Путин вам не Саргсян

Сценарий у нас будет свой — российский Говорим про Саргсяна, думаем про Путина. Новая «салонная игра» появилась на этой неделе у российских «пикейных жилетов», чьи предки во во времена Ильфа и Петрова глубокомысленно рассуждали о том, что «Бриан — это голова». Современным пикейным жилетам про одиннадцатикратного премьер-министра Франции Аристида Бриана, естественно, ничего не известно. Но они умеют пользоваться компьютером, знают, что массовые народные выступления в Ереване вынудили подать в отставку многолетнего лидера Армении Сержа Саргсяна и делают на этом основании многозначительные выводы о внутренней российской политике. Мол, вчера рухнул режим засидевшегося на руководящих поста премьер-министра Армении, а завтра то же самое случится и с четырежды президентом России. Вынужден огорчить одних и обрадовать других: ремейка армянской «площадной демократии» в нашей стране не будет ни завтра, ни послезавтра. Зато кое от чего нам стоит отказаться уже сегодня — от нашей привычки обобщать. «Есть люди одной мысли. У одних, если кого свергли, это непременно цветная революция, придуманная за рубежом, чтобы ослабить нашу советскую родину. У других, если кого свергли, значит это был пропутинский диктатор-коррупционер, заслуживший свою собачью смерть, хотя вчера они едва помнили его имя и фамилию. И тех, и других одинаково не интересует, что произошло на самом деле», — написал на днях в социальных сетях главный редактор сайта Московского центра Карнеги Александр Баунов. Согласен, согласен и еще раз согласен. Привычка воспринимать любое важное событие в зарубежном государстве через призму своей собственной внутренней политики — это, конечно, не чисто российский феномен. Но мы в России довели эту привычку до крайности, до точки, которая находится далеко за гранью абсурда. Окружающий нас мир совсем не обязательно постоянно вращается вокруг России. И устроено все пусть даже в близких к нам странах совсем не обязательно так, как у нас. Возможно, кого-то это удивит, но произошедшее в Ереване — чисто внутриармянская политическая разборка, имеющая к России предельно опосредованное отношение. Почему я говорю об этом с такой уверенностью? Потому, что, как напомнил мне известный ереванский политолог Александр Искандарян, «внешняя политика Армении определяется не личностями, а геополитическими обстоятельствами». Набор этих обстоятельств известен и не меняется в зависимости от смены первого лица в Ереване: замороженный конфликт в Нагорном Карабахе. Хрупкий «холодный мир» с соседним Азербайджаном, который в любой момент может перейти в стадию ожесточенного полномасштабного военного конфликта. Закрытая граница с Турцией, которая отказывается признавать, что в 1915 году на ее территории имел место геноцид армян. Любой новый лидер Армении будет вынужден действовать, находясь в том же узком коридоре возможностей, в котором находился подавший в отставку Саргсян. Любой новый руководитель страны будет полагаться на Россию как на главного гаранта и интересанта того, что упомянутые выше «дружелюбные соседи» не сожрут Армению с потрохами. Любой новый лидер в Ереване будет параллельно с этим развивать максимально близкие отношения с Ираном и Западом, что, собственно, и происходило в период правления Саргсяна. Что же тогда изменится в Армении после смены власти? Изменится лицо власти. Серж Саргсян, как говорят в Америке, «outstay his welcome» — пересидел в роли первого лица республики, упустил момент, когда ему надо было с достоинством уйти самому, а не под давлением бунтующих толп на столичных улицах. Предвижу негодующее возражение со стороны «заклейменных» мной чуть выше «любителей аналогий»: а разве нельзя сказать то же самое про нынешнюю российскую элиту во главе с Путиным? С моей точки зрения, нельзя. Нельзя даже несмотря на то, что российскому политическому классу стоит обратить самое пристальное внимание на одну особенность «горячего апреля» в Ереване: попытка Саргсяна остаться у власти, превратив Армению из президентской в парламентскую республику, была воспринята публикой как попытка смухлевать. Хотя у нас общее советское прошлое, между политическими традициями и неформальными политическими нормами России и Армении ни в коем случае нельзя ставить равенство. Как указал мне Александр Искандарян, наши страны слишком разные. В Армении есть сложившаяся традиция относительно мирной смены власти в результате массовых народных волнений. Применительно к России формулировка «смена власти в результате массовых волнений» сразу заставляет задуматься о гражданской войне. В Армении две трети населения сосредоточены в Ереване с пригородами. В России, несмотря на гипертрофированно раздутый размер столицы, в Москве живет подавляющее меньшинство населения государство. В России есть нефть и иные природные ресурсы, а в Армении ничего подобного нет. Армения — это моноэтничная страна. Россия — пестрый многонациональный пейзаж и множество культурных и политических укладов. Список наших различий можно продолжать и дальше. Но, главное, я думаю, уже произнесено. Никто сегодня не может сказать, как именно будет выглядеть процесс смены власти в России. Но этот процесс точно не пойдет по армянскому сценарию. Сценарий у нас будет свой — российский.