насилие шайки психопатов над отправившейся в отпуск семьей главного героя романа. Издевательство длится нескончаемым кошмаром. Эми, закрой книгу! Страницы схлопываются во весь экран, венецианский зал вздрагивает и смеется от смущения. Когда читательница вернется к рукописи, будет день, Джейк Гилленхал найдет мертвые голые тела жены и дочери. Они дизайнерски эффектно уложены на странный в этой глуши красный диван, будто это дело рук самой Сьюзен. Ей не по себе, но она продолжает смотреть страшный фильм в фильме. Сьюзен, несомненно, замешана в эту жуткую книгу об убийстве и мести. Том Форд ничего не говорит прямо, он искусно стилизует или пародийно цитирует великих современников. Белоснежный стетсон на голове Майкла Шэннона в роли сердитого техасского шерифа, смех братьев Коэн, искусительные интонации Дэвида Линча при полноценной связности и ясности изложения. Роль, которую у Линча в «Диких сердцем» играла Дайана Лэдд – роль старой ведьмы, отваживающей дочь от от ее любовника-морячка, романтика в куртке из змеиной кожи, Том Форд поручает Лоре Линни. Ледяным тоном мать объясняет молоденькой Сьюзен недостатки ее брака. Пародия – только легкая приправа в издевательству, которому Том Форд со знанием дела подвергает мир гламурной арт-мафии, частью которого является Сьюзен. В страшной сказке Тома Форда убийцы на дороге ничем не отличаются от рыженьких вампирш с факультета искусств, которые чувствуют себя такими несчастными, когда кто-то другой начинает пить их кровь.
