Грузия online (Грузия): революционная ситуация наоборот

Люди старшего поколения хорошо помнят ленинское определение революционной ситуации, это когда низы не хотят жить, а верхи не могут управлять по-старому. Так вот, у нас все с точностью до наоборот, низы уже почти не могут жить по-старому, ну а верхи ни за что не хотят отдавать власть. Этим и только этим объясняется недавнее решение не переходить на пропорциональную систему выборов. Мы стали свидетелями неожиданного для многих «бунта» мажоритарных депутатов от правящей партии с целью провалить конституционные изменения, согласно которым парламентские выборы 2020 года прошли бы по пропорциональной системе. Многие из тех, кто терпеть не может нынешние власти Грузии, тогда сказали: ну вот, мы так и знали. Однако оценка того, что произошло фразой «мы так и знали», как бы это не парадоксально ни звучало, проистекает именно от незнания ситуации. У тех, кто был в курсе, возник совсем другой вопрос: зачем? Зачем власть, вместо того чтобы спокойно принять бюджет и уйти на рождественские каникулы, вдруг обострила ситуацию в стране и вызвала волну негативной критики из-за рубежа. Наиболее вероятный ответ на этот вопрос — затем, что власти хорошо просчитали риски от перехода на новую систему выборов и для себя решили, что эти риски гораздо выше возможной дестабилизации в стране здесь и сейчас. Впрочем, сейчас уже нет смысла обсуждать побудительные мотивы властей, гораздо интереснее посмотреть, что мы имеем на выходе. А на выходе мы имеем политический кризис в стране. Давайте посмотрим, к чему это уже привело и прикинем возможные сценарии развития событий. Начнем с реакции политических сил, которая была прогнозируемой. Прогнозируемо негативной и жесткой. Причем далеко не только потому, что с переходом на пропорциональную систему выборов практически все политические силы — от самых мелких до системообразующих — связывали вполне конкретные ожидания. Своим решением правящая партия дала старт избирательной кампании 2020, и лучших условий для старта оппозиция и представить себе не могла. Впервые с 2012 года все политические силы страны, независимо от геополитической ориентации, объединились вокруг требования покончить с единоличным правлением «Грузинской мечты», а по факту Бидзины Иванишвили. Однако на этом требовании единство оппозиции пока заканчивается, и объясняется это именно логикой предвыборной борьбы. В воскресенье в Тбилиси прошли две акции — одна объединенной оппозиции, другая — пророссийской партии «Альянс патриотов» и ультранационалистов из «Грузинского марша». Участие последних было анонсировано. Интересно, что глава партии «Единая Грузия» Нино Бурджанадзе принимала участие в акции объединенной оппозиции, а не идейно близкого «Альянса патриотов», что впрочем тоже легко объясняется внутривидовой борьбой. «Альянс патриотов» пошумел и анонсировал масштабные акции в регионах, что, скорее всего, является своеобразной формой слива протеста. На акции объединенной оппозиции главную роль играли националы и бывшие националы, как входящие в коалицию «Сила в единстве», так и находящиеся вне ее — такие, как лидеры «Европейской Грузии» и партии «Гирчи». У многих представителей дипломатического корпуса это вызвало вопросы типа: а что это — опять протест только националов? Ответ: нет, это не так. Если мы посмотрим на динамику развития протестов с прошлого года, мы обнаружим одну интересную деталь. В протесте клабберов (клаббер — постоянный посетитель ночных увеселительных клубов, — прим. ред.) в июне 2018, который привел к отставке премьер-министра Георгия Квирикашвили, в основном участвовали неполитические молодежные организации типа «Белого шума». Участие политических партий было весьма условно, только «Гирчи» и республиканцы принимали в этих протестах полноценное участие. В «гавриловских» протестах политики уже участвовали достаточно активно, однако первую скрипку в этих протестах все-таки играли неполитические молодежные организации. Появились и новые лидеры, которые позднее оформились в молодежные движения «Измени» и «Уходи». Нынешний протест чисто политический, а после сегодняшнего разгона не осталось ни одного политика, который бы не осудил действий властей или выступил бы в их защиту. Еще сегодня утром решение части оппозиционных партий пикетировать и блокировать здание парламента выглядело, как минимум, странно. Ну, постоят возле входа в парламент, потолкаются с полицией и что дальше? Да ничего, простой полицейский кордон легко обеспечил бы работу парламента. Однако власть решила пойти на силовой сценарий и создала все условия для еще большего объединения политических сил и неправительственного сектора. Никогда еще политики, экспертное сообщество, неправительственный сектор и прочие лидеры общественного мнения не были едины в осуждении власти. И количество вышедших сегодня на Руставели не имеет принципиального значения. Нужно хорошо понимать, что в этом случае не имеет значение сколько [человек участвует в акции], гораздо важнее кто. Вечером 18 ноября на проспекте Руставели собрались практически все люди, которые определяют как общественное мнение в стране, так и отношение к стране за рубежом. У властей серьезные проблемы, ибо называть весь политический класс страны национальным движением уже становится неудобным. Это и есть главный итог сегодняшнего дня. Теперь о возможных сценариях. Насколько оппозиция сможет воспользоваться сложившейся ситуацией — большой вопрос. По идее, сейчас оппозиция должна повторять сценарий сегодняшнего дня как можно чаще. Это раскачивает власть, лишает ее поддержки как внутри страны, так и за рубежом. Вопрос в том, хватит ли у нынешней оппозиции ресурсов и, главное, политической воли оставаться едиными в своем протесте в преддверии выборов. Для небольших партий это не проблема, так как отказ от перехода на пропорциональную систему практически лишает их шансов попадания в парламент. Активное участие в акциях протеста вполне может стать для небольших партий инструментом обеспечения политического будущего путем попадания их кандидатов в списки более крупных партнеров. Протестная активность — это сольные выступления политиков, лучший способ поднятия своего рейтинга. Причем это касается всех политиков, как известных, так и менее известных. Таким образом протест — идеальная площадка для вхождения в избирательный цикл, а для молодежных лидеров и в политику. Об этом мы поговорим отдельно и более детально. Что касается крупных политических партий, участвуя в совместных протестах, они участвуют в своеобразном кастинге избирателя, и избиратель должен будет выбрать кого-то одного. Если конечно не произойдет чуда, и вся оппозиция не объединится по столь часто повторяемому ими принципу «Все против одного». Повторяю, для этого должно произойти чудо. Другие сценарии, например, повторение армянского варианта 2018, когда критическая масса народа заставляет власти уйти, пока маловероятны. В отличие от Армении образца 2018 сегодня на политическом небосклоне Грузии не видно лидера, способного вывести на улицу критическую массу. Конечно, масса может выти и без лидера, но для этого необходима уж очень серьезная, синхронизированная работа большинства оппозиционных партий, чего также не наблюдается. Поэтому рассматривать этот сценарий всерьез как минимум рано. И еще один сценарий — молдавский, когда представители внешних сил заставили олигарха Плахотнюка уступить власть, был озвучен председателем партии «Единая Грузия» Нино Бурджанадзе. Вероятность такого сценария также невелика, просто потому, что Грузия — не Молдавия, и слава Богу, что так, а Нино Анзоровна скорее озвучила свои желания, нежели реальный расклад. Впрочем, никогда не говори никогда. Будем наблюдать.