Спустя сто лет после Октябрьской революции в мире осталось не так много коммунистов, готовых с оружием в руках защищать свои идеалы. Но на Ближнем Востоке, в изможденном войнами Ираке есть люди, верные идеалами Маркса, Ленина и Че Гевары, — хоть они и находятся в изоляции в лагере беженцев в окрестностях города Махмур. Корреспондент «Ленты.ру» отправился в лагерь имени шахида Рустема Джуди, где уже успел пообщаться с иностранными наемниками, чтобы воочию увидеть, чем живут бежавшие из Турции коммунисты Рабочей партии Курдистана (РПК), которых в Анкаре считают террористами. Только вперед Попасть в Махмур не так уж просто: для этого необходимо получить специальное разрешение. Когда после длительных переговоров все формальности удается уладить, курды вежливо приглашают сесть в видавший виды автомобиль, хмурый водитель которого покорно выполняет очередной рейс в сторону коммунистического анклава. Поездка проходит в неловком молчании. Как и большинство иракских курдов, водитель не знает ни арабского, ни английского. Напряжение немного снимает хрипящее радио, без умолку транслирующее зажигательные курдские песни, прославляющие Рабочую партию и их идейного лидера Абдуллу Оджалана. Пустынные пейзажи Ирака за окном почти не меняются, лишь изредка на горизонте клубится черный дым. Водитель показывает на тлеющий горизонт пальцем и произносит: «ДАИШ» (арабская аббревиатура «Исламского государства», запрещенной в РФ организаций — прим. «Ленты.ру»). Ему остается лишь поверить на слово — увидеть муджахидов ИГ из мчащейся на пределе возможного колымаги невозможно. В это время из радио начинает звучать Don’t Worry Be Happy. Поездка длилась пару часов. На условной границе между Иракским Курдистаном и территорией лагеря РПК корреспондента «Ленты.ру» подвергли дотошному досмотру: подозрение у местных спецслужбистов вызвали лежавшие в рюкзаке камера и ноутбук. Но даже в Ираке добрым словом и пресс-картой «Ленты.ру» можно добиться гораздо большего, чем просто добрым словом — машину пропустили. Стоило пересечь границу, и водитель преобразился. На протяжении всей поездки он упорно делал вид, что не понимал ни одного заданного ему вопроса, а теперь на ломаном, но очень бойком английском на чем свет стоит проклинал правящую в Иракском Курдистане «Демократическую партию Курдистана» (ДПК), бойцы которой остались позади. Следующий КПП принадлежал уже «курдам-коммунистам» из РПК. Это было видно невооруженным глазом: отличались не только флаги, сами солдаты выглядели иначе. Если пограничники со стороны ДПК были в форме песочного цвета, чем-то напоминающую американскую, то одежда охраны РПК была выдержана в темно-зеленых тонах и выделялась наличием платка, покрывающего голову, а также штанами, похожими на излишне широкие галифе. Процедура проверки не заняла и двух минут: в обмен на паспорт сурового вида охранники выдали временное удостоверение с красной звездой. Путь в коммунистический рай был открыт. Еды нет, ешьте коммунизм Для гостей в лагере имени шахида Рустема Джуди предусмотрен специальный дом. Обустроен он довольно скромно, но все необходимое в нем есть. Пара удобных диванов, десятки напольных матрасов, кухня, холодильник и даже кондиционер, который на Ближнем Востоке — символ особого гостеприимства. Есть и небольшая библиотека, где, помимо трудов Абдуллы Оджалана, можно найти произведения Максима Горького и журналы, обличающие связь нынешнего президента Турции Реджепа Тайипа Эрдогана с «Исламским государством». Жизнь в этом общежитии проходит в соответствии со старым коммунистическим принципом «от каждого по способностям, каждому — по потребностям»: за ночлег и трехразовое питание никто не попросит денег. Но есть нюанс — необходимо принимать участие в общественных работах. Вот и вечером после ужина все гости отправляются вскапывать землю на заднем дворе дома. Нужно выкорчевать из почвы камни, чтобы позже посадить там деревья. Такая любовь к природе неслучайна. Экология — один из важнейших принципов РПК. Бэрман Хэкари, член местного муниципалитета, рассказала корреспонденту «Ленты.ру», что люди, бежавшие сюда из Турции, в прошлом долгое время жили в горах и привыкли к единению с природой. Именно это подвигло население взяться за превращение иракской пустыни в город-сад. «Смотрите. Наш лагерь находится здесь менее 20 лет, а соседний город — Махмур стоит уже 110 лет. Теперь сравните, насколько наша земля зеленее», — справедливо подмечает товарищ Бэрман. Да, все в лагере обращаются друг к другу именно так. С помощью слова «товарищ», точнее, его курдского аналога — heval. Хотя иногда в качестве альтернативы проскакивает англоязычный comrade. Взгляд изнутри По разным оценкам, население лагеря составляет 12-15 тысяч человек. Подобно курдам из сирийского Курдистана, жители иракского анклава строят общество нового типа, устроенное по принципу «демократического конфедерализма». Проще говоря, в процесс принятия решений вовлечено максимальное число граждан. Такая вот «прямая демократия» — никакого президента, только муниципалитет и народная ассамблея. Различных ассамблей и комитетов в лагере не счесть. Они регулируют все сферы жизни общества. Любую административную должность занимают два человека — мужчина и женщина. К тому же имеется и отдельная ассамблея, состоящая из 81 женщины и носящая имя древней богини Иштар. Выборы в ассамблеи проводятся каждые два года. Участие в ассамблеях не приносит доходов — все проходит на добровольной основе. Более того, подобная деятельность не должна мешать основной работе. «Мы движемся в ключе идеологии РПК, но мы не радикалы. У нас всегда есть место для критики, и любой человек может внести изменения в нынешнее устройство лагеря. Необходимо только обосновать свой проект. Но есть четыре табу: ты не можешь покушаться на права женщин, вредить экологии, потворствовать турецким шпионам и предлагать совершить нечто за гранью морали», — заявила товарищ Фелис, представитель «Демократической ассамблеи народа лагеря», самой крупной ассамблеи, в которую входит 141 человек. Деньги получают только комитеты, ответственные за образование, медицину и муниципальные работы. Средства выделяет в рамках поддержки правительство Иракского Курдистана. Но денег не хватает — это заметно даже по уровню зарплат. Так, учитель английского языка в анклаве в месяц получает порядка 300 тысяч иракских динаров (приблизительно 240 долларов), тогда как в Эрбиле ему платили бы 800 тысяч динаров (635 долларов). Взрывная школа Децентрализация власти касается не только ассамблей, но и учебных заведений. В школах лагеря имени шахида Рустема Джуди нет директоров. Зато каждые два года в комитете по образованию проводятся выборы координаторов школ. К каждому из учебных заведений прикрепляют трех координаторов, хотя бы один из которых — женщина. В течение двух лет каждый из координаторов по восемь месяцев выполняет роль своего рода представителя школы. «Я ответственен не только за преподавание строго по книге. Я ответственен за общество, — заявил корреспонденту «Ленты.ру» один из учителей младшей школы. — В наших школах отсутствуют отношения "начальник — подчиненный", для нас ученики словно младшие братья и сестры». Хотя лагерь находится в пустыне в настоящей изоляции, ребятня из начальных классов ходит в школу в аккуратной и чистой школьной форме. На лице невольно проступила улыбка, когда корреспондент «Ленты.ру» увидел, как по песчаной дороге в школу шла девчушка примерно восьми лет с огромным бантом на голове. Ученики средней школы вольны ходить, в чем захотят, единственное табу — джинсы. Ключевое место в жизни лагерного общества занимает идеология. И она прививается прямо с пеленок. В рамках школьного курса изучаются история партии и история женщин. Вне школы с идеологическим воспитанием помогает телевидение. В частности, корреспонденту «Ленты.ру» довелось увидеть фрагмент детского мультика, в котором Дон Кихот с Санчо Пансой обсуждали Турцию и Россию. Помимо привычных детских садов и школ, на территории лагеря располагаются две академии, одна из которых предназначена исключительно для женщин. Местные верят, что университет как таковой — порождение капиталистической системы, ведь он нужен для подготовки студентов к работе. Поступая в университет, человек готовится к тому, чтобы стать малюсенькой шестеренкой в неподъемной машине капитализма. Образование позволяет человеку зарабатывать деньги, но это не должно быть самоцелью. В академии местные курды пытаются научить студентов думать и размышлять. Преподавание построено не столько на книгах, сколько на дискуссиях. Такая вот Древняя Греция посреди иракской пустыни. В гостях у шахидов Большинству учебных заведений Махмура присвоены имена шахидов. Так здесь называют членов РПК, павших насильственной смертью. Здесь очень развит культ мучеников — в лагере имеется даже специальное учреждение, посвященное исключительно им. У входа в это здание висит надпись: «Каждый шахид — отдельная философия жизни». Местные, кажется, вполне искренне в это верят. Как бы дико ни воспринималось словосочетание «духовные скрепы», здесь оно, похоже, более чем уместно. Даром что придумали его далеко отсюда. Внутри здания — своеобразный пантеон из портретов героев, принявших мученическую смерть. Сопровождавший корреспондента «Ленты.ру» представитель РПК сказал, что у каждого обитателя лагеря тут есть кто-то из родственников и близких. «Вот эта девушка жила в соседнем доме, я ее знал практически с пеленок, — говорит он, показывая на один из портретов. — Сразу после школы она решила взять в руки "калаш" и положила сотни турок». Нашлись и другие родственники: «А это мой дядя. Я был еще совсем маленьким, когда турки ворвались в наш дом и расстреляли его. Я спрятался в соседней комнате». Тут же портрет Рустема Джуди — легендарного члена РПК, долго проживавшего на территории Махмура. В 2011 году в результате авиаудара товарищ Рустем был убит, и именно тогда жители анклава решили назвать лагерь в честь нового шахида. Народ тебе судья Отдельного упоминания заслуживает судебная система внутри лагеря. На заседаниях не бывает ни прокуроров, ни адвокатов, а судит сам народ — присяжные из местных жителей. В лагере есть люди, окончившие юридические факультеты университетов, но их дипломы здесь совсем не нужны. При этом на территории лагеря нет тюрем. Внутри анклава имеется специальный дом, куда для переучивания помещают особо провинившихся, например, воров. Там на протяжении нескольких дней, недель или месяцев с ними ведутся профилактические беседы. Но даже до изоляции в таком доме, по словам местных, доходит крайне редко. А вот круг рассматриваемых общественными органами вопросов гораздо шире, чем обычно. Жена, например, может пожаловаться в ассамблею, если муж плохо работает, ленится и приносит в семью мало денег. После нескольких неудачных попыток договориться и пробудить в нерадивом мужчине социалистическое сознание его могут выселить из дома или даже выгнать из лагеря. Дети Ильича Идеология РПК всячески поощряет участие молодежи в общественной жизни коммун. В Ассамблее молодежи 80 человек. В нее принимают всех желающих возрастом до 30 лет, это своего рода курдский комсомол. Помимо всего прочего, ассамблея занимается молодежной дипломатией, выстраивая отношения со студентами университетов Курдистана и даже других стран. «Ситуация в Иракском Курдистане довольно сложная. Правительство оказывает сильное влияние на университетскую жизнь, поэтому за связь с РПК могут легко отчислить из университета. Однако идеология нашей партии дает больше возможностей молодежи Башура (Иракский Курдистан — прим. «Ленты.ру»). Ни в одной политической партии Иракского Курдистана нет места критике, и ни одна партия не уделяет такого внимания женщинам и молодому поколению. Достаточно посмотреть на партийный состав. Там одни старики», — говорит представитель ассоциации молодежи. Все это создает благотворную почву для развития отношений между студентами курдской автономии и соседнего города Махмура. Более того, в Эрбиле неоднократно проводились совместные с иракскими курдами демонстрации против действий Турции. Встретив корреспондента «Ленты.ру», участники ассамблеи захотели поделиться своими соображениями о России. «Россия — родина свободы и социализма. Но сейчас Россия другая. Вы продали свою свободу за кока-колу», — сказал один из молодых курдов. Вместе с корреспондентом «Ленты.ру» Ассамблею молодежи также посетила активистка левого толка из Франции. В ходе беседы француженка всячески расспрашивала участников о том, как европейским левым построить такой же коммунизм, как у курдов. Те скептически отметили, что нельзя просто так взять и перенести курдские реалии в Европу. «Проблема европейских и российских левых заключается в отсутствии харизматичного лидера и свежих идей. Бессмысленно и бездумно копировать нашу систему, нужно переработать ее под ваши реалии. Возьмем Ленина: он не использовал учение Маркса в чистом виде, а переработал его под российские реалии. Как следствие, появилось великое государство — колыбель справедливости. Европе нужен свой Ленин», — воодушевленно отвечал ей тот самый курд, который поделился своим видением современной России. Никогда мы не будем братьями Лагерь буквально пропитан идеологией, и это вызывает странное чувство. Впрочем, курдов из РПК можно понять: они, по сути, со всех сторон окружены врагами. Причем среди противников Рабочей партии не только «угнетатели»-турки, но и, казалось бы, братья из соседнего Иракского Курдистана. История этого противостояния восходит еще ко временам образования лагеря. «Мне было шесть лет, когда я со своей семьей пересек турецко-иракскую границу. Меня посадили на лошадь и сказали, что нужно ехать. Это был апрель 1994 года», — вспоминает учитель местной школы Нихат. Впрочем, тогда лагеря в нынешнем понимании на этом месте не существовало. С 1994 по 1995 годы курдские беженцы жили в лагере «Берсеве» у иракского города Захо. Однако вскоре они, спасаясь от турецких бомб, переместились на подконтрольные иракским курдам территории. Лидер Иракского Курдистана Масуд Барзани поначалу терпел, а затем решил избавиться от ненужных «братьев»: испугавшись угроз из Анкары, он отдал приказ разогнать беженцев силой. «Люди из пешмерга (военизированные отряды Иракского Курдистана — прим. «Ленты.ру») постоянно нападали и убивали наших. Кроме того, они отняли у нас весь скот и ввели эмбарго», — вспоминает очевидец. После этих событий беженцы отправились в лагерь «Нейнава». Через пару месяцев здесь их снова настигли пули иракских «братушек». «У нас остался всего один выход — перейти на территории, подконтрольные Саддаму Хусейну. Там пешмерга уже не смогла бы до нас добраться. Основная проблема состояла в том, что условная граница между Курдистаном и остальным Ираком была заминирована, поэтому при пересечении границы многие подорвались», — рассказывает Нихат. Курдам удалось перейти границу. И Саддам Хусейн, прослывший для их иракских «братьев» кровавым диктатором, принял беженцев: на каждого выдали по девять килограммов муки, сахара и масла. Так, во многом благодаря главному врагу иракских курдов, беженцам из турецкого Курдистана удалось выжить. Зная все это, легко понять причины взаимной ненависти иракских и турецких курдов. Многие сторонники РПК подкрепляют миф о враге-Барзани забавными предположениями. Одни говорят, что Барзани никакой не курд, а турок по происхождению, другие — что без сынов Израилевых не обошлось, и лидер иракских курдов — еврей. Путь домой Вскоре корреспонденту «Ленты.ру» пришлось собираться в обратный путь. Дороги между крупными городами буквально нашпигованы блокпостами служб внутренней безопасности. «Если поедем слишком поздно, есть риск, что дороги перекроют», — предостерег водитель. Медлить было нельзя: уже со следующего дня Багдад вводил санкции против Иракского Курдистана, закрывая небо для самолетов из других стран. А задержаться в коммунистическом раю на неопределенный срок как-то не хотелось. Попрощавшись с обитателями лагеря, корреспондент «Ленты.ру» забросил вещи в машину и отправился в путь. Пограничники РПК без каких-либо проблем вернули паспорт, а сотрудники блокпоста ДПК на этот раз даже не досматривали машину. Знакомство с реальным опытом построения коммунизма требовало осмысления. Многие говорят, что после идеологизированного XX века мир получил прививку от утопических идей. Однако сейчас на территории Ближнего Востока соседствуют как сторонники халифата, так и строители коммунизма. Если к первым относишься с безусловным отвращением, то в действиях вторых легко найти некий революционный романтический шарм. И если красная идея, выраженная ликами Че Гевары на дешевых футболках граждан капиталистических стран, поистрепалась, то в лагере имени «товарища Рустема» сомнений не было — дело Ленина живет. И иногда побеждает. Сергей Малыженков (Махмур — Эрбиль)