Кому война? О десантировании на дрейфующую льдину и гордости за армию

Военный фотокорреспондент Алексей Китаев - наш земляк, челябинец. За его плечами съёмки международных военных учений в Египте, Киргизии, Таджикистане и внутри страны. Что же происходит на военных учениях? Как изменилась наша армия? У кого война по-настоящему? Мария Карелина, «АиФ-Челябинск»: Алексей, есть специфика в работе специального фотокорреспондента? Как снять, к примеру, самолёт? Из окошка соседнего самолёта? Алексей Китаев: Во-первых, надо знать правила поведения на аэродроме. Потому что встречает тебя человек в погонах и говорит: «Подойдёшь к РП на КДП. По второй РД будет Ан-26, курс такой-то». Надо знать все сокращения: РП - руководитель полётов, КДП - контрольно-диспетчерский пункт, РД - рулёжная дорожка, ВПП, курс... И ты должен это понять и не задавать лишних вопросов. - Вы даже про курс знаете? - Да. Когда со стороны леса наши в Шаголе взлетают, это одни цифры, со стороны ЧМЗ - другие. Приходишь к танкистам - у них иная кухня. - А кто вам больше нравится? Какой род войск? - Без разницы. Нравится, когда хороший кадр. Можно даже понтонёров снимать красиво. - Быть фотографом на учениях непросто. Расскажите про будни фотожурналиста. - В том году, например, мы полетели в Северную Осетию, Кабардино-Балкарию, Ингушетию, Чечню недели на две. Поднялись в горы, а из Питера журналист говорит: «Дайте вилку-ложку». Не все могут жить так, как военные. Недавно были масштабные учения. Чтобы вы не думали, что учения - это бутафория. Это почти настоящая война. Военные говорят: «Окапываемся. Делаем лежаки». А там днём +32°, ночью +12°. - И все ночевали на земле? - Ну да. В спальных мешках, в машинах. На ночь надеваешь всё, что есть. Спишь 40 минут, пока не замёрзнешь. Встаёшь - отжимаешься. Опять в сон на 40 минут. Заново отжимаешься. - А почему печки буржуйки нельзя? - Пролетают люди на вертолёте, смотрят дымы-огни, докладывают военному начальству. «Враги» тоже могут увидеть. (Смеётся.) Всё ж по-настоящему!А однажды мы должны были снимать новый ракетный комплекс, который с корвета запускают. Сели на корабль. Вышли в море - погоды нет. Порт не принимает. Болтались в море пять суток! Это ради съёмки на 30 минут. Учения, на которые зовут все СМИ, - это день «Ч», где происходит «шоу» для журналистов и главных лиц государства. А этому дню «Ч» предшествуют две изматывающие недели подготовки, где всё отрабатывают по эпизодам. То работу десантных войск, то авиации, то штабную. Взаимодействие всех. Как высадиться на полюсе? - А какие учения больше всего запомнились? - В прошлом году мы летали на географический Северный полюс. Северный полюс никому не принадлежит. И никто, кроме русских, не умеет до сих пор десантироваться на полюс. Это очень сложно. - В чём сложность? - В навигации. Лётчики должны курс рассчитать. Специальные люди на гражданке занимаются движением льдин. Льдины в поперечнике - до 100 километров, они всё время в движении, ломаются и склеиваются. Нужно рассчитать, куда десантников высадить. В 2014 году, говорят, была дымка (плохая видимость). И я снимал в 2015-м, когда случился раскол льдины, снимал, как парашютисты рулили (у каждого по 50 килограммов груза ещё), чтобы приземлиться не в воду и не в эту огромную полынью. Наверху температура, по ощущениям десантников, минус 52°, ветер! Мы показываем всему миру, что можем десантироваться на дрейфующую льдину и выжить. Дойти на лыжах, снегоступах, с собачьими упряжками 40 километров до географического полюса, установить палатки. И выживать. - Если мы показываем, что можем, другие армии нас будут больше уважать? - Да. Каждый год десантирование на Северный полюс бывает. - Вы чувствуете, что престиж армии растёт? - Да. Конечно, армию надо содержать, кормить. Это большая статья расходов. Но лучше содержать свою армию. Посмотрите, что в Прибалтике сейчас. У них ни авиации, ни черта. Небо охраняют натовские ребята, норвежцы. Хорошо, что они дружат. А если перестанут дружить? - Я часто слышала, как челябинцы ругали массовые полёты шагольских «сушек» над городом. - Есть хорошее выражение: «Лучше пусть летают наши самолёты, чем летают чужие». Тренироваться же им надо. У нас должны быть своя армия, своя медицина. Главное, как ни банально это звучит, чтобы не было войны! Ну и чтобы здоровье было. А то представьте: есть здоровье, миллионы, три высших образования... А началась война - и кому это всё нужно? Как снять хороший кадр? - Ваша самая тяжёлая съёмка? - Десантирование на фалах (тросах). Это когда вертолёт поднимается на 40-60 метров, а фотограф при этом лежит в вертолёте вниз головой и снимает. Ребята держат за капюшон, брюки. За три-четыре секунды спецназовцы должны «упасть». Ещё тяжело корабль снимать с вертолёта. И корабль, и вертолёт - всё движется, море тоже не статичное. Надо снимать двумя объективами. Один объектив снять, другой надеть. За доли секунды. Ещё следить, чтобы сам не свалился, чтобы объектив не выпал. Бывало, что я мысленно прощался с объективом, когда он на повороте вертолёта катился в пропасть. Но хватал, успевал! Чтобы снять уникальный кадр, всё равно высовываешься чуть дальше, чуть глубже, чем предписано инструктажем. Иногда правила безопасности приходится нарушать. - Чтобы так висеть, нужно быть в хорошей физической форме. - Я специально не занимаюсь. Театр боевых действий бывает растянут на местности. Полтора километра, допустим. И мне надо везде и всё успеть. Я, как минимум, не отставать должен. Спецназ выдвигается, у них своё задание, и я не могу им сказать: я не успел отсняться, повторите, пожалуйста. - А работают холостыми? - Нет. Есть и боевые. - Самая длинная ваша командировка? - 24 рабочих дня. - Сколько фотографий привозите из одной поездки? - Тысяч 15. Есть протокольные снимки: построение, проверка обмундирования, регламентное обслуживание техники. Но ценны фотографии с «движухой»: когда стреляют, летят. Кто прыгнул выше китайцев? - Вы гордитесь нашей армией? Нашими бойцами? - Армия стала лучше в плане вооружения, одежды. Один раз были в Египте на учениях. Представьте, надо бежать по песку в полном обмундировании при + 34°. Наши прилетели туда в октябре, когда у нас были морозы уже. И вот утро. Зарядка. Египтяне бегут по 5 километров. И наши бегут, хотя они после холодов наших ещё не адаптировались. В последние дни наши побежали по 10 километров. А египтяне не побежали. Наши сильнее! Волевые ребята! Ещё уважение вызывают китайцы. В августе были ещё и международные армейские игры на полигоне Хмелевка (Калининградская область). Там венесуэльцы, казахи, русские, китайцы и иранцы бежали в жару по 8 км. Бегут, потом стреляют. Некоторые от нагрузок в обморок падают. Наши заняли первое место, китайцы - второе. Только отснялись, все ещё тяжело дышат, а ко мне подходит китайский фотограф и говорит: «Пойдём, сейчас наши будут делать прыжок». Я думаю: какой ещё прыжок? Иду. Вижу - через 30 секунд после финиша они встали и... подпрыгнули. Это такой ритуал единения и братства, удали! Отряхнулись и пошли, как будто не было всех этих утомительных этапов! Все тогда поняли, что эти маленькие китайские ребята - очень серьёзные. - Вам хотелось бы на настоящую войну? - Нет. Я как-то снимал людей без рук и ног в госпитале ветеранов войн. Это жертвы минной войны, когда не убивает, а отрывает ноги-руки. Война - это страшно! До сих пор есть территории, где не всё разминировано. Ведь увлечённый фотограф не смотрит себе под ноги, он ловит кадр. А там растяжки везде. В таких командировках знаете какие дают указания? Ничего нельзя поднимать. Видишь: пачка сигарет, сотовый - не трогай, под ними может быть мина. Там любое перемещение (даже ночью в туалет) - с автоматчиками, потому что воруют людей в плен. Ни один нормальный человек не хочет на войну. Досье Алексей Китаев. 38 лет. По образованию учитель биологии и педагог-психолог. В настоящее время специальный фотокорреспондент информагентства «Оружие России». Специализируется на съёмке спецназа и вооружения. Собрал огромную библиотеку по современному оружию. «АиФ-Челябинск» в социальных сетях: Twitter аккаунт; страница ВКонтакте; профиль на Facebook.