Не только Мьянма: где еще притесняют мусульман
Карательная кампания властей Мьянмы против мусульман-рохинджа вызвала акции протеста российских мусульман в Москве и Грозном. Впервые российская умма так остро отреагировала на притеснение единоверцев за границами РФ. «Газета.Ru» собрала пять схожих актуальных конфликтов, которые по масштабам не уступают гонениям на рохинджа, но которые многие годы остаются незамеченными исламскими активистами в России.
Конфликт в Мьянме, который в минувшие выходные вызвал акции протеста российских мусульман в Москве и Грозном, сложнее, чем представлялся многим участникам этих акций. 3 и 4 сентября российские мусульмане скандировали лозунг «буддисты — террористы», осуждая власти в большинстве своем буддийской Мьянмы за карательную операцию, которая за последнюю неделю привела к более чем 400 жертвам с обеих сторон и вынудила десятки тысяч мусульман бежать из северной провинции Ракхайн в Бангладеш.
Между тем, мусульмане из этнической группы рохинджа (рохинья), столкнувшиеся с жесткими действиями мьянмийских силовых структур, оказались заложниками давнего конфликта между властями Мьянмы и радикальными исламистскими группами, выступающими за отделение Ракхайна.
Появление ВС Мьянмы в регионе компактного проживания рохинджа было спровоцировано действиями радикальной Араканской Армии Cпасения Рохинджа (ARSA) 25 августа, когда исламистские боевики совершили нападение на целый ряд полицейских и пограничных объектов, захватив там оружие и боеприпасы. После этого руководство ARSA опубликовало свое видеообращение, в котором фактически объявляло войну властям Мьянмы от имени всех рохинджа.
«Нет в мире более гонимого этнического меньшинства, чем рохинджа. За последние 60 лет мы раз за разом становились жертвами геноцида и этнических чисток со стороны тиранических бирманских режимов. И все равно мир решил нас забыть! — говорилось в обращении. — Мы, сыны Араканской земли, следуем своей судьбе и будем добиваться самоопределения и самозащиты путем вооруженного восстания. Наш народ решил раз и навсегда освободиться от своих угнетателей».
4 сентября Myanmar News Agency сообщило, что группа боевиков рохинджа проникло в одну из пограничных мьянмийских деревень с территории Бангладеш. Они подожгли несколько домов, в том числе буддийский храм, а также отбили головы у нескольких статуй Будды.
Этно-конфессиональные конфликты, подобные мьянмийскому, — не редкость для современного мира. «Газета.Ru» собрала пять многолетних региональных конфликтов, которые сегодня находятся либо в «горячей», либо в «тлеющей» фазах. Здесь мусульманское население систематически притесняется другими этно-конфессиональными сообществами на фоне противостояния властей и исламистских боевых групп.
Между тем, все это время в России ни один из этих конфликтов не вызывал бурной реакции широких масс мусульманского населения.
Кашмирский конфликт (Индия-Пакистан)
Кашмирская проблема — один из самых долгоиграющих региональных кризисов, по этому параметру способный потягаться с палестинско-израильским противостоянием. Кашмир — мусульманский регион в Гималаях, за который не одно столетие вели борьбу региональные державы.
В своем нынешнем виде кашмирский конфликт развивается с 1947 года, когда Индия и Пакистан оформились в своем современном виде. Сам Кашмир — до сих пор спорная территория между двумя странами и причина трех индо-пакистанских войн и нескольких более мелких военных конфликтов. Сегодня Кашмир — зона борьбы за влияние между Нью-Дели, Исламабадом и Пекином. По разным данным, за последние 70 лет он унес около 50 тысяч жизней.
В прошлом году в индийском штате Джамму и Кашмир был зафиксирован новый виток насилия.
В июле 2016 года индийские солдаты застрелили лидера одного из вооруженных исламистских группировок, выступающих за присоединение Кашмира к Пакистану. Это вызвало возмущение местного исламского населения. В результате столкновений ВС Индии с местными активистами погибло в общей сложности 80 человек. Пакистанские власти выразили возмущение «неадекватными и агрессивными» шагами индийских властей по подавлению мусульманского населения и пообещали ответные меры.
В текущем году кашмирский конфликт находится в «тлеющем» состоянии.
1 сентября новые жесткие столкновения между мусульманами и индийской военной полицией произошли после инцидента в кашмирской пограничной деревне Полас. Здесь полиция случайно застрелила пятилетнюю девочку, которая возвращалась из школы домой. Возмущение местного населения было тем сильнее, что несчастный случай произошел во время Курбан-байрама.
В апреле 2017 года Институт ООН по исследованию проблем разоружения опубликовал ежегодный доклад, где кашмирский конфликт упоминался как один из тех, кто может спровоцировать военный конфликт с применением ядерного оружия. И Индия, и Пакистан входят в «клуб ядерных держав» с арсеналом в несколько десятков атомных боеголовок.
Кризис в Марави (Филиппины)
С мая на Филиппинах развивается вооруженный кризис вокруг крупнейшего мусульманского города Марави, грозящий перерасти в большой этно-конфессиональный конфликт.
В этой стране с преобладанием христианского населения волна насилия против мусульман (их здесь около 20%, представлены в основном народностью моро) прошла в 1970-х годах. Это рождало и противодействие: исламистское радикальное подполье захватывало в заложники христианских священников и организовывало теракты. С тех пор взаимоотношения двух этно-религиозных групп пошли на лад, и в последнее десятилетие о былой вражде почти забыли.
Так было до того, как радикальные исламисты из группировки «Мауте», а также боевики «Абу Сайяф», давшие присягу на верность террористическому «Исламскому государству» (ИГ, запрещено в России), 23 мая захватили единственный полностью мусульманский город — Марави. Он находится на острове Минданао, где проживает 94% исламского населения Филиппин.
С тех пор в нескольких провинциях Минданао введен режим чрезвычайного положения. За четыре месяца противостояния исламистов и регулярной армии страны погибло более 800 человек, 180 тысяч мирных жителей было эвакуировано и более 80 тысяч мусульман моро остались без крова.
По данным Reuters, представители исламской уммы Филиппин с июня высказывают опасение о подъеме антиисламских настроений в стране. Помимо жесткой кампании по подавлению исламского радикализма, отмечается рост ксенофобских высказываний против народа моро в соцсетях.
В ноябре прошлого года авторитарный и непредсказуемый президент Филиппин Родриго Дутерте заявил в адрес радикальных исламистов Минданао — еще не наладивших связи с ИГ — следующее.
«Я не хочу воевать с вами. Я не хочу, чтобы мы начали убивать друг друга. Но я не могу приезжать сюда каждый месяц, чтобы урегулировать конфликты. Не провоцируйте меня. Если я вернусь, я буду убивать», — цитировало Дутерте филиппинское агентство GMA News.
Именно из-за обострения в Марави Дутерте прервал свой визит в Москву и встретился с президентом РФ Владимиром Путиным не 25, а 23 мая. В ходе встречи с Дутерте Путин выразил соболезнования жертвам террористической атаки и пожелал скорейшего завершения конфликта.
В июне Дутерте уже приносил извинения мирным мусульманам-моро, которые гибнут и становятся беженцами в результате боевых действий. Но извинения за разрушенный город звучали не очень убедительно.
«У меня не было выбора. Радикалы уничтожают Марави. Мне надо было выбить их. Но мне очень жаль», — сказал Дутерте. Кризис вокруг Марави не завершен до сих пор.
Палестино-израильский конфликт
Один из самых широко обсуждаемых в мире конфликтов — противостояние Израиля и Палестинской национальной администрации, которая последние 70 лет требует статуса государства. Конфликт, начавшийся с появления на карте мира государства Израиль в 1947 году, сегодня к мирному решению не приблизился. Мусульмане-палестинцы считают, что израильтяне лишили их дома. Израильтяне утверждают, что их государство — это как раз еврейские исконные территории.
Конфликт стал определяющим для нынешней политической карты Ближнего Востока, привел к нескольким ожесточенным войнам между Израилем и исламским миром и до сих пор является одной из самой больных точек в глобальной международной политике.
Столкновения между израильскими правоохранительными органами и палестинскими боевыми группировками происходят регулярно. Израиль пережил три интифады — кампании организованного насилия со стороны местных исламистских боевых группировок против еврейского населения.
В 2015 году в стране прошла последняя, так называемая «интифада ножей» — серия нападений исламских радикалов, вооруженных холодным оружием, на мирное население Израиля.
Тем не менее, палестинцев, бесспорно, нельзя назвать этническим меньшинством, без причины поддерживающим слепых агрессоров — радикальные исламистские боевые группы. Несмотря на десятилетия борьбы за свои права, палестинцы до сих пор живут без собственного государства на двух автономных территориях — Западном берегу и в секторе Газа. Последний находится в израильской военной блокаде и испытывает серьезные проблемы с электричеством, водой и продовольствием. Израильских силовиков нередко обвиняют в злоупотреблении полномочиями и неадекватном применении силы против палестинцев, которое подчас заканчивалось трагически.
По последним данным Human Rights Watch, за прошлый год палестинские радикалы убили 11 израильтян, а израильские силы безопасности — 94 палестинца.
Совбез ООН в 1967 году принял резолюцию, которая официально называла город Иерусалим оккупированным Израилем и призывала вывести оттуда войска.
В 2017 году обострился конфликт вокруг одной из главных исламских святынь Иерусалима — мечети Аль-Акса. В июле израильские власти установили перед входами на территорию мечети металлоискатели, объяснив это новыми мерами безопасности. Это вызвало акции протеста со стороны мусульманского населения, которые прошли по всему миру.
В России и этот скандал не отозвался протестами. Впрочем, глава Чечни Рамзан Кадыров отметился в этой связи ярким комментарием. «Я сам готов сложить с себя полномочия и служить в тех структурах, которые обеспечивают безопасность этого святого для всех мусульман места. Быть добровольцем и всю оставшуюся жизнь охранять мечеть Аль-Акса», — написал он в своем телеграм-канале.
Нигерийские религиозные конфликты
В Африке столкновения между мусульманами, христианами и представителями традиционных верований, в том числе шаманизма, тесно связаны с борьбой этнических групп за зоны влияния, а также региональными политическими конфликтами. Один из ярких примеров — борьба властей Нигерии с мусульманскими племенами на севере страны. Баланс христианского и мусульманского населения здесь составляет примерно 50 на 50.
Официальный Лагос как правило объясняет жестокие кампании по подавлению мусульман борьбой с исламистскими радикалами. Поводов для этого достаточно. Местная группировка Боко Харам, в 2015 году принесшая клятву ИГ, считается одной из наиболее жестоких экстремистских джихадистских групп в мире.
Впрочем, есть целый ряд примеров того, что нигерийские власти часто используют экстремизм как предлог для проведения карательных операций, призванных ограничить политические влияние исламских политиков.
В 2015 году нигерийские ВС расстреляли более 300 шиитов, которые организовали акцию протеста и не давали проехать конвою главы генштаба страны Тукура Буратая.
ВС объяснили свои действия тем, что мусульмане пытались организовать убийство высокопоставленного военного. В результате был арестован Ибрагим аль-Закзаки, лидер влиятельного Исламского движения Нигерии, шиитской политической организации. Сам аль-Закзаки уверяет, что обвинения против него были сфабрикованы.
Инцидент произошел в штате Кадуна, где конфликт между христианскими и мусульманскими племенами ежегодно приводит к сотням жертв. В феврале 2017 года полиция арестовала пастора Джонсона Сулемана, который открыто призывал свою паству убивать мусульман из племени фулани. «Если вы встретите пастуха из фулани, убейте его. Отрезайте им головы, — цитировало его издание Daily Post Nigeria. — Если они постоянно убивают христиан и ничего не происходит, мы будем убивать фулани, и ничего не произойдет».
В 2017 году ВС Нигерии также разбомбили один из лагерей с мусульманскими беженцами в северном штате Борно, убив более 100 человек. По официальным данным, произошла ошибка: разведка полагала, что это укрепленный пункт Боко Харам.
Борьба с сепаратизмом «крайнего юга» (Таиланд)
В августе прошлого года на юге Таиланда произошли теракты, которые открыли новую страницу в истории противостояния властей страны и местного мусульманского меньшинства. Бомбы впервые стали взрываться в туристической зоне страны. Туризм — основа экономики Таиланда, и даже исламские радикалы ранее предпочитали обходить эти территории стороной.
Пока нет доказательств, что тайские исламисты заключили союз с ИГ. Однако эта тактика дает сигнал, что местные группировки, по крайней мере, активно изучают опыт этой террористической организации.
Конфликт на юге Таиланда перешел в активную фазу с 2013 года, когда после «желтой революции» новые власти страны решили показать свою эффективность и объявили войну с исламским сепаратизмом и экстремизмом.
Этнические тайцы на «крайнем юге» представляют меньшую долю населения. Большинство малайцев-мусульман — бедное сельское население. С 2004 года тайские власти предпочитали предельно жестко подавлять демонстрации мусульман, выступающих за автономию исламского «крайнего Юга» от Бангкока. Один из самых громких примеров полицейского произвола — разгон демонстрации против ареста шестерых мусульман в деревне Так-Баи.
Против демонстрантов были использованы слезоточивый газ и стрелковое оружие. Семь человек погибли на месте. Сотни человек были избиты, военные заставляли их снимать штаны и ложиться на землю. Затем задержанных погрузили в закрытые грузовики, чтобы доставить в полицейские участки. Во время поездки еще 78 человек умерли от нехватки воздуха.
Эта тактика превратила мусульман-малайцев из стихийной региональной оппозиции в эффективную боевую группировку. Всего с 2004 года в вооруженном конфликте на «крайнем юге» погибли 6,5 тысяч человек — преимущественно гражданские.