На Урале продолжаются поиски нескольких подростков, сбежавших из Рефтинского спецучилища закрытого типа, а в Москве тем временем решают, что делать с самим заведением и царящими там порядками. По словам свердловского омбудсмена, для учреждений такого типа, где преступившие закон ребята ходят «без конвоя», методических рекомендаций нет. «Лента.ру» попыталась разобраться в ситуации. Массовый побег произошел вечером последнего летнего дня, 31 августа. За ужином несколько авторитетных ребят выступили в качестве зачинщиков бунта. Они требовали от администрации учреждения выдавать посуду в соответствии с «иерархией» воспитанников. Некоторые СМИ, не разобравшись, сообщили затем, что подросткам якобы поставили грязные тарелки. Правоохранительные ведомства в официальных сообщениях использовали туманную формулировку о несогласии молодых людей с режимом пребывания в учреждении. На самом деле поводом для беспорядков, похоже, послужило непонимание некоторыми сотрудниками спецучилища простой «зоновской» истины: «смотрящие» и их приближенные не могут есть из одной посуды с «опущенными». «В колониях люди привыкли принимать пищу из собственных тарелок. Эти подростки тоже сказали, что хотят, чтобы у каждого из них была индивидуальная тарелка», — рассказал «Интерфаксу» информированный источник. Бунтовщики побили посуду и покинули территорию спецшколы, спустившись по простыням из окон. Следом за ними в самоволку отправилась примерно треть от сотни с небольшим воспитанников — всего контингента учреждения. В разных ведомствах называют различные данные: от 34 до 46 подростков. По тревоге подняли всех местных полицейских, и вскоре большинство ребят привезли обратно. Называть это происшествие побегом не совсем верно. Особенностью Рефтинского спецучилища долгие годы был особый вольный режим и человеческое отношение. Попасть сюда считалось большой удачей и знаком доверия, потому и желающих сбежать не было даже среди несогласных с режимом: поймают и отправят в настоящую колонию. Инцидент произвел резонанс и стал поводом для множества проверок. Следователи, всевозможные уполномоченные и прокуроры прибыли в спецучилище уже 1 сентября, но их визит ситуацию не изменил. Около десятка или более (данные разнятся) воспитанников совершили повторный «побег». Большинство из них вернули в учреждение. В бегах остаются от двух до семи молодых людей. Сотрудники Следственного комитета России приступили к доследственной проверке. «На месте происшествия в настоящее время работает усиленная следственная группа в составе сотрудников отдела по расследованию особо важных дел», — рапортует пресс-служба регионального управления ведомства. Привлечены эксперты-криминалисты, опрашиваются ученики и воспитатели, проверяется вся документация. Ситуацию в спецучилище взяли на контроль в Минобрнауки, в ведении которого оно находится, и лично новый руководитель ведомства Ольга Васильева. К проблеме также подключился аппарат уполномоченного по правам детей и президентский Совет по правам человека. Детский омбудсмен Свердловской области Игорь Мороков рассказал ТАСС, что со стороны федерального образовательного ведомства допущены серьезные упущения — в стране 23 училища, подобных Рефтинскому, и для них не выпускаются методические пособия. «Эти учреждения варятся в собственном соку», — посетовал он. Тем временем воспитанники спецучилища наладили связь с «людьми за высоким забором» — так здесь называют взрослых криминальных авторитетов, сидящих в колониях. Зэки назначили «смотрящих», в обязанности которых входит идеологическая работа с другими ребятами, и вовлекают их в преступную среду. Интересы у криминала вполне корыстные: подростки могут стать источником пополнения «общака» — средств, необходимых на создание комфортных условий в местах лишения свободы. В феврале «Лента.ру» уже публиковала материал о популярном среди молодежи в Забайкалье движении «Арестантское уркаганское единство» (АУЕ), продвигающем жизнь по воровским понятиям. Для тех, кто насаждает криминальную идеологию в подростковой среде, учреждения, подобные Рефтинскому спецучилищу, настоящая кость в горле. «Происходит раскачивание системы таких училищ, очень серьезный наезд внешнего криминалитета», — объясняет Игорь Мороков. Вполне вероятно, что подростковый бунт — провокация по команде «людей за высоким забором», целью которой является закручивание гаек или даже ликвидация спецучилища. Один из бывших воспитанников учреждения рассказал порталу Ura.ru, что шестью разновозрастными группами учащихся по 20 человек формально руководят назначенные воспитателями командир и его зам. По факту же власть принадлежит «смотрящим» и частично их помощникам — «придержанным». «В училище была связь со "смотрящим" за Асбестом, его зовут Кисель, — вспоминает юноша, который теперь живет под опекой в Екатеринбурге. — С ними созваниваются "смотрящие" за училищем и за каждой группой, получают указания: как спорить с администрацией, как организовывать "отрицалово" [протестное поведение]. Сотовые телефоны, конечно, запрещены, но они были». В Рефтинское специальное учебно-воспитательное учреждение закрытого типа для обучающихся с девиантным (общественно опасным) поведением подростки, совершившие нетяжкие преступления, попадают в исключительных, определяемых судом случаях. Чаще всего это те, кто не достиг возраста уголовной ответственности, либо те, кто, образно говоря, «украл хлеб, чтобы утолить голод». Здесь они ресоциализируются и получают профессиональное образование по нескольким специальностям, позволяющее в дальнейшем устроиться на работу. Например, 14-летний Артем заступился за свою девушку, которую обижал старшеклассник. Его поступок квалифицировали по статье 116 УК («Побои»). Ответственность по ней наступает с 16 лет, поэтому по итогам разбирательства Артема отправили в спецучилище. «В Рефтинское я приехал в конце 2013 года и первые две недели был в изоляторе, — рассказывает он. — Там заставляли учить устав. Жить в казарме для меня проблемой не было — я вырос в детдоме, родителей не знал. Уставные правила были жесткие: не пить, не курить, не выражаться, ходить только строем и под присмотром сотрудника. Если ходишь один — это нарушение, за это наказывают». Злостных нарушителей со временем переводят в обычную колонию для несовершеннолетних. Одним из главных источников проблем в Рефтинском спецучилище подростки и правозащитники считают замдиректора училища по режиму Сергея Бакшаева, который ныне находится под следствием из-за жестокого обращения с подопечными. Ему, по данным правозащитников, помогали еще пять сотрудников учреждения. «Воспитанники рассказали о случаях избиения в ответ на неповиновение указаниям Бакшаева, — написала на своей странице в Facebook ответственный секретарь президентского Совета по правам человека Яна Лантратова. — Подростки даже писали заявление на него, но потом забрали — из-за угроз. По словам одного из воспитанников, многих ребят уводили в кабинет к Бакшаеву и в качестве наказания окунали головой в унитаз, чтобы они лжесвидетельствовали о нарушении режима другими сотрудниками». Бакшаев ранее работал в милиции города Асбеста. В училище, говорят, попал по знакомству. По словам подростков, мужчина правил жестко и опирался на «воровскую» систему управления, потому что так ему было удобнее. Уволили Бакшаева в марте 2016 года благодаря настойчивости Лантратовой. Появились четверо ребят, которым хватило смелости стать заявителями. Бакшаева на время следствия отправили под домашний арест. В августе уголовное дело в его отношении направили в суд. «Когда я в июле лежал в больнице, ко мне приходил один блатной, сказал, что от Киселя, — рассказал один из официальных потерпевших. — Спрашивал, оговорил ли я Сергея Геннадьевича [Бакшаева] и почему это сделал. Я сказал ему, что в полиции рассказал правду. О госте я предупредил администрацию училища, но социальный педагог Злата Владимировна почему-то просила не сообщать от этом в СКР. Что я мог сказать и что я должен сейчас думать?» По словам юноши, давление на них оказывает и директор спецучилища Алексей Хуторной — он считает, что Бакшаев стал жертвой оговора. Однако Лантратовой другие воспитанники рассказали, что Хуторной очень «порядочный человек и не знал обо всем, что проделывает его заместитель». Доброе имя и авторитет Хуторного во многом связаны с деятельностью его отца — Владимира Хуторного, которого считают одним из педагогических гениев. Он руководил Рефтинским спецучилищем с 1985-го по 2011 год и добился успехов в перевоспитании трудных подростков — 70 процентов из них становились законопослушными гражданами. «Душа болит обо всех этих ребятах, оставшихся на обочине жизни. Значит, мы не доглядели, чего-то не додали, не отогрели», — говорил Владимир Хуторной. В своей работе он опирался на позитивное воздействие труда и красоты. Руками воспитанников за годы его руководства были созданы зимний сад, сауна, спортивный и танцевальный залы. Ребята сами выстроили для себя загородный лагерь, а затем и еще один, неподалеку от моря — в Краснодарском крае. Выращивали там фрукты. Хуторной покинул директорский пост в 2011-м, а в следующем году скончался. 16 апреля 2015 года творческое объединение «Кинофабрика» в Челябинске представила публике документальный фильм о Хуторном под названием «Учитель». Авторов фильма вдохновила жизнь этого педагога, которому, по их словам, удалось на практике доказать, что методы Антона Макаренко вполне применимы и в нынешней российской действительности. «Долгое время все было спокойно, когда училищем руководил Владимир Николаевич Хуторной, заслуженный педагог, интересный человек, но после его смерти пошла чехарда, частая смена руководителей, а для учреждения, связанного с педагогикой, это очень плохо», — заметил Игорь Мороков. К слову, первый коллективный побег пришелся как раз на 2011 год, когда Владимир Николаевич заканчивал свою карьеру. По сравнению с нынешним он не был столь массовым — 16 подростков угнали служебную «Волгу». На задержание беглецов ушло две недели. В 2012 году попытку побега более сотни подростков сорвала полиция. «Бунт из-за посуды, которую раздали не по "воровской иерархии" показал, как учреждение, которое не только задумывалось, но и проявило себя энергичной трудовой коммуной (где по определению все едят из одной тарелки), может быстро деградировать до уровня обычной колонии», — прокомментировал «Ленте.ру» сложившуюся ситуацию криминальный психолог Виктор Воротынцев. По его словам, события, происходившие там в течение последних лет, должны быть тщательно изучены. Полученные данные могут принести пользу подобным учреждениям — хотя бы в виде «вредных советов».
