Китай эпохи Си Цзиньпина проводит куда более активную внешнюю политику, чем во времена предшественников Председателя, — и первая его открывшаяся этим летом военная база в африканской стране Джибути лишний раз подтверждает, что заветы Дэн Сяопина «скрывать свои возможности и держаться в тени» перестают соблюдаться. Однако официальные армейские части — не единственный проводник политики государства, активно используются и другие, не столь явные инструменты. Одним из них становится выход частных военных (охранных) компаний на зарубежный рынок. Пока КНР задействует их главным образом для защиты своих граждан в представляющих опасность регионах Азии и Африки. Предъявлять претензии официальному руководству страны, откуда прибыли частные компании, — дело малоперспективное, хотя на практике ЧВК действительно могут работать в интересах государства. Где уже появились китайские военные части и ЧВК, что входит в их функции и какие масштабные цели могут существовать у новой политики КНР по выходу военных подразделений за рубеж — разбиралась «Лента.ру». Волки в кино и жизни Китайский солдат в одиночку отправляется в некое африканское государство, где бушует гражданская война. Занявшись спасением китайских рабочих и их африканских приятелей, герой параллельно выслеживает тех, кто виновен в гибели его невесты. Это сюжет фильма «Война волков 2», выдвинутого Китаем в номинации «Лучший фильм на иностранном языке» на «Оскар». Лента стала знаменательным событием 2017 года: абстрагируясь от установленных в местной киноиндустрии рекордов (самый кассовый китайский фильм всех времен), стоит отметить, в чем смысл сюжета фильма, вызвавший такой отклик китайского общества. Уже то, что действие второй части блокбастера в отличие от первой происходит за пределами КНР, говорит о новом понимании национальных интересов. Они больше не ограничиваются государственными границами. В фильме также проводится много других параллелей с реальностью 2010-х: в одном из начальных эпизодов фильма корабль ВМФ Народно-освободительной армии (НОАК) эвакуировал граждан КНР из охваченной войной страны. Так произошло в 2011 году в Ливии, и еще более показательно в Йемене в 2015 году. Тогда десант в современной униформе прибыл на двух фрегатах в порт Адена, после чего граждане КНР и иностранцы были погружены на корабли и вывезены в Джибути, где их пересадили на самолеты. Такой маршрут едва ли самый практичный, но, как показывает жизнь, он удовлетворял имеющийся спрос внутри страны. Военная мощь государства растет, и китайцы хотят видеть результаты перевооружения своей армии в деле. Отсюда вытекает и успех «Войны волков 2» — картина уловила настроение общественности и зафиксировала новую действительность. Шестеро одного дождались В упомянутой маленькой стране Джибути (население менее одного миллиона человек, сопоставима по площади с Мордовией или Ивановской областью) Китай действительно сделал первый шаг глобального плана: 1 августа 2017 года была торжественно открыта первая военная база КНР за рубежом. В официальных документах это всего лишь пункт материально-технического обеспечения флота, служащий хорошим форпостом в том числе в целях борьбы с пиратством. Однако по всем характеристикам этот пункт, включающий военную капитальную инфраструктуру, казармы, пункты хранения и обслуживания, а также доковые установки, количеству постоянно задействованного персонала (около 800 человек с планируемым расширением до 2 тысяч) можно обоснованно приравнять к полноценной базе. Данные со спутника аналитического центра Stratfor свидетельствуют, что на ней есть и подземные конструкции. Китай максимально маневрирует в используемых терминах для поддержания создаваемого позитивного имиджа. Так можно избежать возможных упреков в «империалистических» амбициях — термины, которые сам Китай использует в пропаганде по отношению к противникам, — и усыпить подозрения недоброжелателей. Строительство первой заграничной базы заняло у Китая около двух лет и было отмечено рядом инцидентов с участием местных жителей. Так, китайцы однажды задержали прогуливающегося местного жителя, по незнанию зашедшего на особо охраняемую территорию будущего объекта. Джибути примечательна тем, что до Китая там уже расположились базы шести других государств — США, Франции, Японии, Италии, Испании, Германии. Эта страна имеет прекрасное географическое положение в Баб-эль-Мандебском проливе, в устье Красного моря. Она своего рода островок стабильности в нестабильном регионе. Этим активно пользуются мировые державы. Например, там находится самая крупная американская постоянная военная база в Африке, лагерь Лемонье, где проживает более четырех тысяч человек. По сообщениям Al Jazeera America, этот лагерь в Джибути может быть и тайной тюрьмой ЦРУ, где содержат, допрашивают и пытают десятки подозреваемых. Китай же для объяснения своих целей любит апеллировать к истории — в составе миротворческих сил ООН он с 1971 года проводит разные операции, так же как и сегодня в Мали, Демократической Республике Конго и Южном Судане, неизменно посылая сигнал о том, что Пекин — друг африканских стран, делающий все для их развития, а не завоевания. Большинство экспертов сходятся во мнении, что база в Джибути — далеко не последняя база Китая. Истинная цель Морской части глобальной китайской инициативы Шелкового Пути — обезопасить экономические маршруты из КНР. Сейчас значительный процент годового оборота торгового флота проходит через Малаккский пролив, что чревато огромными потерями при любых затруднениях в отношениях с имеющими выход к нему странами (в Сингапуре есть база США). Таким образом, создавая новые пути и инвестируя туда огромные деньги, Китай логично хочет защитить свои инвестиции. Это позволяет Пентагону говорить о целом ряде будущих опорных пунктов Китая от Джибути до Южно-Китайского моря (где уже по снимкам из космоса видно, как создаются искусственные острова). Эти пункты получили неофициальное название «Нить жемчуга». Предположительно, туда войдут базы в Пакистане, Бангладеш, Мьянме, Шри-Ланке, Таиланде и других странах, имеющих выход к Индийскому океану. Бойцы невидимого фронта Другим эффективным механизмом по защите своих граждан и интересов в глобальном смысле за рубежом в XXI веке являются частные военные (охранные) компании (ЧВК). Во время конфликтов на Украине и Сирии стали известны и российские ЧВК Вагнера — их командование даже получало награды в Кремле, несмотря на свой неоднозначный юридический статус. После завершения сирийской кампании бойцы Вагнера обнаружились в Судане. Запрещены ЧВК и в Китае, поэтому формально регистрируются как охранные предприятия. Чаще всех силы ЧВК использовали американцы — самой известной является Academi (бывшая Blackwater, поменяла название из-за скандальной репутации). Их скрытые военные операции, преступления против гражданского населения, масштабное участие в кампаниях в Ираке (более 100 тысяч человек, по оценке The Washington Post) и Афганистане породили массу критиков частных военных формирований. Однако единственным ответом на упреки со стороны Пентагона были заверения в том, что по-другому безопасность в горячих точках обеспечить невозможно. Одной из целей использования услуг ЧВК являлось, в частности, снижение количества официальных потерь боевого состава армии, что принципиально важно для стран с развитым гражданским обществом. О первой частной китайской компании телохранителей, вышедшей на внешний рынок, мир услышал в 2004 году. Китай несколько задержался с выходом на международный рынок частных военных и охранных услуг, за что поплатился в начале века. К примеру, 30 китайских граждан были похищены в Судане в 2012 году, более ста получили ранения во Вьетнаме в 2014-м во время антикитайских беспорядков. «Спрос просто огромен, особенно в связи с растущим представительством наших компаний за рубежом. Их вдохновляет на это инициатива "Пояса и Пути". Мы планируем расширять наш бизнес в Пакистане и Бутане» — такие комментарии главы одной крупнейшей охранной компании еще в 2015 году можно было найти в проправительственном англоязычном таблоиде The Global Times.

Goran Tomasevic / Reuters // Китайские ЧВК смогли обеспечить безопасность граждан во время вспышки насилия в Южном Судане

Одна из наиболее известных неформальных китайских ЧВК — Shandong Huawei Security Group. Компания с 2010 года берет на работу за рубеж бывших военных, сотрудников спецподразделений и полицейских Китая. Основные рынки для Shandong Huawei — это Ирак и Афганистан, где китайские компании специализируются на добыче нефти (такие, как China National Petroleum Corporation), работе с коммуникациями и строительстве. Раньше китайским бизнесменам приходилось нанимать зарубежные частные охранные компании для обеспечения своей безопасности, что имело свои минусы. Имея китайскую охрану, компания получает большую гарантию при чрезвычайных ситуациях. Защищая соотечественников, определенную роль, помимо финансовых выгод (услуги американских и британских предприятий в разы дороже), играют и особенности культуры, языка и менталитета — сбежать в сложной ситуации, что иногда замечалось за иностранными охранными компаниями, для китайцев будет означать потерю лица. В 2017 году китайские ЧВК работали не только в самых опасных точках планеты, защищая своих граждан в Ираке и Афганистане, но и оказывали услуги по обеспечению безопасности в африканских странах: Кении, Эритрее, Эфиопии и Нигерии. Сотрудники набираются опыта — растет и качество их работы. Охраняй, но не стреляй 8 июля 2016 года вечером в Южном Судане раздались звуки выстрелов. Так закончилось шаткое перемирие в стране. 330 граждан КНР оказались в реальной опасности. На офис китайской охранной компании DeWe Security обрушился шквал звонков: люди не знали, как вести себя в такой ситуации. Благодаря грамотным инструкциям DeWe, которые, в свою очередь, безоружными работали под пулями, граждане Поднебесной были спасены и благополучно эвакуированы в Кению. Действовала охрана без оружия, потому что, по Уголовному законодательству КНР, граждане частных предприятий, носящие оружие как внутри государства, так за рубежом, могут получить до семи лет тюрьмы. Пока в Китае идут дискуссии об отмене таких норм в отношении работников ЧВК, действующие законы вынуждают нанимающие компании идти на хитрости. Официально числясь сотрудниками компании, бойцы китайских ЧВК зачастую берут под свою зону ответственности лишь внутреннюю территорию предприятий, в то время как за остальное отвечают местные охранники, имеющую право применять оружие. Это порождает определенные сложности для менеджмента. Для усиления сектора безопасности в Китае происходит и консолидация отрасли частной военной и охранной деятельности. В сентябре 2014 года в Гонконге был создан Китайский альянс индустриальной безопасности (Chinese Security Industrial Alliance). Он включает около 50 охранных компаний из всего «Большого Китая». Как сообщает Financial Times, перенимать американский опыт китайцам помогает и глава той самой Academi Эрик Принс, который официально организует учения для китайских ЧВК с целью более эффективной работы в Африке. Грозные футболисты У роста популярности китайских ЧВК есть и демографические причины: в стране около 20 процентов выпускников вузов в возрасте от 21 до 25 лет не могут найти работу по специальности. Рост китайской экономики, замедлившийся в последние годы, не позволяет обеспечить всех желающих молодых людей квалифицированным трудом внутри страны. Поэтому некоторые крепкие молодые люди предпочитают строить карьеру в подобных охранных учреждениях. «У этих сотрудников, конечно, совсем другой социальный статус, даже нежели у Народной вооруженной милиции (аналог Росгвардии — прим. «Ленты.ру»), они получают гораздо меньшую зарплату — пояснил старший научный сотрудник Института Дальнего Востока РАН Василий Кашин. — В Синьцзян-Уйгурском автономном районе — нестабильном западном регионе КНР — периодически случаются террористические нападения на пункты полиции. И вот из-за них часто и страдают сотрудники ЧВК, охраняющие даже полицейские участки». Для большей же части работников охранных компаний Китая является типичной история бывшего служащего штурмового отряда «Снежный барс» (одно из элитных антитеррористических подразделений Народной вооруженной милиции) Хэ Юнгэна. Уйдя со службы после блестящей работы на Олимпийских играх-2008 в Пекине, Хэ получил приглашение на работу в Ирак, где как раз начинали строить очередной нефтедобывающий комплекс. Его поселили всего в 10 километрах от базы США и поручили оберегать персонал «дочки» крупнейшей нефтегазовой госкомпании Китая CNPC от всех существовавших на тот момент угроз. Два раза Хэ оказывался в непосредственной близости от места взрывов, но не пострадал и в итоге вернулся на родину. Он рассказывает, что жизнь была тяжелой и многие сотрудники ЧВК находили отдушину, играя в футбол с местными, — это было чуть ли не единственно доступное развлечение для многих в условиях войны. Незваные китайцы хуже пакистанцев В 2015 году китайская государственная компания China Overseas Ports Holding получила от пакистанского правительства в аренду на 43 года участок в 152 гектара в порту Гвадар на Аравийском море. Это конечный пункт китайско-пакистанского экономического коридора, который начинается в западной провинции КНР. Тот же Global Times тогда разразился материалом, транслирующим идеи ведущих китайских экспертов: на пакистанцев полагаться не следует, проблему безопасности китайцев должны решать сами китайцы. Возможно, прибегнув к помощи ЧВК. Таким намерениям воспротивился министр планирования, реформ и развития Пакистана Ахсан Икбал. «Приезд китайских охранных компаний в Пакистан нежелателен, потому что может возникнуть напряженность между ними и местным населением. Желательно, чтобы безопасностью занимались пакистанцы — это не создаст конфликтных ситуаций», — требовал он.

Reuters

Недоверие к китайским ЧВК питают не только в Пакистане, и при отсутствии грамотной работы с населением подобные настроения будут мешать китайцам занять существенную долю на рынке охранных услуг за границей. Помимо собственно недоверия, многие наблюдатели опасаются, что там, где сегодня появляется база ЧВК, завтра может возникнуть опорный пункт китайской армии. Решить еще одну крупную проблему китайским компаниям предстоит сейчас в Мьянме. Тот самый конфликт между правительственными силами и повстанцами-мусульманами рохинджа, поразивший своими последствиями осенью Москву, имеет и геоэкономическое измерение. С 2013 года запущен в работу трубопровод «Мьянма — Китай», поставляющий 12 миллиардов кубометров газа в год. Помимо него, самые большие месторождения нефти и газа в Мьянме находятся как раз в штате Ракхайн, где живут гонимые рохинджа. Для недопущения диверсий CNPC планирует использовать охрану из своей страны. Китай, выступая, с одной стороны, за стабильность поставок природных ресурсов, сам имеет рычаг давления на правительство Мьянмы — некое подобие «китайского Донбасса» в автономной области Коканг, где проживают этнические ханьцы. Выход китайских компаний на мировой рынок — это набирающий темп процесс, который в настоящее время не может полностью закрыть даже проблему безопасности китайских граждан и предприятий в горячих точках планеты. Очевидный прогресс последних лет в этой сфере пока не позволяет говорить о какой-либо реальной конкуренции западным ЧВК. Сейчас китайцы, по большому счету, еще только перенимают чужой и нарабатывают собственный опыт. Однако стратегическое развитие при наличии политического заказа может привести к созданию одной из самых боеспособных сетей частных агентств, которые можно будет использовать уже и для защиты более широкого спектра национальных интересов. В любом удобном Пекину смысле.