Латвия ищет способы отобрать территории у России
Безобидный, казалось бы, законопроект, внесенный на рассмотрение парламента Латвии, может иметь последствия в том числе и для России. Речь идет о «латышских исторических землях», среди которых упоминается и небольшой городок в Псковской области. Каким образом в Латвии обосновывают свои претензии на российские территории и какова история этих земель в реальности?
Президент Латвии Эгил Левитс подал в Сейм законопроект «О латышских исторических землях», который должен дополнить утвержденную этим летом административно-территориальную реформу Латвии. Президент Левитс считает, что термин «исторические земли», который есть в латвийской конституции, необходимо конкретизировать.
Скандальная инициатива
«К сожалению, разнообразие латышскости, традиционная культурно-историческая среда латышских исторических земель и малые культурные пространства больше не являются сами собой разумеющимися. Латвийскому государству и обществу необходимо уделить этим вопросам усиленное внимание, разработать умную и дальновидную государственную политику, чтобы предоставить необходимую помощь и способствовать устойчивости культурно-исторической среды», – заявляет глава Латвии.
В части 4-й статьи 5-й поданного им законопроекта в числе других латвийских регионов упоминается «город Абрене бывшего Абренского уезда» – государство будет обязано «способствовать осознанию и сохранению его культурно-исторического наследия и исторической памяти». Как отмечено в тексте, город был «незаконно» потерян во время «советской оккупации». Искать на карте «Абренский уезд Латвии» бесполезно – сейчас это Пыталовский район Псковской области России.
Как конкретно Левитс собирается «сохранять историческую память Абренского уезда», пока неясно – после принятия закона этот вопрос должен будет подробно проработать кабинет министров. «Я прочитал и немножко обалдел. Вы только вдумайтесь: президент Левитс, по сути, предлагает Сейму официально выдвинуть России территориальные претензии. И что дальше? Следующий логичный шаг – денонсация договора о границе», – отмечает политолог Алексей Ильяшевич.
Маленькую деревушку Пыталово основали в 1863 году – ее назвали в честь гвардейского поручика Пыталова, некогда владевшего здесь землями. Согласно условиям мирного договора, который латыши навязали большевикам в Риге 11 августа 1920 года, Советская Россия отдала Латвийской Республике большую часть Островского уезда и Пыталово – которые, впрочем, латыши предварительно заняли вооруженной силой.
Латвия очень хотела получить эту землю по той причине, что там располагался железнодорожный узел, который закольцовывал пути, идущие через Латгалию. И им достались 1300 кв. километров бывшей Псковской губернии с населенными пунктами Пыталово, Качаново, Толково, Боково, Вышгородок и другими. Деревеньки здешние получили новые названия: Качаново превратилось в Кацени, Толково – в Унаву, Боково – в Пурмале, Вышгородок – в Аугшпилс, Жогово – в Ритупе. Само же Пыталово получило статус города и новое имя Яунлатгале (Новая Латгалия). В 1938-м городок, впрочем, переименовали в Абрене – возможно, от латышского слова abra (квашня), которым обозначаются, в частности, заболоченные местности.
В 1944 году президиум Верховного Совета СССР, в состав которого Латвия вошла к тому времени, постановил передать Абрене в Псковскую область. В качестве причины был указан тот факт, что большинство жителей здесь этнические русские. Действительно, в 1945 году в районе проживало 85,5% русских, 12,5% латышей. Город получил прежнее имя.
Но в начале 1992 года власти Латвии, едва только вышедшей из состава СССР, заявили, что не признают «аннексию Абрене». Из-за этого в течение пятнадцати с лишним лет стороны никак не могли заключить пограничный договор. Латвийские политики заявляли о необходимости бороться за возврат Пыталово с прилегающими землями, а в крайнем случае – за получение крупной денежной компенсации с России за эти территории. В мае 2005-го президент Владимир Путин выдал по этому поводу знаменитую фразу: «От мертвого осла уши им, а не Пыталовский район».
«Счет России предъявят будущие поколения»
В 2007 году Латвия вдруг отказалась от территориальных претензий, что и позволило в итоге заключить с Россией договор о границе. От своих притязаний Риге пришлось отступить в силу членства в НАТО и ЕС – пребывание в этих организациях предполагает отсутствие неурегулированных территориальных споров с третьими странами. Однако радикальные латышские националисты отказались признавать этот договор – особенно на тему «Абрене» напирает праворадикальный Национальный блок, входящий ныне в парламентскую правящую коалицию. Они даже устраивали уличные шествия, на которых щеголяли нанесенными на голые торсы буквами ABRENE. «Нацики» имеют много сторонников своей точки зрения – в их числе, как оказалось, состоит и президент Латвии.
Подаче Левитсом скандального законопроекта непосредственно предшествовало заявление председателя Конституционного суда Латвии Инеты Зиемеле. Она на страницах самого крупного в стране издания Latvijas Avize («Латвийская газета») рассуждает о том, что Рига не должна так просто простить России потерю города Пыталово. С ее точки зрения, «отказываясь от Абренского уезда», Латвийская Республика «подарила свою территорию России». По мнению представителя Конституционного суда Латвии, отказ от «Абрене» не соответствует позиции непрерывности существования государства. «Но подарок означает, что его можно включить в проводимые ныне расчеты об уроне, нанесенном Латвии во время ее оккупации СССР. Учитывая нанесенный Латвии ущерб, в него следует включить счет за 2% нашей территории, которые нам пришлось подарить России», – предлагает Зиемеле.
Она признает, что такой «счет» России смогут предъявить лишь «будущие поколения» – и, соответственно, предлагает действовать на будущее.
Логика ее рассуждений ясна. Главное – зафиксировать и юридически оформить все претензии к «русским оккупантам». Затем надо дождаться, когда России ослабеет или потерпит полный крах – в результате ли войны с НАТО или внутреннего переворота – а уж потом можно будет «выкатить» этот «счет» новому «демократическому» правительству РФ.
Инета Зиемеле призывает: «Посмотрим на мировую практику! Великобритания только сейчас извинилась перед отдельными государствами Африки за проводившуюся несколько столетий колонизационную политику, за вывезенные ресурсы. Нам в Латвии было бы очень важно смотреть на эти события не только как на исторические факты, которые где-то лежат на полке. Но как на факты, что имеют юридические последствия и по которым у нас должна быть совершенно ясная, основанная на международном праве позиция».
Подобная риторика Левитса и Зиемеле не осталась незамеченной в Москве. «Попытка латвийского президента подвергнуть сомнению существующие правовые реалии видится странной и по сути провокационной», – заявила официальный представитель Министерства иностранных дел РФ Мария Захарова. «Президент Латвии действительно вышел в Сейм с такой инициативой. В пункте 25-м аннотации к законопроекту со ссылкой на утративший силу российско-латвийский мирный договор 1920 года заявляется о «юридической принадлежности латвийскому государству данной территории и ее незаконной оккупации», – констатировала Захарова.
"Если бы не лаяли, как собаки, на Россию, жили бы хорошо"
Дипломат подчеркнула, что российская позиция по поводу Пыталовского района хорошо известна. «Все пограничные вопросы окончательно и бесповоротно урегулированы договором между Российской Федерацией и Латвийской Республикой о российско-латвийской государственной границе. Он вступил в силу 18 декабря 2007 года. Подписанию указанного документа предшествовало принятие правительством Латвии так называемой разъяснительной декларации, которая содержала ссылку как раз на договор 1920 года. Это было расценено как фактическое обозначение территориальных претензий к России в отношении упомянутых российских территорий. Отзыв Ригой этой декларации был обязательным условием российской стороны для подписания договора о госгранице», – напомнила Мария Захарова.
Тени забытых предков?
В Латвии, впрочем, на укоры россиян не обращают ни малейшего внимания. Националистам наплевать и на тот факт, что в настоящее время латышей в Пыталовском районе почти не осталось. Даже в период латвийского владычества большинство пыталовских латышей составляли приезжие чиновники и пограничники, в 1940-х вернувшиеся, естественно, домой. По латвийским данным в начале 2000-х латышей в Пыталовском районе насчитывалось аж 690 человек, а по российским, на период 2005 года, когда готовился договор о государственной границе, судя по описи, латышами назвали себя всего лишь 76 тамошних жителей. Да и те родным языком уже не владели. В 2017-м латвийский пропагандистский портал Delfi.lv отправил в Пыталово корреспондента Кристину Худенко. Она покрутилась по окрестностям, но латышей в районе так практически и не нашла.
Левитсу и его сторонникам предстоит отыскать пресловутое «культурно-историческое наследие бывшего Абренского уезда». По факту его практически нет, если не считать двадцатилетнего пребывания Пыталово в составе Латвийской Республики.
Так-то это исконные русские земли, в свое время служившие передовым рубежом обороны Псковской земли от ливонских немцев.
«Латышские ли племена от них отбились? Нет. Русские поставили крепость в местечке, которое поименовали Вышгородок. Это была первая линия обороны псковских рубежей. Возвели здесь церковь Бориса и Глеба. В 1480 году ливонцы разрушили крепость и церковь, перебили жителей. Но русские отбили земли, население возродилось. Эти территории и оставались частью Российской империи до революции. В 1863 году около Пыталово появился железнодорожный полустанок, а в 1881 году – небольшой вокзал Петербургско-Варшавской железной дороги», – рассказывает публицист Сергей Орлов.
Ход мыслей латышских пропагандистов предсказать нетрудно. В 2017-м профессор Латвийского университета, историк Эрик Екабсонс говорил Кристине Худенко, что «латгалы (древние латыши, жившие в Латгалии – ВЗГЛЯД) в районе Пыталово жили не один век». Можно воспользоваться наработками времен латвийского довоенного диктатора Карлиса Ульманиса. Тот пытался проводить карикатурно-«великодержавную» политику – одним из направлений которой стало стремление представить латышей великим и древним народом. На решение этой задачи были брошены лучшие кадры латвийской исторической профессуры. В частности, некоторые из них «открыли», что, мол, деревня Толково – это древнее латышское поселение Талава, а Пыталово, соответcтвенно – Пиеталава (то есть, «находящаяся возле Талавы»).
31 марта 1938 года, когда Яунлатгале переименовали, министр внутренних дел Вилис Гулбис на заседании правительства объяснил, что, «по историческим данным» раньше там находился древний латышский город Абрене – и вот теперь, дескать, историческая справедливость восстановлена. Через полторы недели газета Jaunakas zinas («Свежие новости») сообщила следующее: «Из Абрене пишут: «Сегодня жители и работники учреждений города и округа Яунлатгале празднуют возвращение имени древней латышской земли Абрене и покорно просят Вас, высокоуважаемый господин президент, принять нашу самую сердечную благодарность и душевное спасибо за выданную награду – десять тысяч латов округу и пять тысяч – городу. Мы, абренцы, счастливы, что Вы дали нашему городу и округу древнее историческое название латышской земли и обещаем со всем сердцем и силами заботиться и защищать эту землю латышских предков».
В общем, если понадобится, и современные рижские историки с легкостью отыщут в Пыталово «древних латышских предков» – уж за этим-то дело не станет!
