Война в Карабахе делает республику потенциальным банкротом
Изыскивать деньги на войну в условиях проседающей экономики — проблема, которую обычно решают двумя способами — дополнительной печатью наличности и внешним заимствованием. Для Армении с её нынешней властью, которую не без оснований называют «соросовской», второй вариант фактически недоступен — кредиты отдавать нечем. Впрочем, и первый не сулит ничего хорошего, так как денежная эмиссия спровоцирует опасную гиперинфляцию, а следовательно, в республике начнут стремительно расти цены со всеми вытекающими. Ситуация тупиковая — попытка Еревана отвлечь население от внутренних проблем внешней угрозой только усилит налоговое бремя и донельзя увеличит совокупный госдолг.
Рельсы войны
Конфликт в Карабахе, которого добивался Ереван, предприняв по меньшей мере три попытки для эскалации ситуации, обернулся беспрецедентными потерями. Сначала армянские власти их отрицали, как и потерянные в ходе отступления населённые пункты, но так или иначе вынуждены в итоге признавать. Во многом потому, что азербайджанские военные публикуют в высоком разрешении кадры уничтожения военной техники, опираясь на средства объективного контроля (проще говоря, оптические средства БЛА).
По данным Баку, из состава армии Армении и самопровозглашённой НКР выбито более 250 танков (138 танков Т-72 различных модификаций, из которых 44 попали в руки азербайджанской стороны), и 50 БМП, сотни артиллерийских расчётов, более 50 боевых машин РСЗО, шесть пусковых установок системы С-300ПС и десятки советских комплексов ПВО типа «ОСА-АКМ», «Куб», сотни грузовиков и т. д. Только к 3 октября было уничтожено 10 командных пунктов управления и командно-наблюдательных пунктов и семь складов с боеприпасами. Сколько за месяц погибло военных и ополченцев в ходе одних ударов по технике — без учёта атак по скоплениям живой силы — неизвестно.
© AzeriDefence/facebook.comУчитывая масштаб потерь, не исключено, что Вооружённые силы Азербайджана с 27 сентября в боях в Карабахе уничтожили и взяли в качестве трофеев военной техники Армении более чем на $2 млрд. Для примера, еще в 2014 году только стоимость полкового комплекта С-300ПМУ-1 (более новой версии, чем на вооружении Армении) с 12 пусковыми установками оценивалась примерно в $115 млн. Так, для восполнения парка бронетехники или «реанимации» эшелонов ПВО, пусть даже опирающихся на старые и снятые с производства комплексы, Еревану в любом случае придётся закупать другие средства. Привлечения солидных ресурсов требует и создание укреплённых опорных пунктов, штабов и складов вооружений с учётом уже новой конфигурации фронта в Карабахе. Однако где брать на это деньги — большой вопрос.
Пандемия и так поставила экономику Армении в крайне сложное положение, когда источников пополнения казны почти нет, а затраты лишь растут. Поступления по налогу на прибыль сократились на 41,4%. Двузначными темпами снижалось и поступление зарубежных денежных переводов — за семь месяцев их объём сократился на 15,3%, до 893,3 млн долларов, а переводы из России упали на 28,2%. Это сейчас всеармянский фонд «Айастан» на срочные нужды — мобилизацию, срочную закупку боеприпасов и т. д. — собрал $152,7 тысячи (на 29 октября), а раньше Армения покупала у России вооружение и военную технику исключительно по кредитным линиям (в 2015 году на сумму в $200 млн, в 2018 — $100 млн). В 2020 году общий оборонный бюджет республики составил $634 млн (при общем госбюджете в $4 млрд).
Обострение в Карабахе лишь усилило негативные тенденции, давно обозначившиеся в армянской экономике, которую до сих пор спасали зарубежные денежные переводы.
Плохой инвестклимат
Ещё в апреле этого года из-за пандемии парламент Армении вынужден был пересмотреть бюджет: от прогноза 4,9-процентного роста власти страны пришли к прогнозу о сокращении по меньшей мере на 2%. Дефицит бюджета, согласно расчётам специалистов, составит к концу 2020-го порядка $670 млн. Это более 5% от ВВП. По оценке властей, частично покрыть нехватку средств удастся при помощи займов у международных кредиторов. Однако с учётом обострения вокруг Карабаха на участие мировых институтов рассчитывать едва ли приходится. Ранее Еревану удалось согласовать с Международным валютным фондом (МВФ) предоставление помощи в размере $315 млн. Однако сейчас от этого пользы мало, поскольку большая часть средств — $280 млн — была передана стране ещё в первом полугодии.
Министр финансов Атом Джанджугазян отмечал и существенное падение налоговых поступлений — на $417 тысяч от прогнозируемого в начале года уровня. При этом резервные активы Армении оцениваются всего в $2,6 млрд, а пандемия коронавируса привела к тому, что ряд системообразующих отраслей — торговля, строительство, — понесли убытки от 10% до 20%.
Ситуация на фронте также влияет на проседание экономических показателей. Увеличение военных расходов может привести к ещё большему, чем ожидалось весной, дефициту бюджета — до 7,6% от ВВП. В начале октября авторитетное международное агентство Fitch понизило долгосрочные рейтинги Армении в иностранной и национальной валютах с «BB-» до «B+». Снижение рейтингов объясняется резким сокращением экономики республики в первом полугодии 2020-го. По прогнозу Fitch, к концу года она сократится на 6,2%, и специалисты отмечают существенный риск дефолта.
Уже в июле госдолг Армении приблизился к $8 млрд, что стало крупнейшим показателем в истории страны.
Проблемой является и неуклонное падение объёма иностранных инвестиций в экономику страны. После прихода к власти Никола Пашиняна инвесторы и так снизили активность на армянском направлении, присматриваясь к новому руководству. Падение продолжилось и в этом году: общий объём зарубежных инвестиций в реальный сектор экономики Армении сократился в первом квартале 2020-го на 38,6% по сравнению с аналогичным периодом 2019-го, и ждать, что в условиях военного обострения Ереван переломит эту тенденцию, не приходится. Например, российским инвесторам приходится взвешивать все риски, учитывая, что при Пашиняне были возбуждены уголовные дела против дочек таких гигантов, как РЖД и «Газпром». Этот шаг, на который решился Ереван, вполне объясним, если учесть, что Никол Пашинян привёл во власть множество прозападных и связанных с Фондом Сороса фигур, как бы он ни старался опровергнуть столь неудобный факт. В частности, экс-координатор избирательных программ организации Transparency International Армен Григорян сразу занял должность главы Совета национальной безопасности, а начальником Государственной контрольной службы стал Давид Санасарян — бывший лидер откровенно проамериканской партии «Наследие».
Нынешняя позиция Кремля, который сохраняет нейтралитет, обусловлена именно тем фактором, что Москва уже давно замечала прозападные метания Еревана, на который нельзя положиться как на действительно надёжного союзника. Кроме того, Россия имеет развитые политико-экономические отношения с Азербайджаном, которые глава МИД РФ Сергей Лавров неоднократно характеризовал как стратегическое партнёрство.
Известный российский эксперт Сергей Караганов, почётный председатель президиума Совета по внешней и оборонной политике недавно справедливо отмечал, что сложности на постсоветском пространстве, где РФ является неформальным лидером, часто появляются не только из-за комбинаций ЦРУ, но также из-за провала местных элит.
Сегодняшняя Армения, где консолидируются прозападные фигуры с откровенно провальными экономическими решениями, — потенциальная «головная боль» российского руководства, помноженная на неуступчивость Еревана по вопросу оккупированных территорий Карабаха. Решение этого вопроса могло бы расширить возможности политических и экономических интеграционных проектов на Южном Кавказе, тем более что в этом заинтересованы все региональные игроки, включая Иран.